Ольга Камаева - Eлка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы
Помощь проекту
Eлка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы читать книгу онлайн
И тебя, Ленка, нет…»
Сергей свернул в небольшой скверик у кафе и присел на свободную скамейку. Повертел лист в руках, оттягивая время. Он очень боялся этих роковых последних слов — многое уйдет, забудется, но только не они. С ними теперь жить.
Наконец, развернул. Лист оказался плотно, в каждую клеточку, исписан старательным круглым почерком. Сергей автоматически отметил: ни одной помарки, значит, переписывала; значит, продумывала каждое слово.
На бумаге угластой кардиограммой бились короткие строчки: тук-тук, тук-тук, тук-тук… Она опять его удивила. Обманула все тревожные ожидания и мрачные предположения, оставив ему только легкую, светлую грусть. Незамысловато — простенькие слова, сбивающийся местами ритм, не всегда пойманные рифмы, — но так остро, пронзительно, щемяще… Да и как иначе можно просить любви?
Поцелуй меня, мой милый,
Поцелуй в уста,
И скажи, что в мире больше
Нет таких, как я.
Что глаза мои — озера
Или васильки,
Что тонуть в них — это счастье
Для таких, как ты.
Что вдыхать ты любишь запах
Вымытых волос,
И что я стройнее даже
Тоненьких берез.
Что в любом наряде буду
Очень хороша,
Что умна, добра, к тому же
Тонкая душа.
Что за дальними морями,
На краю земли,
Ты б искал меня по зову
Пламенной любви…
Обними меня, мой милый,
Обними сильней,
И надежда укрепится пусть
В душе моей.
Воедино пусть сольются
Наши души и тела,
С губ признания сорвутся,
Им почти поверю я.
Хрупкий замок мы построим
В тишине ночи,
Будет он из грез, мечтаний,
Счастья и любви.
Мы с тобою будем вместе
По нему бродить,
Ах, как хочется мне, милый,
В нем всю жизнь прожить!
Да, конечно, он исчезнет
В буднях суеты,
Но пока об этом знаешь,
К счастью, только ты.
Раскрывать мне эту тайну,
Милый, не спеши.
Помечтай со мной немного
Или… помолчи.
Обмани меня, мой милый,
Жаль, не навсегда.
Дай побыть и мне счастливой,
Пусть лишь полчаса.
Будет больно… Это — после…
Обними сильней!
И пусть беды не коснутся
Головы твоей…
Чуть ниже торопливая, уже быстрым прыгающим почерком, короткая приписка:
«Милый, милый Сережа! Сейчас признаюсь: все-таки я неважный строитель. Хороший начинает работу с расчетов. А в воздушных замках все обманчиво — и красота, и уникальность, и надежность. Дунул ветерок — и нет их. Полетели дальше, к другим любителям мечтать.
А нам ничего не осталось. Пустота».
Сергей согнулся над листком. Дыхание перехватило, будто тяжело, профессионально ударили в солнечное сплетение. Казалось, если сейчас, тут же, сию секунду не вздохнуть, легкие не выдержат и взорвутся, а тело кровавыми клочками разлетится по сторонам…
Он еще долго сидел. Связно выстроенных мыслей не было, потому что все произошедшее за последние дни никакой логике не подчинялось. И сколько он ни пытался, не мог найти ответ на главный вопрос: почему именно она — светлая, умная, чуткая? И как она смогла понять близость конца, неужели всегда жила с мыслью о смерти? Если бы он знал об этом раньше…
Но Сергей не знал. Он и не мог знать: стихи и даже приписка к ним были написаны давным-давно, сразу после их знакомства на новоселье. И вряд ли кто, кроме матери, прочитал бы их, если бы не совершенная случайность. Убираясь в выходные, Лена перетряхивала ящики и, не успев разобрать бумаги до конца, часть оставила на столе. Недолюбленная и неуверенная, она мечтала о многом, но тогда, в дни томительного ожидания его первого звонка, надежда казалась столь зыбкой, что Лена согласна была принять даже самое малое. Вот и получилось: она думала о встрече, а он решил — о прощании. Вышло совсем как с удивлявшей ее историей: событие одно, а интерпретаций — множество.
И каждый думает, что прав.
Но было только так, как было.
Впрочем, чему тут удивляться? Елка теперь сама — история…
В общую палату Илью подняли тем же вечером. Свободных коек было несколько, и он попросился к окну. И свежее, и светлее.
После ужина дежурная медсестра сделала уколы, и боль постепенно утихла. Тело, а за ним и душа растеклись в легкой, благостной истоме, и мысли Ильи в который раз полетели в будущее. Оно представлялось спокойным, светлым, и думать о нем было приятно.
Так будет. Обязательно. Он уже все решил.
Окончив школу, он обязательно пойдет в пед — на исторический или, в крайнем случае, филологический. Нет, только на исторический. Если придется совсем туго, попросит Елену Константиновну позаниматься с ним дополнительно. Это даже лучше — он сможет видеть ее, слушать ее… Он не подведет и обязательно поступит, будет хорошо учиться, станет таким же умным и справедливым, как она — Елка, Елочка… В школе все зависит от учителя, значит, он должен стать очень хорошим учителем. Они с Елкой будут вместе работать, он будет уже не глупым мальчишкой, а взрослым мужчиной, ее коллегой и, может быть…
Он мечтал, глядя в бездонную черноту ночного неба, еще не зная: где-то далеко-далеко, на самом краю Вселенной, только что загорелась новая горячая звезда…
Примечания
1
Здесь и далее речь об учебнике для 9 класса «История России XX — начало XXI века»; авторы А. А. Данилов, Л. Г. Косулина, М. Ю. Брандт. Учебник победил на конкурсе среди учебников по новейшей отечественной истории. В российских школах используется наиболее широко.
2
Возможно, тут допущена ошибка, неверно указана фамилия композитора, потому как Моцарт был отравлен и умер в довольно-таки молодом возрасте. В нищете и своей смертью умер другой великий композитор — Людвиг Ван Бетховен. (Примечание верстальщика fb2).
3
Герострат — житель Эфеса; в 356 году до н. э. сжег в родном городе храм Артемиды для того, чтобы его имя помнили потомки.
4
Речь о фильме «Москва слезам не верит».
5
Пример приведен реальный, поэтому орфография цитаты сохранена.
6
«И снег, и ветер, и звезд ночной полет» — строчка из популярной советской «Песни о тревожной молодости».
7
Речь идет о фильме «Общество мертвых поэтов».
