Натали Шендель - Перед лицом смерти

Александра подошла и погладила Викторию по голове, за что получила недовольное нарекание Марии:

– Поосторожнее, я так долго возилась с причёской, а ты мне сейчас всё испортишь.

– Я осторожно, – улыбнулась Александра. – Я просто так неспокойна за тебя, – заботливо обняла она Викторию за плечи.

– Всё будет хорошо, – Виктория благодарно посмотрела на мать. – Я очень счастлива, мама. Я выхожу замуж за любимого человека и со мной рядом будут самые родные мне люди.

– Ага, – восхищёно воскликнула Мария, – даже бабушка обещала прийти.

Виктория засмеялась:

– Но это только твоя заслуга. Ты, при вашей первой с ней встрече, так кинулась обнимать её, радуясь, что ты наконец-то увидела свою бабушку, что она совсем растерялась. Она ведь не привыкла к таким проявлениям чувств. Надо было видеть её лицо, оно стало у неё тёмно-багровым, а её глаза забегали, словно у загнанного зверька.

– Зато после того, как я провела три дня у её постели, когда у неё случился сердечный приступ, она стала относиться ко мне, словно мы знали друг друга всю жизнь. И теперь она почти каждый день звонит мне и обижается, если я подолгу не бываю у неё.

– Да, это очень непохоже на бабушку.

– Старые люди, особенно когда болеют, очень меняются, становятся сентиментальными и боятся одиночества, – с грустью произнесла Александра. – Она ведь и со мной стала разговаривать нормально.

Мария лукаво улыбнулась матери:

– Ну она же понимает, что ты снова станешь её невесткой. Ведь вы с дядей Альбертом теперь так часто встречаетесь…

– Как тебе не стыдно, – залилась краской Александра.

– А что тут такого? – беззаботно пожала плечами Мария. – Что есть, то и говорю. Я очень, между прочим, за вас рада.

– Мария… – с упрёком посмотрела на дочь Александра.

– Ладно, ладно, молчу, – примирительно улыбнулась та, продолжая наносить косметику на лицо Виктории. – Сегодня у моей сестрички важный день, так что, не будем ссориться. Об этом дне у неё должны остаться только самые лучшие воспоминания.

– Вот именно, – Александра с восхищением посмотрела на Викторию. – Ты такая красивая у меня.

– И в этом есть моя заслуга, – закончив с косметикой, Мария окинула лицо Виктории оценивающим взглядом. – Ну вроде бы ничего, – довольно произнесла она.

Виктория благодарно ей улыбнулась:

– Спасибо, сестричка. Намучалась ты сегодня со мной.

– Да какие же это мучения, для меня это просто удовольствие. Я вообще подумываю открыть свой собственный салон красоты.

Александра с возмущением посмотрела на дочь:

– Я тебе открою. Ты давай заканчивай учёбу.

– Что-то у меня к медицине душа не лежит. Хотя, мы собирались с Антоном открыть свою клинику. Он, оказывается, очень даже неплохой врач. Он поработал в нашей центральной больнице и его очень хвалили.

– Я надеюсь, что он и дружок очень хороший, – нервно улыбнулась Виктория. – Я ведь ему самое дорогое доверила.

– Да не бойся, справится он с твоим Кириллом, – беззаботно произнесла Мария. – Получишь его в полной форме.

И Кирилл действительно выглядел великолепно. Виктория просто ахнула, увидев его. Зато Кирилл, хоть и отметил про себя, как ослепительно красива была Виктория, не смог произнести ни слова от ужасного волнения. Он изо всех сил старался справиться с внутренней дрожью. Его ноги словно окаменели, в горле всё пересохло, а голова так кружилась, что ему потребовалось больших усилий, чтобы не упасть посередине церкви во время брачной церемонии. Так что он с облегчением вздохнул, когда священник, наконец, объявил их мужем и женой, и он смог, крепко держа Викторию за руку, выйти на улицу, не обращая внимания на любопытные взгляды присутствующих. Хотя с одним взглядом ему всё-таки пришлось столкнуться. Это был враждебный взгляд Кевина. Но Кирилл ответил ему взглядом победителя, и тот, презрительно улыбнувшись, горделиво отвернулся, что, впрочем, не произвело на Кирилла никакого впечатления.

Затем их стали поздравлять родные и близкие, на что Кирилл только молча улыбался в ответ, предоставив Виктории самой отвечать на поздравления. Она даже упрекнула его за это, когда они уже сидели в белом, красиво украшенном «Кадиллаке»:

– Ты словно не рад нашей свадьбе. Такой угрюмый и молчишь всё время.

– Я не угрюмый, а растерянный, – жалобно посмотрел он на Викторию. – Такие церемонии не для меня. Не обижайся, – взял он её руку и нежно поцеловал. – Я очень рад нашей свадьбе, милая, – преданно посмотрел он ей в глаза. – Ты самое дорогое, что у меня есть. И я обещаю, насколько это будет в моих силах, всегда быть рядом.

Виктория ничего не ответила, лишь крепко прижалась к нему.

