Натан Дубовицкий - Ультранормальность. Гештальт-роман

Я спросил, общался ли он с кем-нибудь из участников тех событий, но Стрельцов ответил, что нет. Ни Елены, ни Горчакова – никого не видел. И брат тоже пропал. Отец говорил, что получал от него письма, но из них не понятно где он, как поживает и чем занимается.

Елену, кстати, видел я. Она стала известной ведущей на телеканале «Серебряный Дождь», который резко сменил редакционную политику, перестал считаться оппозиционным и стал развлекательным. Там она ведет передачи об отношениях и сексе, и уже не похожа на ту дурочку, какой прикидывалась.

Когда же речь зашла о матери, он изрядно напрягся. Вся эта история про ее неслучайную смерть казалась мне каким-то немыслимым диким совпадениям, и во время моих поисков это ощущение только усугублялась. Вообще можно было подумать, что тот лектор, который тогда произвел на меня неизгладимое впечатление, но сейчас кажется милым и посредственным жуликом, история Елены и ее якобы мертвого отца, опыт Горчакова – это части одного большого заговора против Стрельцова. Но мы-то знаем, как изощренно мозг структурирует предметное поле по трем случайным точкам – словно по трем точкам по формуле Гаусса можно определить полет небесного тела.

Но несмотря на всю очевидность заблуждения Федор не собирался сдаваться. А прошел уже год.

Он рассказал, как целыми днями пишет в разные инстанции, чтобы добиться возбуждения уголовного дела, получает отказ за отказом. Он все равно продолжает писать, собирает деньги на эксгумацию и независимую экспертизу. Рассказывал, как его гонял охранник кладбища, когда он пришел туда с лопатой в полночь. И что во всем этот деле, где он как рыцарь с драконом сошелся в неравном поединке с бюрократией, наблюдается даже некоторый еле заметный прогресс.

Когда мы расстались, у меня осталось о нем весьма грустное впечатление. Он походил на тех, кто потерял смысл своей жизни, и никак не может понять, что все вокруг поменялось, а он застрял в своих мыслях и своем прошлом, и никак не может из них выбраться. Словно гнев был в нем главным мотивом, а лектор – случайной жертвой, для травли которого смерть матери, явно случайная – оказалась изумительным и удачным поводом. Неудачник.

У меня же все наладилось! Особенно после того, как я снова встретил того лектора, что читал лекции в ДК. Правда, теперь он изрядно поменял амплуа и выступал на закрытых вечерах, на частных квартирах. Он считал, что приход к власти Змея это чудовищная историческая ошибка, которую поздно исправлять, но ей можно противопоставить мощный духовный проект, который снова сделает нашу страну религиозным центром человеческой цивилизации.

Основу его нового учения составляли представления о человеческом теле как о связанных между собой энергетических центрах, которые мы можем понять только в свете определенных лингвистических конструкций. И если эти центры не освободить от застойных энергий, человек не может выйти за пределы языковых и мировоззренческих ограничений.

Я посещал его встречи несколько месяцев, а потом у нас появились общие дела, которые мы назвали «дизайном человека». Он открывал таким как я чакры, учил превращать золото в свинец и левитировать, а мы создавали ему инфраструктуру его нового Энергетического Университета. В какой-то момент, когда моя мать переселилась на рязанщину, на свою историческую родину, я даже продал квартиру, чтобы вложиться в бизнес, который проходил под патронатом Университета и управлялся людьми лектора. Пока денег не приносит, но я неплохо зарабатываю троллингом, и жду, когда дело пойдет в гору. Не скажу, что все шло гладко, но я доволен.

Скоро открываем экопоселение для духовно одаренных людей, прошедших наши университетские курсы. Мне обещали несколько соток и небольшой сруб в третьем круге, там, где будут жить люди, у которых аура желтая, а не оранжевая. Обещают дать группу – преподавать дизайн человека. Вот это реальная помощь людям, а не те тридцать серебряников, которыми расплачивался со мной Федор Стрельцов в былые дни.