Артур Кудашев - Кофе для чайников

— Даже не знаю. Наверное, да. Жора попытался изобразить на лице неполное удовлетворение. Своего рода, возникшее сомнение и тут же найденный компромисс средствами мимической мускулатуры.

У него получилось.

Заняв место за столиком, Жора немного успокоился. Просмотрел богатое меню и заказал радужную форель под соусом из белого вина. И роскошный торт-мороженое. («Для племянника, — пояснил Катюшин. Как появится мальчишка лет десяти — прошу проводить ко мне»).

Никакого плана дальнейших действий у Жоры всё еще не было. Хотя цель становилась всё более понятной. Постараться узнать, о чём говорят собеседники в нижней ложе.

В принципе, он даже слышал отзвуки их голосов. Но о чём конкретно идёт речь понять так, невооружённым ухом, было невозможно. Жора взглянул на часы в своём мобильном и тут ему в голову пришла новая мысль.

«Здесь же есть диктофон! Вот только как его использовать?».

Он посмотрел за ограждение вниз. Но так даже заглянуть в нижнюю ложу было нельзя. Над входом в неё висел козырёк. Стало быть, этот путь не годился.

Жора повернулся к стене позади себя. Она была задрапирована тяжёлой бордовой портьерой. Между портьерой и полом Катюшин заметил узкую щель. Телефон мог вполне в неё поместиться. Но опускать его так, в открытую?

Тогда Жора решился и сделал следующий шаг. Зубчатым лезвием своего столового ножа он быстро распилил плотную ткань портьеры и проделал в ней щель, сантиметров в десять длиной. После этого Катюшин снял со штанов поясной ремешок, нашёл и включил в мобильнике функцию диктофона, а затем затянул на гаджете ремнём узелок.

«Что я делаю, что? Это я, вообще?» — спросил он себя в этот момент.

Да, это был он, Георгий Катюшин. Кто же ещё? И этот самый Георгий в следующую секунду сунул ремень с мобильником на конце в щель на портьере. Затем он стал потихоньку опускать ремёшок вниз.

Далее он себе уже больше не удивлялся.

Чуть позже принесли форель.

— Мороженое когда подавать? — спросил официант.

— Минут через пятнадцать, — оценив объём предстоящей операции по поглощению рыбы, ответил Жора. Про «племянника» он не вспомнил.

Теперь ему стало её немного жаль. Когда уже потом, вечером, дома, проснувшись после нескольких часов глубокого сна, Жора ещё раз прослушал получившуюся запись, ему стало её немного жаль. Не запись, конечно, а шефиню.

В целом, запись была паршивая. Очень сильно фонило, большинство слов, фраз и предложений получились неразличимы. Но кое-что, и довольно многое, понять было можно.

Во-первых, шефиня сказала про то, что о приезде брюнета узнала от кого-то из общих знакомых.

Потом брюнет ругал местную погоду, а шефиня её защищала. («А что, нормальный арский доЖДь, а не этот ваш, писклявый московский доЩЩЩь…»).

Потом брюнет ругал местную авиакомпанию, а шефиня её защищала. («Прекрасно летают, и в Гоа, и во Франкфурт, и куда хочешь ещё…»).

Потом брюнет, его, кстати, тоже, как и хозяина, звали Игорем, ругал местные гостиницы, а шефиня их защищала. («Вот, «Сабантуй Инн», пожалуйста. Прямо в лесу, над рекой. И персонал вышколенный. И от центра недалеко.»).

Потом Игорь, брюнет, ругал архитектуру офисного здания «АРАЛа», а шефиня её защищала. («Это тебе не турки с хорватами, а бюро самого Норманна Мейлера.»).

Потом Игорь ругал Алибаева, а шефиня его защищала. Но при этом говорила о своём желании что-то в жизни своей поменять. («Хочется расти дальше. А вот куда расти дальше — неясно. Может статься, пора уходить?»).

Потом Игорь ругал свою контору, но при этом в жизни своей менять, похоже, ничего не хотел. Веронике же он желал найти то, чего хочет она.

Маленький алмаз в груде этого словесного мусора Жора различил только в самом конце записи.

«... а ты можешь инфу эту по киргизам как-то объективно подтвердить? — спрашивал брюнет.

«... ой, не знаю, Игорёк, не знаю, — отвечала шефиня. — Фотографии есть, конечно, но я не знаю, не знаю.»

«А ты узнай, — указывал ей брюнет. — Сможешь сегодня, до моего отъезда?»

«Ну, не знаю, не знаю, — продолжала ныть Вероника Андреевна. — Может быть, что-то придумаю.»

