Софи Кинселла - Минни шопоголик

Эльф с широкой фальшивой улыбкой взбирается на сцену. Сверкает зубами и стучит по микрофону, стараясь привлечь всеобщее внимание.

– Здравствуйте, мальчики и девочки! – выкрикивает грудастый эльф. – А теперь тишина. Скоро Санта начнет снова встречаться с детьми, но сейчас пришло время исполнения Рождественских Желаний! Мы вытянем открытку одного везучего ребенка и преподнесем ему подарок. Это будет плюшевый медвежонок? Или кукольный домик? Или скутер?

Микрофон работает плохо, и эльф в раздражении снова стучит по нему наманикюренным пальцем. Но толпу все равно охватывает возбуждение, люди подаются вперед. Многие достают видеокамеры, дети протискиваются между взрослыми, их лица светятся восторгом ожидания.

– Минни! – волнуется мама. – Что ты пожелала, дорогая? Может, выбор падет на тебя!

– И победителя зовут… Бекки! Поздравляем, Бекки! – Неожиданно усилившийся голос эльфа заставляет меня подпрыгнуть.

Нет. Этого просто не может…

Должно быть, это другая Бекки. Тут, наверное, тьма девочек по имени Бекки…

– И маленькая Бекки пожелала… – Она косится на открытку. – «Лодочки из “Марни”[4], какие я видела на Сьюзи, не те, что на наборных каблуках, а другие».

Проклятье.

– Сколько лет Бекки? – Эльф жизнерадостно скалится. – Бекки, милая, ты здесь? Лодочек у нас нет, но, если хочешь, можешь выбрать другую игрушку с санок Санта-Клауса.

Я в смущении пригибаюсь и втягиваю голову в плечи. Они не говорили, что будут зачитывать эти чертовы рождественские желания вслух. Им следовало предупредить меня.

– А кто мама Бекки?

– Я здесь! – отзывается моя мамочка, весело помахивая видеокамерой.

– Ш-ш, мамуля! – шиплю я.

– «А еще аквамариновый топ от Зака Позена, с бантиком, десятый размер», – продолжает эльф. Ее голос гремит. Хоть бы микрофон починили. – Кто такой Зак Позен? Гёрой нового мультика? – Эльф в растерянности поворачивается к коллегам.

Как она может работать в магазине и ничего не знать о Заке Позене?!

– Простите. – Мое лицо горит. – Это… э, я. Я не знала, что вы… Выберите другое желание. Желание ребенка. Пожалуйста. А мое выбросьте.

Но эльф не слышит меня во всеобщем гвалте.

– Кто-нибудь что-нибудь понимает? – Она пристально вглядывается в открытку. – И еще здесь написано «братика или сестричку для Минни». Минни твоя кукла, дорогая? Ах, разве это не мило?

– Хватит! – Я в ужасе пробираюсь вперед через толпу детишек. – Это личное! Никто не должен был этого видеть!

– «И кроме того, Санта-Клаус, я хочу, чтобы Люк…»

– Заткнись! Это вас не касается! Это между мной и Санта-Клаусом! – Я добираюсь до эльфихи и пытаюсь вырвать у нее открытку.

– Ой! – визжит она.

– Простите, – бормочу я. – Но это я Бекки.

– Вы Бекки? – Накрашенные глаза становятся как блюдца. Но через пару мгновений на нее снисходит озарение и ее лицо смягчается. – Надеюсь, ваше рождественское желание сбудется, – тихо говорит она, прикрыв микрофон и возвращая мне открытку.

– Спасибо. – Я мешкаю, а затем добавляю: – И вам тоже. Счастливого Рождества!

Поворачиваюсь и собираюсь идти к маме – и вдруг поверх голов встречаюсь взглядом с карими глазами Люка. Он стоит позади толпы.

Мой желудок сводит судорога. Что из всего этого он слышал?

Люк прокладывает путь через толпу, лицо его непроницаемо.

– О, привет! – Стараюсь говорить как ни в чем не бывало. – Вот… они прочитали мое рождественское пожелание. Правда, смешно?

– М-м-м-м-м. – Он ничем себя не выдает.

Повисает неловкое молчание.

Он слышал свое имя, мне это ясно. У жен безошибочное чутье на такие вещи. Он слышал свое имя и теперь гадает, что такое я пожелала в связи с ним.

Если только не размышляет над своими эсэмэсками.

– Мамочка! – Этот пронзительный голосок не спутаешь ни с каким другим, и я забываю о Люке.

– Минни! – Верчу головой и не могу отыскать ее взглядом.

– Это Минни? – Люк тоже встревожен. – Где она?

– Она осталась с мамой… черт. – Хватаю Люка за руку и в ужасе пялюсь на сцену.

Минни восседает на одном из оленей Санта-Клауса, вцепившись в его уши. И как только она умудрилась очутиться там?

– Простите… – Я почти расталкиваю родителей и детей. – Минни, слезай немедленно!

– Лошадка! – Минни радостно колотит оленя пятками, и на папье-маше остаются уродливые вмятины.

– Кто-нибудь, пожалуйста, заберите этого ребенка, будьте добры! – молит очумевший эльф в микрофон. – Пусть ее родители срочно подойдут сюда.

