Олег Андреев - Казино

– Ну мы пошли, мальчики? – спросила Наташа, видя, что Майдан уже ознакомился с правилами и явно скучает перед бархатным шнуром, закрывающим ему вход в святая святых.

«Мальчик» покрупнее, который связывался с кем-то несколько минут назад, покачал головой:

– Одну минутку. К вам выйдет управляющий и проводит.

– Толик, ну к чему все эти строгости? – капризно надула губки Наташа.

– А я при чем? – ответил тот. – Так начальство велело.

– Это Машков перестраховывается, начальник службы безопасности, – пояснила девушка Олегу. – Я же хожу сюда по папиному билету, а потому гостя проводить вроде как и не могу. Но ничего, сейчас Телегин спустится и проведет нас. Он свой парень…

«Свой парень» оказался пятидесятилетним мужчиной, явно пытающимся скрыть свой возраст с помощью сшитого на заказ костюма, косметики и нарочитой бодрости движений.

– О! Натулечка! Давно вы у нас не были. Проходите, проходите, гости дорогие, – радушно осклабился он, успев оглядеть Майдана и понять, что тот действительно гость не из дешевых. – Ох уж этот Машков! Вечно всего боится, не понимает, что твои друзья – наши друзья, – говорил управляющий, поднимаясь по широкой лестнице, покрытой мягкой ковровой дорожкой, заглушающей шаги. – Игорь Андреевич, – протянул он руку для знакомства.

– Олег Олегович, – представился Майдан.

– Ну что ж, Олег Олегович, чувствуйте себя как дома, – сказал Телегин, пропуская его на галерею большого зала, уставленного игорными столами, – а мы пойдем с Наташей посплетничаем немного – сто лет не виделись, знаете ли.

– Бабки давай, – прошипела Майдану в ухо девушка. – Незаметно только! Черт, надо было еще в машине взять, чтоб не светиться тут…

«Ясно, что за „сплетничание“ предстоит, – подумал Олег, незаметно вкладывая в руку Натальи двести долларов. – Только бы она не завелась с голодухи и не начала бесчинствовать – может мне всю малину загубить…»

Оставшись один, Майдан постоял немного у перил, оглядывая зал. Он был уже полон. Первым делом внимание наблюдателя привлекали конусы яркого света от ламп, в которых, словно бассейны, зеленели суконными поверхностями столы. На них, будто экзотические рыбки в аквариумах, пестрели где красно-черные диски рулеточных колес, окруженные стопками разноцветных фишек и бледных рук игроков, а где лепестки карт, которые перемещались по сукну, подчиняясь каким-то неведомым законам игры, случая. И всюду вокруг столов грудились люди, то напряженно замершие, то бурно реагирующие на сюрпризы, преподносимые движением шарика или картинок с изображением королей и дам. Кто-то перемещался по залу от стола к столу, словно выбирая, где остановиться и испытать судьбу. Маршруты некоторых приводили время от времени к стойкам баров, у которых одни набирались решимости перед новой игрой, другие праздновали победу, третьи заливали горе поражения.

Майдан оглядел сверху буфеты за стойками, полные самых экзотических напитков, и внутренне порадовался своему не без труда заглушённому похмелью: теперь ничто не могло соблазнить его и отвлечь от главной цели посещения этого заведения – начала новой жизни с новой игры в новом казино. Эти три «новизны», на его суеверный взгляд игрока, должны были принести удачу.

С галереи хорошо было заметно мастерство крупье, работающих за столами. Все они походили на совершенных роботов, превосходящих пластичностью своих выверенных движений обычных людей. Их руки мелькали над зеленым сукном стола, будто балерины в белых трико над сценой. И от этого «танца» зависело, взметнутся ли в радости удачи другие «танцоры» – руки игроков – или сожмутся в кулаки при проигрыше.

Так же хорошо были заметны сверху и пары молодых людей в строгих костюмах, двигающиеся по залу по выверенным траекториям. За ушами этих молодцов просматривались скобки наушников, а на лацканах пиджаков поблескивали в лучах ламп маленькие микрофоны. «Служба безопасности, – отметил про себя Майдан. – Много их тут. Строго все».

Вдруг за одним из столов что-то произошло. Раздался женский крик, и тут же двое мужчин сцепились в неуклюжей драке. Одного из них Олег незадолго до этого видел у стойки бара. За минуту он успел пропустить три дозы виски или еще чего-то крепкого, а теперь, вернувшись, приревновал свою даму к игроку, сидевшему рядом с ней на «блэк-джеке». Видно, до этого он пил у стойки не от радости, потому что решил выплеснуть злость на соперника более удачливого и всего лишь приобнявшего на радостях соседку. Тут же двое безликих молодых людей споро разняли дерущихся и повели к выходу. Дама же как ни в чем не бывало осталась играть…

Все это происходило под негромкую, монотонную музыку, льющуюся из невидимых динамиков. Она каким-то странным образом успокаивала: мол, если проиграл – ничего страшного, жизнь идет своим чередом – и одновременно возбуждала, зазывала к столам, где только и можно было избавиться от будничной монотонности.

