Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

– Вы не встретите сопротивления. – Хоук ободряюще тряхнул головой. – Спокойно входите и наслаждайтесь.

Немов шагнул вперед, преодолевая неожиданно накатившую дурноту. В висках стучало, а во рту появился противный металлический привкус. Он готовился, изучал анатомию, он знал, куда нужно бить. Андрей двинулся к застывшему силуэту и вдруг заметил нечто, заставившее его остановиться в немом ужасе. Правая сторона человека сливалась с чернотой, а левая выделялась четко. Обнаженный мускулистый торс блестел от пота, над левой грудью вилась причудливая абстрактная татуировка.

Что это? Мистика? Совпадение? Знак свыше? Соня имеет скрытый дар ясновидения и, сама того не ведая, способна предсказывать будущее? Он словно смотрел на написанную ею картину…

Томас отвернулся, чтобы не видеть своего палача. Но прошла минута, две, три – и ничего не происходило. Зачем убийца тянет? Надеется, что жертва начнет умолять о пощаде? Куда уж больше, вот же он – открыт и доступен, – бери, трогай, ломай. Он медленно повернул голову. Перед ним стоял высокий темноволосый мужчина. Их взгляды встретились.

Андрея прошиб ледяной пот. На долю секунды ему почудилось, что он умер и ждет высшего суда. С него словно слетели все маски, придуманные им когда-то: циник, бизнесмен, любящий сын, убийца. Теперь никого из них не осталось, кроме той маленькой частицы настоящего «я», которую он еще не смог уничтожить.

Томас Крайтон понял, что сейчас умрет, и обрадовался этому – наконец-то все закончится. Еще минута ожидания, и его нервы не выдержат. Что ж ты медлишь, сволочь? Что же ты медлишь?

Андрей Немов покрепче перехватил нож ослабевшей ладонью. Пора заканчивать глупый фарс. В детстве с классом он пошел в бассейн. Пока ровесники плескались на мелководье под надзором физрука, он залез на семиметровую вышку с твердым намерением прыгнуть. Замер на самом краю трамплина. Мальчик отлично плавал, ему нечего было бояться. Но до голубой воды было так далеко… Так страшно… Он не мог капитулировать – развернуться и спокойно спуститься по лестнице. Он перестал бы себя уважать. Оставался единственный выход – взглянуть в лицо своему страху и шагнуть вперед.

Андрей шагнул вперед и замахнулся. Стальное лезвие сверкнуло и тут же померкло, погрузившись в плотное, податливое.

…This is how you remind me Of what I really am…[4]

В столь ранний час хайвэи были пусты. Пересечь Лос-Анджелес с юга на север удалось менее чем за час. После выезда из мегаполиса дорога поднялась в горы. Западные отроги Сан-Габриэля высились километровыми пиками, укутанными перинами молочных облаков. Горы кончились так же внезапно, как появились. Вдоль шоссе потянулись сельскохозяйственные угодья – одно поле сменялось другим. Казалось, равнина не имела границ, раскинувшись вплоть до города Висалия.

Софочка дремала, удобно устроившись на переднем сиденье, изредка открывала один глаз, смотрела на водителя, будто проверяя – на месте ли он, – и снова засыпала. Они с Андреем давно собирались провести отпуск в Калифорнии, но все откладывали из-за бесчисленных дел. Когда у Немова выдавался небольшой перерыв в работе, аврал начинался у Сони. Год назад она устроилась в маленькую дизайнерскую фирму и упорно нарабатывала клиентов, которых привлекали низкие цены и оригинальные идеи. Правда, работала она неполный день, поскольку училась в институте. Она удивила не только Андрея, но и себя саму, когда неожиданно поступила на геологический факультет по специальности «геммология». Оформлять помещения ей, конечно же, нравилось, но желание квалифицированно разбираться в камнях и связать с ними будущую профессию перевесило.

За тридцать миль до Фресно они свернули на восток и въехали в предгорья Сьерра Невады. Часы показывали 8:20 утра. Андрей улыбнулся, вспомнив, как будил подружку, которая наотрез отказывалась вставать ни свет ни заря «только ради того, чтобы побыстрее добраться до гадких деревьев».

– Неужели в отпуске я не могу чуточку расслабиться? – хныкала она, выползая из-под одеяла.

Соня полагала, что цель их путешествия – побродить по легендарному городу ангелов и понежиться на тихоокеанских пляжах. Однако Андрей намеревался посетить лес гигантских секвой, и спорить с ним было бесполезно. Сразу после размещения в отеле он взял напрокат автомобиль и постановил: завтра отправляемся в лес.

– Там я тебя и закопаю, – пообещала ему Софья.

Андрей сделал радио тише и улыбнулся бьющему в боковое окно солнцу. С тех пор, как он освободился от желания, долгое время наполнявшего смыслом его жизнь, он учился радоваться самым простым вещам. Это было необходимо для того, чтобы поселившаяся в душе пустота не ширилась, подобно темной воронке, не отнимала энергию, заставляя сожалеть об однажды принятом решении. Соня ему тогда здорово помогла. Одно ее присутствие заставляло темноту отступать.

