Чак Паланик - Невидимки

Пока я еще не решила, чем конкретно буду заниматься, но знаю, что скоро решу. Пути избежать того, что предначертано тебе судьбой, не существует. Все произойдет именно так, как должно произойти. С каждым днем, с каждой ночью будущее неумолимо надвигается на нас, превращаясь в настоящее.

Я глажу бледную руку Шейна.

Я отдаю тебе свою жизнь, Шейн, из желания доказать самой себе, что я способна, по-настоящему способна кого-то любить. Что даже когда мне не платят за это, я могу проявлять любовь и щедрость и чувствовать себя при этом счастливой.

Пусть мне придется продолжать есть детские смеси и не разговаривать и быть бездомной и невидимой, зато теперь я знаю, что кого-то люблю. Истинной, беззаветной, вечной, не требующей ничего взамен любовью.

Я наклоняюсь, словно желая поцеловать лицо своего брата.

Я оставляю сумку и все, что говорит о том, кто я такая, под рукой Шейна. А вместе с этим и историю красоты, какой когда-то была наделена. Красоты, из-за которой, заходя в жаркий день в прохладу ресторанов в полупрозрачном платье, я привлекала к себе внимание всех присутствовавших. Красоты, из-за которой миллионы репортеров мечтали меня сфотографировать. Я оставляю вместе с ней и идею о том, что она стоит всего того, что я ради нее делала.

Что мне нужно, так это новая история.

Настолько же новая, как та, какую придумали для Шейна сестры Рей.

Как та, какую изобрела для меня Бренди Александр.

Она все еще продолжается, эта история.

Но я хочу создать что-то свое.

Пусть мой брат станет Шаннон Макфарленд.

Я больше не нуждаюсь во всеобщем внимании. Больше не нуждаюсь.

- Контурный карандаш для губ! - говорит Софонда.

- Блеск! - просит она. И замечает:

- Помада немного размазалась.

Вивьен склоняется над Шейном и аккуратно стирает салфеткой с его подбородка графитовый росчерк.

Сестра Кэтрин приносит мне то, что я попросила. Глянцевые фотографии восемь на десять, на которых я с закрытым белой простыней телом.

Фотографии как фотографии, ни плохие, ни хорошие, ни красивые, ни уродливые. На них я такая, как есть. Истинная я. Без прикрас.

Я снимаю вуали - муслин и кружево и кладу их к ногам Шейна.

Сейчас они мне не нужны. И не понадобятся - ни в ближайшем будущем, ни в отдаленном.

Никогда.

Софонда заканчивает процедуру нанесения макияжа, пудря лицо Шейна. И моего брата, худого, бледного и несчастного, больше нет.

Сестры Рей медленно снимают с лиц хирургические маски.

- Бренди Александр, - говорит Китти, - настоящая королева.

- Супердевочка, - произносит Вивьен.

- Навсегда! - восклицает Софонда. - А этого достаточно.

Беззаветно и безоглядно, безнадежно и бесповоротно я люблю Бренди Александр. А этого достаточно.