Кирилл осторожно обнял её, вдохнув завораживающий запах её духов.

– Я так тебя люблю, родная, – взволнованно произнёс он, – и за всё тебе благодарен. И за то, что снова могу видеть, и за эту свадьбу, и за то, что ты всё устроила для того, чтобы моя мама могла на ней присутствовать.

– Жалко только, что она не согласилась насовсем переехать к нам, – с сожалением произнесла Виктория.

– Она столько лет прожила в России, и уже не сможет прижиться здесь. Да и я, – Кирилл отстранился от Виктории и строго посмотрел на неё, – тоже долго не выдержу без своего дома. Так что, тебе придётся часто ездить со мной в Махачкалу.

– Я и не против. Я ведь тоже сильно полюбила ваше море.

– Вот и прекрасно, – довольно произнёс Кирилл. – Тогда мы обо всём договорились. Можно ехать в ресторан.

Виктория сразу стала серьёзной:

– Нет, сначала я бы хотела навестить моего отца.

Кирилл с пониманием кивнул.

Виктория дала указание шофёру, и вскоре он привёз их к огромному, огороженному железным забором кладбищу.

– Я недолго, – грустно посмотрела Виктория на Кирилла.

– Но я хотел бы пойти с тобой…

– Не обижайся, но мне нужно одной побыть с отцом. Мы как-нибудь потом сходим вместе.

– Но я хоть помогу тебе с платьем. Оно же будет тащиться по земле.

– Я справлюсь сама, – взяв заранее приготовленные цветы, Виктория с благодарностью посмотрела на Кирилла. – Я быстро.

– Подожди, я тебе хоть открою… – собрался было выйти он из машины.

– Нет, нет, сиди, – остановила его Виктория.

– Но тогда хоть закрой хорошо свой полушубок, – заботливо произнёс он, – холодно ведь на улице.

Виктория послушно застегнула пуговки своего полушубка, чмокнула Кирилла в щёчку и вышла из машины. Холодный ветер сразу ударил ей в лицо, и она почувствовала, как стало сносить с головы свадебный венок. Придерживая его одной рукой, а другой держа цветы и приподнимая платье, она поспешно направилась к железной калитке. Нажав на заледеневшую ручку, она с трудом открыла примёрзшую дверцу и прошла по очищенной дорожке к могиле отца. Виктория удивилась, когда увидела на могиле отца свежий букет цветов. «Это бабушка была здесь», – подумала Виктория, почувствовав приятное волнение. Она вдруг поняла, что несмотря на все их разногласия, их связывает общее горе. И какие бы между ними не сложились отношения, они всё-таки родные люди, и от этого никуда не уйдёшь. «И не будь я такой сдержанной и гордой, впрочем как и сама бабушка, всё было бы по-другому. Я должна обязательно поговорить с ней, – твёрдо решила Виктория. – Она моя родная бабушка, и непременно любит меня, хоть и не может этого показать».

Поставив свои цветы к цветам бабушки, Виктория с грустью взглянула на фотографию отца. Сколько бы ей хотелось ему сказать. Как бы она сейчас хотела обнять его и попросить прощение за то, что так невнимательна была к нему в последние дни его жизни. А он ведь так нуждался в ней. Но это она поняла только сейчас, когда сама прошла через эту болезнь и почувствовала, как это важно, чтобы рядом были близкие тебе люди. А отец был один. Виктория избегала его в последние дни, боясь его болезненного вида. Как же ему, наверное, было больно оттого, что человек, которого он любил большего всего на свете, просто отвернулся от него. «О папочка, – сквозь слёзы произнесла Виктория, – прости меня. Я очень, очень люблю тебя. Если бы я могла вернуть то время, то я бы совсем по-другому вела себя. Прости меня за мой эгоизм и слабость. О папа, прости». Виктория не верила в загробную жизнь, но сейчас ей очень хотелось, чтоб отец услышал её. Ей было очень важно, чтобы он знал, что она его очень любит и никогда не забудет. Ей было важно, чтобы он знал, что она очень сожалеет о своём хладнокровие и эгоизме, и просит его простить её за это.

Слёзы отчаяния текли по лицу Виктории, и она не старалась их удержать. Её душу переполняло горе и чувство вины, и она готова была кричать от бессилия. Она не могла повернуть время назад, чтобы исправить свои ошибки. Ей оставалось только надеяться, вопреки здравому смыслу, что отец в данный момент видит её раскаяние и чувствует её любовь. Ей очень хотелось верить, что он простил её за всё, и что он рад её счастью с Кириллом.

Кинув прощальный взгляд на его фотографию, Виктория медленным шагом направилась к выходу. Бушующий ветер, со свистом разгуливающий по кладбищу, с угрожающей силой дул ей в спину, пронизывая до самых костей, а злобные выкрики голодного воронья, угнетающе действовали на её сознание, отчего Виктория ускорила шаг. У калитки её уже нетерпеливо ждал Кирилл, чему она очень обрадовалась и сразу прильнула к нему. Он заботливо схватил её на руки и крепко прижал к себе.