Однажды они лениво валялись на диване перед телевизором. Соня увлеченно смотрела идиотский подростковый сериал, весенний ветер, дувший в приоткрытое окно, шевелил ее рыжие пряди. На левой ключице из-под тонкой бретельки белой майки выглядывала крошечная родинка. Андрей смотрел на ее трогательный треугольный подбородок, на фарфоровые плечи и манящие округлые коленки и вдруг ни с того ни с сего предложил:

– Переезжай ко мне.

Софья зыркнула на него своими ядовитыми марсианскими глазами и кивнула. Он рассчитывал на более бурную реакцию и слегка удивился: надо же, какая сдержанность. Прошло секунд тридцать, и подруга не выдержала, вскочила на диван и начала прыгать, как лисица на снегу.

За окном мелькнула автозаправочная станция, и Андрей успел прочитать грозную надпись: «Последняя заправка на шоссе 198. В парке заправок нет». Переживать не о чем, бензина полный бак.

– Соня, мы уже в национальном парке «Секвойя». Подъем.

Девушка нехотя потянулась и зевнула, критично осмотрев из окна дощатую стелу с изображением головы индейца. Ее спутник меж тем приобрел подробную карту с обозначенными достопримечательностями, тропами для пеших прогулок, точками общепита и туалетами и заплатил двадцать долларов за въезд.

Затормозили у первой стоянки, едва избежав столкновения с джипом – невменяемая китаянка перла прямо на них, увлеченно разговаривая с пассажиркой, тоже китаянкой. Немов ловко сманеврировал в сторону и покачал головой:

– Тетки на больших машинах меня пугают.

– Но ты же мне хочешь большую машину! – возмутилась Соня.

– Но ты же других будешь пугать, а не меня.

Они рассмеялись.

Внизу, среди валунов, вихляла горная речка. Солнце начинало припекать, Андрей был не прочь спуститься к потоку и умыться. Прозрачная вода рябила от мельтешивших стаек мелких рыбешек.

– Взбодрись, honey![5] – Он зачерпнул воды, но, зная его паскудный характер, Софочка вовремя отпрыгнула, увернувшись от холодных брызг.

– Чтобы я намокла, Немов, тебе придется испробовать другие способы! – развязно хихикнула она.

Андрей настиг ее в два прыжка и схватил за волосы, впившись в губы грубым, требовательным поцелуем.

– Так лучше?

Освобожденная Софья убрала со лба упавшую прядь:

– Ну, на троечку.

– Мадемуазель нарывается? – Андрей галантно предложил ей руку, помогая переступить через кочку. – Теперь вперед, нас ждут великие открытия.

Они вернулись к машине и поехали по серпантину с черепашьей скоростью, глазея по сторонам. Вдали блеснула внушительных размеров скала с овальным пиком, поросшая у подножия хвойным лесом.

– Моро Рок, – пояснил Андрей, сверившись с путеводителем.

Среди сосен стали мелькать красные стволы высоких деревьев. Настолько высоких, что верхушки не были видны из окна автомобиля, как ни выворачивай шею. Ровные гладкие стволы, лишенные веток, уносились в небо монументальными столбами.

– Ого! – изумилась Соня.

– Полностью поддерживаю.

Они снова припарковались на обочине и направились к ближайшей секвойе. Под кроссовками мягко пружинила опавшая хвоя. Повсюду валялись круглые, как шарики для пинг-понга, шишки. Софья подобрала парочку – привезет Маркесу поиграться. Это она так Маркиза переименовала. Новое имя псу больше подходило, подчеркивая его недюжинный интеллект и глубокомысленную бездонность глаз, которыми он, с философским смирением, провожал каждый кусок, отправляющийся в человеческий рот. Теперь в этом красивом, упитанном обормоте с черной лоснящейся шерстью никто бы не узнал несчастного, измученного болезнями лохматого уличного кобеля.

Собачата Андрюшкиной маман осатанели от восторга, когда Маркеса привезли на побывку, пока его хозяева путешествуют по Америке. Добродушнее пса еще поискать, и как Немов ни старался воспитать в нем бойцовский дух, Маркес только хвостом вилял да вкусняшки выпрашивал.

– Сфоткаешь меня? – Софочка небрежно облокотилась о ствол, игриво приподняв плечико. Фотограф почувствовал острое желание бросить камеру и заняться настоящим мужским делом. До чего же легко этой девчонке удавалось его завести. Бывало, придет с работы злой и раздраженный, отмахнется от Сониных приветствий, застынет у окна с сигаретой в зубах. А она подкрадется на цыпочках, прижмется сзади, положит подбородок на его плечо и давай в ухо дышать. Молчит и дышит, молчит и дышит. У него сразу все рабочие мысли из головы выветриваются.