Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 4. Демон

Рвать надо! Уходить. Сил вот только нет. Страшно. Хочется закрыть глаза и сделать вид, что ничего не проходит. Пусть все идет, как идет. Что у меня жена есть, семья... Тыл какой-то... Нет у меня ни черта!! Никакого тыла! Ничего нет!! Я один! И рассчитывать больше не на кого. Да и не надо. Только страшно вот... Тяжело очень.

За окном светало. Ночь как-то незаметно прошла.

Проверка скоро, — вяло подумал Березенко. — Поспать хоть немного надо... Хотя, в принципе, и днем можно. Чего-чего, а времени здесь навалом. Спи хоть круглыми сутками! Ешь да спи... Ладно, надо все-таки поспать. Завтра подумаю. В смысле, днем.

Он совсем уже собрался встать и сунул было кружку в стол. Но рука его неожиданно наткнулась на какое-то препятствие. Какую-то толстую книгу.

А!.. Библия Костина.

Березенко, сам не зная зачем, достал ее и наугад раскрыл.

«Таков путь и жены прелюбодейной; поела и обтерла рот свой, и говорит: „Я ничего худого не сделала“».

Березенко криво усмехнулся, обвел глазами камеру и перечитал еще раз. Посидел немного, потом снова сунул руку в стол, достал чистый лист бумаги и начал аккуратно писать.

«Начальнику ИЗ...

Заявление

Отказываюсь от свиданий со своей женой.

Число. Подпись».

Встал, подошел к двери (к «тормозам»!) и положил листок в ящичек для заявлений. Потом не торопясь разделся и улегся под одеяло.

Форму заявления о разводе надо будет у адвоката спросить, — отстраненно подумал он и сам удивился собственному равнодушию. Внутри как будто все сгорело. Зола и пепел. — Не забыть бы только. Ладно, не забуду.

Березенко перевернулся на другой бок и мгновенно заснул. До проверки оставалось уже меньше часа.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Можно ли простить измену?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Нет. Но можно сделать вид, что простил. Если у тебя не хватает сил уйти.

И настал тридцатый день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Христос был казнен. Сейчас нет казней. Означает ли это, что мир стал лучше?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Нет. Мир не стал лучше. И люди не стали лучше. Ничего не изменилось с тех пор.

«Крутится, вертится шар голубой;

Крутится, вертится над головой;

Крутится, вертится, хочет упасть...»

Песенка

«Я мог бы выпить море...

Я мог бы стать иным...

Вечно молодым...

Вечно пьяным...»

Современная песня

Услышав знакомый металлический стук, Стасов быстро подошел к тормозам.

— Стасов, на вызов! — дверь была толстая, голос коридорного был еле слышен.

— С документами?

— Да, с документами.

— Пять минут!

— Чего там? — лениво поинтересовался один из сокамерников, на секунду отрываясь от нард. — На вызов, что ль?

— Да, — неохотно буркнул Стасов, роясь в бумагах.

— Адвокат?

— Да нет, следак, наверное.

Стасов быстро проверил бумаги, бегло похлопал себя по карманам — так... зажигалка, сигареты... — и постучал кулаком в дверь камеры: «Готов!»

— Фамилия-имя-отчество? — коридорный вопросительно смотрел на Стасова.

— Стасов Валерий Михайлович.

— В карманах чего есть?

— Зажигалка и сигареты, — Стасов достал из кармана пачку «Явы».

— Проходи.

Стасов молча присоединился к небольшой группе других таких же заключенных.

Лестница. Коридор. Снова лестница. Опять коридор.

— Стасов?

— Я!

— Шестой кабинет, — разводящий кивнул головой на дверь.

Стасов потянул на себя ручку. Стол, стулья. Убогая обстановка следственного кабинета. Двое незнакомых мужчин.

— Здравствуйте... — несколько растерянно произнес Стасов. Это еще кто?! Он вообще-то ожидал увидеть следователя.

— Проходите, проходите! — один из мужчин, постарше, указал на свободный стул. — Зам. начальника отдела МУРа...

— (Так!.. — похолодев, понял Стасов. — Опера с Петровки... Чего этим козлам здесь надо?!.. А следователь где?!) А следователь где? — вслух поинтересовался он.

— Следователя сегодня не будет! — хохотнул второй опер, помоложе. — Зачем нам следователь? Мы с тобой сегодня так просто побеседуем. Без протокола. За жизнь! Не возражаешь?

Стасов промолчал и нехотя сел на стул, настороженно посматривая на своих неожиданных гостей. Внутри у него все сжалось. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Что такое петровские опера, он знал прекрасно. И про все эти их «разговоры». «За жизнь!» Правда, здесь не Петровка. Особо-то не порезвишься. В тюрьме бить не разрешают... А впрочем, хуй их знает! У нас все возможно. Ладно, посмотрим.

— На свиданье-то ходил вчера? — зам. начальника весело подмигнул Стасову. — Жену видел?

