Роберт Уилсон - Космический триггер

VI. Нейроэлектрический контур. Шестой контур мозга содержит нервную систему, которая начинает осознавать саму себя, поднявшись над импринтированными гравитационными картами реальности (контуры I–IV) и даже над блаженством тела (контур V). Граф Кожибский, семантик, называл это состояние «сознанием абстрактного», Джон Лилли называет это «метапрограммированием», то есть осознанием запрограммированности вашей программы.

Этот эйнштейновский релятивистский разум сознания осознает, что евклидовы, аристотелевы и ньютоновы схемы реальности — это лишь три из миллиардов возможных схем (или моделей) для описания опыта. Кроули активизировал этот контур с помощью «магических» метапрограмм.

По-видимому, сообщения об этом уровне функционирования мозга впервые появились около 500 года до н. э. среди многочисленных «оккультных» групп, которых связывал Великий шелковый путь (Рим — Северная Индия). Этот уровень настолько превосходит «предыдущие» туннели реальности, что те, кому удалось его достичь, едва ли могут поведать о нем обычным людям (контуры I–IV). И даже пятиконтурные Гедонические Инженеры понимают их с большим трудом.

Нейроэлектрический контур характеризуется высокой частотой, множественным выбором и относительностью; а также делением-синтезом всех восприятий на параллельные вселенные альтернативных возможностей, о которых толкует научная фантастика. Тактики раскрытия и импринтирования шестого контура описываются и изредка узнаются на опыте практикования высших ступеней раджа-йоги, а также в герметических (зашифрованных) трудах средневековых алхимиков эпохи Возрождения и Просветленных. Без научной методологии мало кому удавалось расшифровывать зачастую пугающие (но с философской точки зрения ключевые) метапрограммирующие сигналы шестого контура. Ученые, которые все же продолжали вести исследования в этой области, не осмеливались публиковать полученные результаты и упоминали о более далеких туннелях реальности только в частных беседах, словно в эпоху Инквизиции. (Вольтер несколько поторопился, когда заявил о наступлении Эпохи Разума. Мы по-прежнему живем в мрачном средневековье.) Большинство подпольных алхимиков прекратили заниматься этой изматывающей и рискованной работой и ограничили свои странствия эротическими туннелями пятого контура.

Эволюционная функция шестого контура состоит в том, чтобы позволить нам общаться на уровне эйнштейновского релятивизма и нейроэлектрических ускорений с помощью обратных связей — телепатии и компьютерных сетей; без использования ларингально-мануальных символов третьего контура. После космической миграции нейроэлектрические сигналы будут все больше и больше подменять гоминидное хрюканье, которое мы называем «речью»…

Шестой Контур — это «универсальный транслятор», о котором часто мечтают писатели-фантасты, уже встроенный в наш мозг записью ДНК. Также, как в личинку заранее встроены контуры будущей бабочки.

VII. Нейрогенетический контур. Этот контур «включается» в работу, когда нервная система начинает получать сигналы из сердца отдельного нейрона; от «диалога» между ДНК и РНК. Первые, кому удалось осуществить эту мутацию, говорили о «памяти прошлых жизней», «реинкарнации», «бессмертии» и т. д. Эти адепты говорили о реальных вещах, и это подтверждается тем фактом, что многие из них (особенно индусы и суфии) давали поразительно точное поэтическое описание эволюции за две тысячи лет до Дарвина, а также предвидели появление Сверхчеловечества задолго до Ницше.

Теософские «хроники акаши», «коллективное бессознательное» Юнга, «филогенетичское бессознательное» Грофа и Ринга — вот три современные метафоры этого контура. Картины прошлой и будущей эволюции, которые рисуют люди, пережившие «внетелестный» или околосмертный опыт, тоже характеризуют трансвременной туннель реальности Седьмого Контура. В йогическом учении не найти специальных упражнений, запускающих седьмой контур; обычно он включается (если это вообще происходит) только после нескольких лет практикования высших ступеней раджа-йоги, развивающих шестой контур.

С точки зрения современной науки, Контур VII лучше всего рассматривать как генетические архивы, которые становятся активными под действием антигостонных протеинов; как память ДНК, ведущую по спирали к истокам зарождения жизни.

Все мутанты седьмого контура предчувствуют неминуемое бессмертие и межвидовой симбиоз. Сейчас мы понимаем, что это — эволюционное предвидение, поскольку именно теперь мы стоим на пороге увеличения продолжительности жизни, ведущего к бессмертию.

