Дмитрий Кедрин - Стихотворения и поэмы
Помощь проекту
Стихотворения и поэмы читать книгу онлайн
Саския
Он меня не любит!
Рембрандт
(бросается к ней)
Клянусь — люблю! Одной тобой полно
Всё это сердце!
(Обращается к Сиксу.)
Прекратите споры!
(Подходит к столу, уставленному едой и винами.)
Ну, Баннинг Кук, давайте пить вино.
Не хмурься, Людвиг! Мы своротим горы!
(Наливает в бокал вина.)
В бокал хрустальный нежно-голубой
Налитая, пусть эта влага пляшет!..
Саския сильно кашляет.
Скажи, моя голубка, что с тобой?
Саския
Пустое: кашель.
Рембрандт
Снова этот кашель!
Поди ко мне. На грудь мою приляг.
Хлебни глоток Из моего бокала.
Сядь на колени мне. Черт знает — как
Твое колье на шее засверкало!
(Усаживает ее на колени.)
Я нарисую так тебя. Стократ
Прелестней ты с воздетой к небу чашей!
Саския
(вырываясь)
Оставь меня! Пусти меня, Рембрандт,
С твоих колен! Что скажут гости наши?
Рембрандт
Не отпущу! Пусть слышит целый мир,
Как пиршества ночного грянут трубы!
Сикс! Улыбнитесь, и начнемте пир,
Пир сына блудного!
Сикс
А как же Рубенс?
Баннинг Кук
Видать, не по нему наш скромный круг,
Друзья мои, не ожидайте, бросьте!
Такой гордец, не будь я Баннинг Кук,
К нам не придет, клянусь игрою в кости!
Картина вторая
ГЕЗ И ПРИНЦ
Мастерская Рембрандта. У окна стол и кресло. Мольберт с завешенной картиной. На стенах палитры. Висит картина Ван-Дейка. В углу бюст Гомера. На стене модель фрегата. Дверь в комнату закрыта портьерой.
Мортейра сидит в кресле. Рембрандт стоит у окна.
Рембрандт
Почтенный реб Мортейра! Я затем,
Не пощадив больные ваши ноги,
Зазвал к себе вас, чтоб дознаться: с кем
На Бреедстратен[10] возле синагоги
В четверг прошедший я заметил вас?
Мортейра
В четверг, вы говорите? Я не помню.
Рембрандт
Красивый мальчик. Он гранил алмаз
У домика, где вход в каменоломню.
Блондин с глазами аспида серей
И с нежным ртом, как маленькая роза.
Мортейра
А, вспомнил! Этот молодой еврей—
Мой ученик, мой мальчик, мой Спиноза.
Ему от бога многое дано!
Рембрандт
Вы знаете, какая мысль мелькнула
В моем уме! Я собрался давно
Писать безумного царя Саула.
Натурой для Саула служит мне
Маньяк один, благообразный с вида.
Чтоб развернуться в этом полотне,
Мне не хватает лишь царя Давида…
Мортейра
Я понял вас. Конечно, лучше всех
Спиноза мой Давида вам сыграет,
Когда ему не вменит это в грех
Фанатик наш Манассе бен-Израиль.
«Кумира, — скажет он, — не сотвори!»
Но Барух не в ладах с вероученьем,
Скажу вам по секрету: раза три
Ему уже грозили отлученьем.
Он страшно непокладист, мой юнец!
Я попрошу его.
Рембрандт
Просите очень!
Мортейра
(встает)
Ну, я пойду! Я истомлен вконец
Событьями тревожной этой ночи.
Рембрандт
(глядит в окно)
Пушкарь идет. Вот кто расскажет нам,
Какую принц сыграть задумал шутку.[11]
(Кричит в окно.)
Ты с форта Вепп?
Голос с улицы
Всю ночь дежурил там,
Домой спешу.
Рембрандт
Зайди-ка на минутку!
Мортейра садится, входит пушкарь.
Пушкарь
Ну, разве на минутку, господа!
Не выспался, не ел, жену не видел.
Рембрандт
Проголодался? Это не беда!
Сейчас устроим завтрак в лучшем виде.
Сосиски есть, яичницу подам,
Пивка прикажем нацедить в подвале.
А ты нам расскажи, как Амстердам
Вы, пушкари, от принца отстояли.
(Кричит.)
Фабрициус!
Молчание.
Пушкарь
Заспался, сатана!
Рембрандт
Флинк!
Молчание.
Пушкарь
Тоже дрыхнет!.. Вечером вчерашним
Смазливая служаночка одна
Явилась к нам в сторожевую башню.
Ну, мы, понятно, бросили вино,
Забыли кости и решили было
Ее пощупать, как заведено.
Но тут девчонка эта нам открыла,
Что принц Оранский, неусыпный страж
Свободы нашей[12] грузит на телеги
Своих солдат, чтоб вольный город наш
Лишить его старинных привилегий,
Что он к нам подойдет в ночную тьму,
Что, словно Каин, предающий брата,
Пароль и отзыв выдали ему
Тузы из армии и магистрата.
Тогда мы запалили фитили,
Штыки проверили, как говорится,
И, не шумя, у пушек прилегли,
Готовые достойно встретить принца.
Боясь измены, не сказали мы
И ни словечка Сиксу или Куку.
Рембрандт
Не миновать бы вам, орлы, тюрьмы,
Когда б им кто шепнул про эту штуку
Пушкарь
Мы так и думали. Глядим: как волк,
Бряцая медью копий для острастки,
Крадется рейтарский особый полк,
И впереди — вельможный принц Оранский.
Здесь для начала наш дозорный пост
Их обстрелял.
Рембрандт
И поделом: не суйся!
Пушкарь
Потом поднялся наш висячий мост
И громыхнули пушки Нисверслуйса.[13]
Не стал протестовать высокий гость,
Откланялся и повернул обратно.
Лишь с непристойной ручкой в поле трость
Нашли мы утром.
Рембрандт
Принца, вероятно.
Пушкарь
Отчаянной пальбы услышав звук,
В одном белье, с дежурной полуротой
На башню к нам явился Баннинг Кук
И грозно приказал открыть ворота.
Он заорал, но тут, не обессудь,
Братва его послушалась не шибко:
Ребята взяли дурака за грудь
И объяснили — в чем его ошибка.
Как изменился он!
Рембрандт
Смешная роль!
Пушкарь
На что смешнее! Вспомнишь — хохот душит!
Он проворчал, что принц ведь знал пароль,
Но наконец велел стрелять из пушек.
Он опоздал с приказом этим: тот
И так немало получил гостинцев.
Кук всякий раз хватался за живот,
Когда ядро летело в войско принца.
Тихо отворяется дверь, и входит доктор Тюльп. Прислушавшись к разговору, становится за портьеру и подслушивает.
Приехал Сикс. На башне у перил
Он долго в трубочку смотрел невинно.
Он очень пушкарей благодарил,
Но почему-то с крайне кислой миной.
Наш бургомистр, казалось, был бы рад,
Когда б врага впустили мы без звука.
Рембрандт
Да, Сикс — лиса! Он — тонкий бюрократ!
Его накрыть куда трудней, чем Кука:
Он тут соврет, а там подпустит лесть…
Мортейра
А что ж служанка?
Пушкарь
