Сергей Алексеев - Чудские копи

Бард с тоской оглядел студию, которая еще не давно приносила столько радости.

– И что вы скажете, глядя им в глаза? Плохо предавать своего товарища? Так вы всегда были им господином. Это они друг другу товарищи. Нехорошо отнимать бизнес? Но вы же вместе отнимали его у других. И было нормально. На Зеленой отмечали каждую победу. А могли бы даже и в Куршавеле...

– А что это ты мне выговариваешь? – возмутился Балащук. – У меня был нормальный бизнес! Законный. Мне всего хватало...

– И тут пришел злой Казанцев. Эдакий ушкуйник, уже богатый и успешный. Вам стало завидно...

– Не завидно, а обидно! Он сначала отнял любимую сестру! Ей было семнадцать... Артем даже не знал, как мы жили, когда похоронили отца! Я вырастил Веронику!.. Она стала красавицей, потому что мы с матерью недоедали и все отдавали ей. Мать чужие тряпки на рынке продавала, чтоб ее одеть. А я студентом ночами вагоны с углем разгружал, чтоб не брать у матери лишнюю копейку... Казанцев, как коршун, высмотрел сестру и унес. Но попользовался и вышвырнул! И Ульянку отнял...

– И чтобы бороться со злом, вы призвали другое зло – старую гвардию.

– Призвал! И от нее вся зараза пошла... Это бывшие силовики научили меня захватывать, грабить, уводить чужие компании! Да таких пенсионеров надо в резервации содержать. Подальше от общества и бизнеса! Или платить столько, чтоб изо рта у них валилось, чтоб тошнотворно было и не совались никуда. Чтоб свой драгоценный опыт не несли к нам, как раковую клетку. Не выворачивали все наизнанку!

– А вы молодой, слепой, белый и пушистый...

– Алан, что это с тобой сегодня?.. Космы остриг и крутой стал?

– Имею на это право, – дерзко отозвался тот. – Вы хотите им все сказать, а я – вам! У меня катарсис начался, перевоплощение. Без вашей воли эта команда и шагу бы не ступила. Вы ее идейный вдохновитель! Теперь пожинайте плоды.

– Не знал, к чему это приведет. – искренне признался Глеб. – Начался уже спорт, состязание, поединок... А они подогревали все время, всякие манипуляции, операции... Нет ничего опаснее людей, которые половину жизни защищали закон, а вторую половину были против него. У них все получается! Оперативный опыт – вещь грандиозная. Они лучше всех знают, как сделать так, чтоб ограбить и не сесть!.. Они и Артема сделали бандитом!.. Сам подумай, разве без их ценных советов и прикрытия я бы осмелился проводить захваты?.. Вот пойду и скажу им спасибо за науку! Но я больше в ваших услугах не нуждаюсь!

Алан оказался слишком прагматичным для барда.

– Они вас уже свозили на одну гору, – просто сказал он. – Теперь снесут на другую, под музыку. И с той горы не сбежишь.

– Не пугай! Не посмеют!

– Они уже не остановятся и вас банально убьют. Если не в офисе, то где-нибудь возле подъезда дома. Взорвут машину, снайпер застрелит или в толпе пырнут заточкой. На вас открыли загонную охоту. Вы уже вне закона.

Он беспомощно поднял глаза:

– Ты же лирические песни пел, Алан...

– Лирика была, когда я на руднике шпуры бурил. Потом по инерции, от ностальгии... А вы меня вырвали из моего космоса. Вы заманили меня славой! И деньгами тоже... Вы изломали мне творчество! – Он сдернул пленку с аппаратуры. – Вот этого мне ничего не нужно! И альбомов не нужно. Я пел вживую, хватало одной гитары. И шести струн!

Балащук ощутил резкий приступ неприязни.

– Ну и иди с одной гитарой! Бури свои шпуры!

– И пошел бы! – зло отозвался бард. – Но это не мне, а вам явилась Айдора. И пришел этот маленький гений!.. Не мне, а вам открылась тайна существования чуди!.. И вообще, вся моя жизнь стала стрёмной. После того, как я послушал вашего племянника.

Одно упоминание об Айдоре враз погасило все иные страстные чувства.

– Ладно, прости... Ты на самом деле остался единственным верным человеком.

– При чем здесь «прости»?.. Я снова присосусь к вам. Не хочу, а присосусь. И стану льстить, угождать! Даже нужные песни петь. Захотите – лирические, а нет – трагические. Как я себя ненавижу за это!.. Но за вами ходит удача, отворяется чудо. А ради него я готов на все.

– Не отворяется!.. Кажется, ничего и не было на Зеленой. Ни зелья, ни ушкуйников...

– Все это было, Глеб Николаевич!

– Тогда почему мы сидим в твоей душегубке? И не можем выглянуть на улицу?.. Здесь дышать нечем. Я на Зеленую хочу! Я вырвался из дурдома, чтобы восстановить справедливость, а не прятаться.