– Я отвернулась всего на секундочку! – защищается мама, когда мы с Люком добираемся до нее. – А она как сиганет!

– Так, Минни, – твердо говорит Люк, вспрыгивая на сцену, – вечеринка окончена.

– Кататься! – Минни карабкается на сани. – Мои саночки!

– Это не саночки, и тебе пора убираться отсюда. – Обхватив Минни за талию, Люк тянет ее на себя, но наша крошка уже зацепилась ногами за сиденье и демонстрирует недюжинную силу.

– Давай так, – бормочу я Люку, хватая Минни за плечи, – ты берешь на себя ноги, а я остальное. Мы выудим ее оттуда. На счет «три». Раз… два… три!

О нет. О… дьявол.

Не знаю, что случилось. Не знаю, что мы сделали. Но треклятые сани разваливаются прямо на глазах, подарки сыплются на искусственный снег. И не успеваю я глазом моргнуть, как море малышни устремляется к ним, а родители громогласно призывают детвору вернуться немедленно – или никакого Рождества не будет.

Конец света.

– Подалок! – вопит Минни, колотя Люка в грудь. – Подалок!

– Уберите отсюда этого чертова ребенка! – с ядовитой яростью требует эльф. Ее взгляд мечется от меня к маме и даже к Дженис и Мартину. Те возникли словно ниоткуда, оба в нарядных джемперах с оленями, в руках пакеты с распродажи. – Пусть вся ваша семья немедленно сгинет!

– Но сейчас наша очередь, – смиренно довожу я до сведения эльфов. – Мне очень, очень жаль оленя, и мы заплатим за ущерб…

– Вне всяких сомнений, – вступает в разговор Люк.

– Но моя дочь страстно желает встретиться с Санта-Клаусом…

– Боюсь, у нас есть одно незыблемое правило. – Голос эльфа полон сарказма. – Ребенок, сломавший сани Санты, лишается права на визит к нему. И потому ваша дочь изгоняется из пещеры.

– Изгоняется? – Я впадаю в отчаяние. – Вы хотите сказать…

– На самом деле мы подвергаем изгнанию вас всех. – И она указывает фиолетовым ногтем на выход.

– Да, у вас тут настоящая рождественская обстановка! – язвительно парирует мама. – Мы всего-навсего лояльные покупатели, а ваши санки – чистой воды халтура, и я намереваюсь пожаловаться в торговую инспекцию.

– Вон! – визжит эльф.

В великом огорчении я берусь за ручку коляски. Мы молча и печально тащимся к выходу и видим папу, на всех парах несущегося к нам. Его седеющие волосы слегка взъерошены.

– Я все пропустил? Ты видела Санта-Клауса, Минни, милая?

– Нет, – цежу я. – Нас выгнали из пещеры.

Папа сникает.

– О, солнышко. О, радость моя, – тяжело вздыхает он. – Опять?

– Э-эх.

– Это уже в который раз? – морщится Дженис.

– В четвертый. – Я смотрю на Минни, она покорно держится за руку Люка. Ну вылитый ангел.

– Что случилось сегодня? – интересуется папа. – Она ведь не укусила Санта-Клауса? Или укусила?

– Нет! – возмущаюсь я. – Конечно, нет!

Тот случай с Сантой из «Хэрродса» был абсолютным недоразумением. А сам Санта – просто тряпкой. У него не было никакой нужды вызывать «скорую».

– Это из-за нас с Люком. Мы сломали сани, когда снимали ее с оленя.

– А-а, – глубокомысленно кивает папа, и все мы угрюмо шествуем к выходу.

– Минни просто ходячая катастрофа, верно? – спустя какое-то время решается сказать Дженис.

– Она маленькая негодница. – Мартин щекочет Минни под подбородком. – Просто сущее наказание!

Наверное, я чересчур впечатлительна. Но все эти «наказания», «негодницы» и «ходячии катастрофы» неожиданно задевают меня за живое.

– Вы ведь не думаете, что Минни избалованная? – внезапно выдаю я. – Только честно!

Дженис прерывисто вдыхает.

– Ну… – начинает она и оглядывается на Мартина, словно ищет у него поддержки. – Я не собиралась говорить, но…

– Избалованная? – со смешком обрывает ее мама. – Чепуха! С Минни все в порядке, правда, мое сокровище? Девочка просто неординарная! – Она ласково гладит Минни по головке. – Бекки, милая, ты в ее возрасте была точно такой же. Один к одному.

И я тут же расслабляюсь. Мама умеет найти нужные слова. Перевожу взгляд на Люка и улыбаюсь с облегчением, но, к моему удивлению, он не отвечает на мою улыбку. Такое впечатление, будто его посетила новая тревожная мысль.

– Спасибо, мамочка. – Я с признательностью обнимаю ее. – Ты знаешь, как повысить мне настроение. Вперед, пошли домой!

Уложив Минни, я повеселела. И чувствую себя по-праздничному. Таким и должно быть Рождество. Подогретое вино, пироги и фильм «Белое Рождество» по телевизору. Мы повесили над камином чулок Минни (он из великолепного красного гинема, из магазина Конрана), оставили бокал хереса для Санта-Клауса, а теперь сидим с Люком в спальне и заворачиваем подарки.