Да уж, её было немного жаль. Слабая она оказалась женщина. Но что ж теперь делать? Бизнес есть бизнес. Как говорят америкосы, ничего личного.

С этими мыслями Жора перечитал документ, составленный им ещё днём, сразу после возвращения из ресторана «Мон Бижу».

Президенту концерна «АРАЛ» И.В. Алибаеву от специалиста отдела внутренних коммуникаций кадрового департамента управляющей компании Г.Г. Катюшина табельный номер: такой-то, номер мобильного телефона: такой-то

служебная записка.

Настоящим довожу до Вашего сведения, что в моём распоряжении оказались данные об утечке служебной информации по поводу проекта «КиргАЗ». Именно: о передаче указанной информации директором нашего кадрового департамента представителю корпорации «ПромРоссич».

Готов предоставить документальное доказательство данного факта.

Катюшин Г.Г. Первого июня с.г., г. Арск.

Документ ему понравился. Теперь, после сна он показался ему даже ещё более удачным, чем сразу после написания.

«Сразу видно, что к хозяину обращается человек серьёзный и деловой. Никакой воды, — одобрил Георгий свой стиль. — И то, что от руки написано — очень хорошо. Понятно, что писал человек ко всему ещё и смелый, и ответственный. Не боящийся отвечать за базар».

Решив прерваться, Жора поужинал, выпил чая, прихватил бутылку пива из холодильника, включил телевизор и улёгся на тахту.

«Теперь надо понять, как передать письмо. Сегодня пятница, впереди два выходных дня. Ждать до понедельника? Спешить при новом раскладе нет особого смысла. Товар у меня теперь менее скоропортящийся. Да и покупатель гораздо доступнее. Но доступнее ли? В понедельник и дальше в офисе будет многолюдно. А светиться особенно не хотелось бы… Что же придумать?»

Рассуждая таким образом Катюшин машинально переключал кнопки телевизионного пульта с канала на канал, нигде особо не задерживаясь. Картинки чужой жизни, близкой и далёкой, придуманной и реальной, прошлой, настоящей и будущей; люди, звери, растения, горы, моря и космические просторы, здания и разного рода технические средства, уникальные и не очень, сменяли на экране друг друга, ничем не привлекая Жориного внимания.

Он проигрывал в голове свой разговор с хозяином. Разговор, могущий стать трамплином в лучшее будущее.

— Ну-ка, ну-ка! — вдруг встрепенулся Катюшин, увидев нечто на экране. На одном из местных каналов пробежала строка с приглашением на экскурсию. Да не куда-нибудь, а на крышу небоскрёба концерна «АРАЛ».

«Абсолютно новый взгляд на знакомые с детства места. Сбор группы — в субботу, в десять утра, в холле здания» — сообщила строка в заключение.

«Ну что же, это прикольно. И оказия отличная, — кивнул Жора авторам рекламы. — Я бы, может, и сходил».

— А ваше лицо мне знакомо! — весело сказала молодая женщина-экскурсовод, с косынкой на шее с династическими, «АРАЛ-овскими» жёлто-зелёными цветами, глядя на Катюшина. Они стояли в холле первого этажа офисной башни. Было десять минут одиннадцатого, утро, суббота.

— А я здесь работаю! — в тон ей, бодро, ответил Жора.

— Вот это правильно, — одобрила его экскурсоводша. — Надо лучше знать место, на котором ты трудишься! Ну что, больше никого ждать не будем?

— Наверное, горожане не могут поверить, что теперь у них есть такая возможность, — сказала невысокая полная черноволосая короткостриженная девушка в очках с круглой оправой, вторая и последняя, кроме Жоры, участница предстоящей экскурсии.

— Да, наверное, — согласилась с ней экскурсоводша, — об этом ещё мало кто знает. Сегодня только третья по счёту экскурсия. Кстати, они организованы по личному указанию президента и пока бесплатны для всех желающих.

— Здорово! А снимать будет можно? — поинтересовалась толстушка. У неё имелся большой фотографический аппарат.

— На крыше — сколько угодно. Внутри здания — нет. Только по предварительному согласованию. Ну что, прошу за мной, и не отставайте!

Скоростной лифт за минуту доставил их на самый верх небоскрёба. Из чёрного стеклянного куба, размещённого в самом центре крыши, они вышли на открытый воздух.

— Уау! — громко воскликнула девушка в очках. — Вот это да!

Квадратная по площади крыша здания по всему периметру была огорожена хай-тековской изгородью, составленной из тонких блестящих металлических труб. На каждой из сторон квадрата, на одинаковом расстоянии друг от друга, на изгороди были закреплены по два монокля с монетоприёмниками.

— Вам повезло! — сообщила экскурсоводша. — Пользование оптикой тоже пока бесплатное.