– Можно включить кондиционер, – примирительно сказал Алан. – Но это сразу привлечет внимание, демаскирующий признак...

– Во дожили!.. А что, этот самый... племянник знает, как найти Айдору?

– Он, по-моему, знает и умеет все, чего ни коснись. Парень потрясающий, мозги гениальные!.. Такие дети у чуди рождаются от браков с земными. Отец-то у него, ваш брат Никита, солнечный человек...

– Может, он знаком с Айдорой?

– Нет, говорит, даже имени не слышал. У них там тоже своя иерархия. Кто-то может выходить из недр по ночам, кто-то вообще не знает солнечного света много лет. Потому что взорвали штольню в горе Кайбынь!..

– При чем здесь Кайбынь?

– Ты же там первый раз увидел Айдору. Вы сами виноваты – отвернули взгляд. Она испытывала... Радан говорит, когда чудинки избирают себе возлюбленных из земных людей, сначала к ним тайно присматриваются. Вот и высмотрела вас. Высмотрят себе жениха, уводят и дают взглянуть в серебряное зеркало. У них, как у староверов, замкнутое общество, опасаются кровосмешения... Вам же не поднесли зеркала?

– Не поднесли...

– Но это еще ничего не значит! – пылко заверил Алан. – Главное, самому отыскать ее, и вопрос будет решен однозначно... Есть только один момент. Вернее, отрицательный опыт... Предупреждаю: не делайте скороспешных выводов! И не отчаивайтесь... Опряте чудинка даже в зеркало свое позволила посмотреться, но с собой не взяла. Потому что отказался жить по чудским обычаям. Уже полтысячи лет ходит и ищет...

– Нормальная перспектива...

– На Опряте лежит проклятье! Он привел ушкуйников, и чудь ушла в недра. А вас никто не проклинал. Просто не выдержали испытания...

– Теперь найти ее можно в горе Кайбынь?

– Понимаете, мы живем на древней чудской земле. Она когда-то называлась – Тартар. Об этом в прошлые времена все знали, и даже на картах Меркатора Сибирь обозначена, как Тартария. Отсюда и поговорка пошла – загреметь в тартарары. То есть провалиться сквозь землю. Начиналась она с Рапейских гор, то есть с Урала. Радан сказал, земля эта дана чуди от сотворения мира. И они все время здесь жили в своих подземных жилищах...

– Мне не надо от сотворения мира, – поторопил Балащук. – Давай покороче! То есть, искать ее надо не на Зеленой, а на Кайбыни?

– Покороче не получится, Глеб Николаевич, – увлеченно возразил бард. – В чудской земле существовали свои законы и обычаи. Ну, например, у них было особое отношение к золоту и серебру. Они добывали его в копях, делали обыкновенную бытовую утварь, украшения и не считали это драгоценностями. Они все время жили в гармонии с природой, поэтому для всех иных народов казались чудотворцами. Потом сюда стали приходить люди из полуденных стран и из-за Рапейских гор. И принесли с собой свои обычаи – копать священные могилы чудских предков, чтоб достать золото. То есть мародеры. И все разрушилось. Чудь ушла под землю и там затворилась. А чудинки выходят, чтоб накладывать свои заклятья. Радан сказал, Айдора, скорее всего, дева-мстительница. Есть еще те, что до сих пор стерегут курганы, земные недра, входы в пещеры, в заброшенные шахты и штольни. И впускают только тех, кто добровольно повинуется чудским законам и обычаям.

– Нет, ты мне скажи, что я конкретно должен сделать?

– Повиноваться древним обычаям Тартара.

– Как ты себе это представляешь?

– Должен быть какой-то символический шаг!

– Ладно, я повинуюсь. Ну а дальше что?

– Тут мало слова. Необходимы определенные действия. Чудь вновь выйдет на свет, когда померкнет блеск золота. И когда земные люди станут попирать его ногами.

– Я понял, куда ты клонишь... Хочешь, чтобы я отказался от всего? Стал бессребреником?

– Глеб Николаевич... – неуверенно и с опаской начал бард. – На самом деле все решается просто... Уже через час можно спокойно выйти отсюда, ходить по городу. Беспрепятственно поехать в горы... И вообще стать вольным человеком! Отпишите им свою компанию, подарите... В общем, добровольно и безвозмездно отдайте все. Могу привести сюда нотариуса... Или кого нужно. Я не знаю, как это делается.

– Отдать?!. Своими руками? Этим ублюдкам?

– Увидите, как все изменится! В одно мгновение погаснет блеск золота. И вы потопчете его ногами. Ваш бизнес стал вашим проклятием! Неужели не чувствуете? Ушкуйников заперли в горах, а вас – в этом полуподвале. Ну не пятьсот же лет вам здесь сидеть...

– Я не ослышался, Алан?..

– Нет, могу повторить! Отдайте им бизнес, и проклятие перейдет к ним.

Балащук ощутил тихую гневную дрожь.

– Это тебя Ремез подослал? Или Лешуков? Чтоб ты уговорил меня?