Елена Нестерина - Динамо-машина (сборник)

– Кушать хочет. Любит кушать, – пояснила Брыся.

Вика, чувствуя себя виноватой, порылась в своей сумке и достала разорванную пачку леденцов, хотела протянуть их маленькому Рафику, но Брыся опередила её:

– Не давай ничего. Пусть он сначала смирно посидит, пока я поищусь у него, а когда отпущу, тогда дай. Так, Рафик, садись ровненько, – с этими словами Брыся натянула резиновые перчатки и накинула на Рафика марлю, которую принесла с собой в бокс. – Сиди, не вертись. Будешь вертеться – конфеты не получишь. Понял?

Рафик уселся послушно. Лариска совсем прижалась к двери и только шею изо всех сил вытянула, чтобы смотреть на то, что Брыся делает. А Вика, заложив, правда, руки за спину, наклонилась прямо над Рафиковой головой и, не отрываясь, смотрела, как резиновые пальцы Брыси разгребают чернейшие и густейшие Рафиковы волосы.

– Ну зарос, не проберёшься, – сказала Брыся, раздирая спутанные кудри, отчего бедный Рафик заорал и схватился за Брысину руку.

– Нельзя! Не хватайся за меня! – закричала Брыся и, вырвав руки из Рафиковой шевелюры, попыталась успокоить дикого ребёнка, который начал сдирать с себя марлю. Рафику, видно, даже леденцов не так хотелось, как свободы.

– А-а! – тоненько завизжала Лариска у двери. – Пусть он головой не машет, а то они разлетятся во все стороны, и что мне тогда делать?! Скажи ему!

– Да что говорить – сейчас горячую воду дадут, мы его с санитаркой мыть будем, а потом обреем налысо, – Брыся успешно дала Рафику подзатыльник, что, как оказалось, было ему очень привычно и привело к замечательному педагогическому результату: Рафик снова уселся спокойно.

– Вот видишь – лупить надо, будет шёлковый, да, Рафик? – сказала Вика, но Рафик быстро сообразил:

– Не нада лупить.

– Не будем, не будем, сиди тихонечко, – сладенько заговорила Брыся, – давай поищу вошек, а то они мальчика кусают, кусают, маленького… Чёрт, что ж это у тебя тут в волосах залипло, не пойму. Ларис, будь добра, принеси из процедурного кабинета ножницы любые и клеёнку. Или пакет – что найдёшь.

Лариска мигом испарилась из бокса, а в это время Брыся поймала первую вошь и тут же показала её Вике:

– Смотри какая, не бойся…

Вошь медленно, как тяжелогружёная галера, гребла всеми своими лапами, пытаясь передвигаться по резине Брысиной перчатки. На её почти бесцветном теле хорошо были видны красные веночки.

– Ишь какая, мясистая, крупненькая. – Брыся прямо любовалась Рафиковой вошкой.

– Это считается крупненькая? – спросила Вика. Так получилось, что никогда раньше она вшей не видела, и они представлялись ей совсем другими.

– Конечно. Отличный экземпляр. Уж я-то их насмотрелась.

– Гордись, Рафик, породистые у тебя вошки, – Вика даже пожала Рафику руку, но он никак не среагировал.

– Давай вытаскивай у меня из кармана коробок, туда её положим, – скомандовала Брыся, и Вика полезла в карман её халата.

Брыся соскребла вошь с пальца, закрыла коробок и протянула его Вике:

– Держи, не урони. Давай на всякий случай подстрахуемся, а то мало ли что. Я тебе ещё штучки три поймаю.

И снова стала копаться в Рафиковой голове, снова дёрнула слипшийся локон, и снова Рафик взвыл, отчаянно махнув головой. В дверь несмело заглянула Лариска, протянула огромные, почти овечьи ножницы и пакет с ручками.

– Не нашла я никакую клеёнку, вот у меня с собой пакет был, пойдёт?

– Замечательно. А ножниц меньше не нашлось? – Брыся взяла ножницы и щёлкнула ими в воздухе. – Ладно, и эти пойдут, где ты их только взяла. Тоже, что ли, у тебя с собой были?

Но Лариска сострить в ответ ничего не успела, потому что Рафик ножниц испугался и взбрыкнул обеими ногами. Лариска отскочила к двери.

– Резать тебя никто не будет, сиди, дурак. – И Брыся мгновенно отхватила целую пригоршню Рафиковых волос, затем ещё и ещё. – Не бойся, это были плохие волосы, они слиплись. Понял? А вот теперь аккуратно, Вика, держи пакет, я туда это дело выкину. Всё, на пол клади.

– А не расползутся? – Вика с сомнением посмотрела на пакет.

– Не успеют. – Брыся смотрелась как великий специалист по поиску вшей, она и сама это, кажется, чувствовала, поэтому говорить стала очень уверенно: – Вика, давай коробок.

И она положила туда вторую вошь, затем третью и четвёртую. Она резала Рафиковы волосы не рядами, а как попало, потому что гонялась за понравившимися ей вшами.