Теперь становится понятной конкретная роль право-полушарных контуров и причина их активизации во время культурной революции шестидесятых. Как пишет социолог Исфэндайри в «Верхнем крыле». «Сегодня, когда мы говорим о бессмертии и путешествиях в другие миры, мы больше не подразумеваем, что это происходит в теологическом или метафизическом смысле. Трансцендентность больше не метафизическая концепция. Она становится реальностью». [88]

VIII. Нейроатомный контур. Сделайте глубокий вздох и приготовьтесь, — сейчас вы узнаете то, на что еще никогда не замахивался человеческий разум: «Вероятно, сознание первичнее биологической единицы, или спиральных петель ДНК». О «внетелесном опыте», «астральной проекции», контакте с космическими «сущностями» (инопланетянами?) или с галактическим Сверхразумом, — короче, обо всем том, через что прошел я, сообщается на протяжении тысяч лет, причем эти сообщения исходят не просто от каких-то невежественных людей и людей «с предрассудками», а зачастую от величайших умов человечества С таким опытом ежедневно сталкиваются парапсихологи. Его переживали такие ученые, как д-р Джон Лилли и Карлос Кастанеда. Д-р Кеннет Ринг вполне оправданно считает это проявлением «космического бессознательного».

Д-р Лири предполагает, что восьмой контур в буквальном смысле этого слова «нейроатомный» — инфра-, супер- и мета- физиологический и что он представляет собой систему квантово-механических взаимодействий, которым не требуется биологическая оболочка. Попытки создания квантовой модели сознания и (или) сознательной модели квантовой механики, которую мы обсуждали ранее (идеи проф. Джона Арчибальда Уилера, Сола-Пола Сирага, д-ра Фритьофа Каприа, д-ра Джека Сарфатти и пр.), серьезно указывает на то, что «атомное сознание» может быть тем связующим звеном, которое объединит парапсихологию и парафизику в первую научно-экспериментальную теологию в истории.

Когда нервная система подключается к этому контуру квантовых уровней, пространство и время исчезают.

Трансцендируется эйнштейновский барьер световых скоростей. В соответствии с метафорой д-ра Сарфатти, мы избавляемся от «электромагнитного шовинизма». Соразум внутри квантовой проекционной кабины — это такой же глобальный «космический мозг», как микроминиатюрная двойная спираль ДНК — «локальный мозг», направляющий планетарную эволюцию. Как сказал Лао-цзы с высоты своего восьмого контура: «Самое великое скрывается в самом малом».

Восьмой Контур иногда «запускается» катамином — нейрохимическим препаратом, который исследовал д-р Джон Лилли. Этот препарат (по широко распространенным, но не подтвержденным слухам) дают астронавтам при подготовке к космическим полетам.

Левополушарные земные контуры содержат выученные уроки нашего эволюционного прошлого (и настоящего). В правополушарных внеземных контурах содержится эволюционный сценарий нашего будущего.

До сих пор существовали два альтернативных объяснения, почему произошла Революция Наркотиков. Первое объяснение представил антрополог Уэстон Лабарр. Его суть заключается в том, что миллионы наркоманов «сели» на запрещенные (возбуждающие) наркотики (стимуляторы), потому что мы живем с беспокойное время и многие ищут спасения в мире иллюзий.

Согласно более правдоподобной теории, разработанной психиатром Норманом Зинбергом на основе трудов Маршалла Маклуэна, современные электронные средства массовой информации настолько сместили параметры нервной системы, что молодежь больше не может наслаждаться таким «линейным допингом», как алкоголь, и видит спасение лишь в «нелинейном допинге» вроде марихуаны и психоделиков. Безусловно, в этой теории есть доля правды, но в целом она кажется несколько ограниченной, поскольку придает чрезмерно большое значение телевидению и компьютерам и явно недооценивает всю технологическую картину — непрекращающуюся научно-техническую революцию. Исключив глобальный технологический мистицизм Чарльза Форта («Паровой двигатель начинает работать, когда приходит эпоха паровых машин»), мы понимаем, что заложенная в ДНК метапрограмма планетарной эволюции намного умнее, чем любая отдельно взятая нервная система, которая в каком-то смысле играет роль одного из датчиков глобальной эволюционной схемы.