Гала-представление оказалось настоящим праздником. Петр и Марио уже сидели в VIP-ложе, когда заиграли фанфары и в нее вошел князь с супругой. Все встали, а демократ-сюзерен, облаченный в смокинг по случаю закрытия конкурса, просто помахал подданным рукой и уселся, закинув ногу на ногу. Начался парад-алле. По арене, вокруг пританцовывающих девушек из кордебалета, пожалуй, в одних только страусиных перьях, прошлись все участники представления, слегка кланяясь княжеской ложе – так требовал этикет. Были среди них, судя по маленьким транспарантам в руках, представители почти всей планеты – от смешного клоуна из Северной Норвегии до акробатов-капоэйристов с факелами из Бразилии. Прошелся по кругу даже какой-то экзотический индус в чалме со смоляной бородой, подвязанной в затейливый узел, явный факир. Он, проходя мимо ложи, коротко взглянул вверх и вдруг на секунду замер, нарушив мерный ход процессии, причем Козыреву показалось, что глядел тот именно на него.

– Так ты гипнотизером в цирке работал? – прошептал Петру на ухо Марио, заметивший короткий инцидент.

– Это с моими-то серыми глазками? – рассмеялся Петр, немного смущенный происшедшим.

Что-то и его заставило пристальней всмотреться в лицо индуса, но он тут же отвлекся от него, увидев, что следом в колонне идут его земляки – молодые акробаты-воздушники.

– Знакомые? – спросил Марио.

– Откуда? Они же в детский сад еще ходили, когда я выступал. О! А вот эти зададут жару! – сказал Козырев, увидев, что следом идут джигиты-наездники из Дагестана. – С их отцом я работал в свое время. Вон видишь, девушка с ними? Это наша супер-звезда, Диана Дериева. Они победили?

– В газетах писали, что да…

Под звуки циркового марша девушки из кордебалета отвесили низкий поклон в сторону княжеской ложи и, развернувшись, по-балетному убежали за кулису. Музыка стихла.

– Эх, жаль, что мы сидим тут, а не напротив, – сказал шепотом Петр.

– Почему? – спросил Марио.

– Иначе мы бы такое увидели во время их поклона – у них же шнурки вместо трусиков.

Марио громко рассмеялся, чем привлек внимание самого князя. Тот удивленно посмотрел в его сторону, но, увидев, кто явился нарушителем торжественной тишины, лишь улыбнулся и шутливо приложил палец к губам. Козырев понял, что его новый приятель – лицо очень влиятельное в княжестве…

Затем вереницей пошли номера, действительно лучшие в мире на сегодняшний день, как понял Петр Ильич. Он, сам бывший циркач, вдруг осознал, как далеко вперед ушел молодой цирк за годы, что он провел вне арены, в мире других страстей. А что цирк – это страсть, его учили еще мастера в училище. Однако Петя Козырев не почувствовал ее на арене в свое время и сошел с ее магического круга. К другой магии…

Вдоль бортика арены, вздымая рыхлые опилки, мчалась лошадь, а на ее широком крупе выделывала рискованные вольты Диана. Цирк ахал, когда она крутила в воздухе сальто и мягко вставала своими стройными ногами горянки точно на середину крупа несущейся лошади. Когда же ассистент поднял на длинном шесте кольцо, утыканное острыми кинжалами, и раздалась барабанная дробь, все замерли. Петр скосил глаза на князя и увидел, что тот сидит с полуоткрытым ртом и горящими глазами.

«Все они ждут смерти. В цирк, как и в Древнем Риме, все идут за смертью! Или за игрой в жизнь и смерть, – подумал Петр. – Это ведь та же рулетка, только вместо шарика по кругу несется лошадь, а на ней – хрупкая, как надежда на удачу, девочка… И ставят зрители на красное и черное одновременно. Нет, неспроста меня кинула судьба с арены в казино. И тут, и там – цирк. Да и вся наша жизнь – цирк, а не театр. Не прав был Шекспир…»

«Хватит глазеть попусту – не в театр пришел! – одернул себя Олег. – Пора за дело браться. Кажется, на третьем столе стоит попробовать – там как раз дилерша-блондинка стоит и довольно однообразно катает шарик. Именно с такими мне везет», – решил он.