– Эх, упустила! – Брыся хлопнула ладонью по Рафиковой голове. – Такой крупный экземпляр убежал.

– Так давай мы его поймаем! – Вика взяла ножницы. – Рафик, отстрижём тебе твои заросли, будешь модный, лысенький – видел, сейчас ребята ходят, и голова чесаться не будет. Ведь чешется, чешется? – и Вика на всякий случай почесалась сама.

– Да… – сказал Рафик и тоже хотел почесаться.

– Ну что, стрижём? – обратилась она к Брысе. – Давай, что ребёнок мучается. Всё вам работы меньше.

– А, давай. Надо только голову ему намочить. – И Брыся подтащила не успевшего опомниться Рафика к раковине. – Всё равно у нас в корпусе машинки нет, сломалась. Пришлось бы в первый идти просить. Будем стричь: а остатки я безопасной бритвой подровняю. У нас есть новая.

С этими словами Брыся нагнула Рафика над раковиной и включила воду.

– О-о-а! – заорал басом Рафик. – Холёдный!

– Смотрите, поплыли, поплыли! – закричала Лариска.

И действительно, несколько вшей завертелись на дне раковины и исчезли в дырке.

Брыся начала стричь. Посаженный на стул Рафик в это время ел леденцы, которые ему дали за страдания немножко раньше времени.

– Помнишь, как та вша выглядела? – спросила Вика, держа мешок, в который Брыся кидала мокрые отстриженные куски волос.

– Не помню теперь. Сейчас найдём получше…

Но в мокрых Рафиковых волосах было уже ничего не разобрать.

– Утонули все ваши вошки, – вздохнула наконец спокойно Лариска. Но на лице изобразила сострадание.

– Ничего, нам хватит, – ответила Вика, поменявшись с Брысей, которая вышла проверить, как там её больные дети себя ведут, и сама теперь кромсала то, что осталось расти на Рафиковой голове. Вика хотела подправить его новую причёску, но короткие и жёсткие, как щетина, волосы не слушались, выскакивали из-под ножниц и торчали по всей голове пучками.

– Так, терпи, Рафик, чуть-чуть бритвочкой, и всё, – появилась тут Брыся с одноразовой безопасной бритвой.

Через три минуты Рафик сидел на стуле уже без марли и без волос. Совсем лысенький. Стало видно, что сизая голова его вся в красных точках, расчёсанных до крови и засохших пятнах. И в не засохших тоже, потому что Вика и Брыся ножницами несколько раз промахивались.

– Красавец, – уверенно сказала Вика. – Нет, вы посмотрите, какой он красавец. И блошки теперь тебя есть не будут, ты это понимаешь, Рафик? Всё, считай, можно из больницы уезжать, а уж из бокса точно.

– Ну это мы ещё посмотрим, – проговорила Брыся, унося вон всё, что имело отношение к стрижке Рафика.

Но тут Рафик повернулся к Брысе, Вике и Лариске каким-то другим боком, и оказалось – это было видно невооружённым глазом, – что голова-то у Рафика квадратная! Совершенно квадратная, только правый бок немножко приплюснут. Как он жил такой всё это время – непонятно.

– Что же, у него мозг тоже квадратной формы? – сразу пришло на ум Лариске.

– Не знаю, – а вот Брыся, кажется, не очень удивилась. Или только делала вид, что не удивилась, она же фактически врач…

– И теперь все это увидят? – в ужасе спросила Вика. – Что же мы наделали!

– У людей его национальности волосы растут очень быстро, так что через недельку он весь зарастёт, – спокойно сказала Брыся. – Да, Рафик?

Рафик привычно промолчал.

– И все углы сгладятся?

– Конечно. А пока поживёт с квадратной головой, немножко-то можно.

– А дети смеяться будут.

– Не будут, да, Рафик?

Рафик так больше ничего и не сказал, сколько бы к нему ни приставали. Он сидел на стуле и ловил затылком своей квадратной головы ветер, который поддувал из приоткрытой форточки, гладил себя по черепу и всем его углам рукой, которая была почти без ногтей, трогал уши, не узнавая их, и досасывал последний леденец.

Вскоре пришла санитарка, потому что дали горячую воду, и отвела маленького Рафика мыться.

– … Жить, болеть, умереть, жить, – посчитала Брыся всех отловленных вшей, которые всё так же медленно ползали по дну коробка. – Правильно мы четыре штучки поймали, не больше, не меньше. Ну, Вик, закрывай.

– Спасибо.

– Ты что, в спичечном коробке собираешься их нести?! – Лариска, как увидела, что Вика закрывает коробок и кладёт его в сумку, чуть до потолка не подпрыгнула. – Расползутся по нам, и не заметишь как. А я не хочу быть блохастой.

Вика схватилась за коробок и сжала его между ладоней:

– А как же с ними?

– Эх, что бы ты без меня делала… Я специально прихватила. – Лариска вытащила баночку из-под крема. – Держи, ссыпай их туда. Из банки точно не выскочат.