— Да, — односложно ответил Стасов.

— Нам спасибо скажи! Это мы следователя попросили! — опер был сама доброжелательность.

— Спасибо, — Стасову происходящее нравилось все меньше и меньше.

— Как камера?

— Нормально.

— С сокамерниками проблем нет?

— Нет, — удивленно пожал плечами Стасов. (Ты что, совсем мудак?.. Как будто я в тюрьме первый раз сижу!)

— Да какие там «проблемы»! — вмешался второй опер. — Полный холодильник продуктов! Пирожки домашние ест!

(Какие еще «пирожки»?! — ошалело вытаращился на него Стасов. — Что за хуйня?!)

— Видишь, как мы о тебе заботимся? — ласково улыбнулся Стасову старший опер. — И свидания с женой, и пирожки домашние...

Стасов вымученно улыбнулся в ответ. Ему стало что-то совсем тревожно. Чего это они такие добрые? А?

— Долго мне еще здесь торчать? — осторожно поинтересовался он.

— А ты чего, в лагерь назад торопишься? — опер с интересом взглянул на Стасова. — Сколько ты уже сидишь?

— Пять лет, — подсказал второй опер.

— А срок у тебя семь? — старший вопросительно посмотрел на Стасова и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Полсрока уже прошло. Уже по УДО можешь выйти.

— А можешь и не выйти, — подмигнул второй опер. — Все от тебя зависит. Знаешь, как говорится?.. Налево пойдешь — к метро придешь, направо — небо в клеточку. Вот и выбирай!..

— А чего от меня может зависеть? — Стасов достал из кармана сигареты и закурил. (Да пошли вы со своим УДО! Отсижу свои два года. От звонка до звонка.) — Я вообще, по ходу, не понимаю, чего меня сюда приволокли. Я же сразу, еще в лагере сказал, что ничего не знаю. Я тут вообще не при делах. Я его и видел-то всего один раз!

— Да? — опер тоже закурил. — А у нас есть данные, что вы были хорошо знакомы!

— Какие еще «данные»? — грубо спросил Стасов. — Че ты меня на понт берешь?!

— Вот, читай, — опер достал из папки какую-то бумагу и придвинул ее по столу Стасову. — Показания твоего дружка Свиридова.

«Протокол допроса... Хорошо знакомы... Подтверждаю...»

Вот тварь! Стасов заметил, что руки у него дрожат.

— Не знаю я, чего он тут пишет, — Стасов поднял голову и твердо взглянул в глаза сидевшему напротив старшему оперу, — это его проблемы! Я уже показывал, что я его видел всего один только раз! Больше мне добавить нечего.

— Нечего, значит!.. — зловеще протянул тот, убирая бумагу снова в папку. — Ну, смотри, дело твое.

— Значит, мы тебе и свидание, и камеру хорошую — а ты вон как! — даже как-то обиженно подхватил второй опер. — Хорошего отношения не понимаешь?..

— Мне больше нечего сказать! — упрямо повторил Стасов. — И вообще я без адвоката больше разговаривать не буду! Имею право. Мне при всех следственных действиях по закону адвокат положен!

— А у нас тут не следственные действия! — отрывисто бросил старший опер. Чувствовалось, что он разозлился. — Мы просто разговариваем с тобой пока.

Стасов молчал. Он решил вообще ничего не говорить.

Опера переглянулись.

— Ладно... — медленно и зло процедил, наконец, зам. начальника. — Поговорим тогда по-другому!.. Думаешь, ты такой хитрожопый? Так вот, слушай сюда!

Мы неделю назад взяли еще одного твоего приятеля, Зенкевича. Ты уже как раз здесь, вроде, был?.. Видишь, как интересно получается? Мы его все эти пять лет искали, найти не могли, а как только тебя сюда привезли, сразу же и нашли! Усекаешь, чем это для тебя пахнет?

Опер сделал многозначительную паузу и злорадно ухмыльнулся. Стасов смотрел на него во все глаза и чувствовал, как внутри него разливается какой-то мертвенный холод.

— Мы тебя сейчас в лагерь назад отправим и запустим по своим каналам дезу, что это твоя работа. Что это ты его сдал! Причем грамотно все сделаем! Умно. Знаешь, что за это бывает?

— Сразу опустят, петухом сделают! — радостно загоготал второй опер. — Отпидарасят, без базара!

— Ну, как тебе такой вариант? — вкрадчиво поинтересовался зам. начальника.

Стасов смотрел на него, раскрыв рот. Он словно лишился дара речи.

— И это еще не все! — с теми же интонациями негромко продолжил опер. — У тебя же пистолет тогда на квартире нашли? А квартиру твою жена снимала. На ее имя?.. Так что мы сейчас еще дело и против нее возбудим! За хранение оружия. Срок давности еще не вышел, так что все нормально. И ее еще посадим! А знаешь, что в женских колониях делается? Она же у тебя симпатичненькая?..