Имоджен Эдвардс-Джонс - Пляжный Вавилон

Думаю, что с точки зрения дополнительных льгот, которыми я пользуюсь как управляющий, у меня сейчас просто роскошная жизнь. Помимо возможности бесплатно пользоваться яхтами, катерами и оборудованием для дайвинга, у меня еще есть право ежегодно летать первым классом домой, в Лондон. Я не говорю про неограниченный доступ к алкогольным напиткам. Неудивительно, что я привык к изысканным винам. И не имеет значения, делаю я это по служебным обязанностям или для собственного удовольствия. Вместе с тем я стараюсь не испытывать судьбу, когда оцениваю расходы на хороший ужин. Обычно я беру в качестве выпивки недорогие шипучие вина вроде «Моэ», «Вдовы Клико» или какого-нибудь красного вина стоимостью от ста шестидесяти до ста восьмидесяти долларов за бутылку. В отличие от проштрафившихся прошлой ночью участников мероприятия «Почувствуй себя гостем» я знаю, как нужно пить, чтобы не было последствий. Иногда мы с Кейт идем на небольшую хитрость — приглашаем к себе Жана-Франсуа и Марко, к которым нечасто присоединяются Гарри или Бернар, и откупориваем несколько довольно дорогих бутылок стоимостью до полутора тысяч долларов. Хитрость заключается в том, что это изъятие вина мы оформляем как дегустацию запасов, ужин после совещания с персоналом или даже как остатки после жалобы недовольного вином гостя. А еще мы можем списывать с выгодой для себя некоторое количество вина на брак из-за сложностей при его доставке. В самом деле, дорогостоящие бутылки то замерзают в багажном отделении самолета, то перегреваются под жарким солнцем, когда несколько дней ждут погрузки на корабль, идущий к нашему острову. Но не следует забывать, что мне ежегодно приходится объяснять все затраты и потери перед советом директоров. Естественно, что обнаруженные в электронных таблицах подозрительные отклонения могут стоить мне крупных неприятностей.

Впрочем, льготы от работы управляющим не ограничиваются питанием, вином и бесплатными прогулками по морю. Мне разрешено пользоваться услугами спа-салона, заказывать себе любой массаж, маникюр или педикюр, могу задаром тренироваться в спортивном зале, ходить в баню или сауну. Хотел бы я посмотреть на того, кто не согласится: у меня есть преимущества по сравнению с людьми, ездящими на работу в переполненном метро и дышащими запахом потного человеческого стада изо дня в день.

— Так что ты скажешь на это? — спрашивает Кейт.

— По-моему, затея неплохая.

— Тогда я позвоню им?

— Отлично. Хорошо бы забыть обо всех проблемах и конкретно расслабиться.

— Да, неделька выдалась — не подарок.

— Кто бы спорил.

— И еще мне хотелось бы как-то убедить Бена, что у нас на острове вполне можно хорошо проводить время. Для него первая рабочая неделя была наполнена сплошными проблемами и кошмарами.

— Ладно, ладно, я согласен, ты, как всегда, права, — поддерживаю я идею подруги.

Кейт готовится к морской прогулке: собирает корзинку для пикника на природе с шампанским и блюдами ливанской кухни из главного ресторана. В это время я лежу на спине и впервые за всю неделю позволяю себе насладиться солнцем. Удивляюсь, почему я почти никогда не загораю. Обычно солнце только мешает всем моим делам. Мне или жарко, или чертовски жарко. Если же начинается дождливый период, то из-за спрятавшегося солнца у меня возникают крупные служебные неприятности. Так или иначе, я редко располагаюсь на лежаке в плавках, как это любят делать сотни отдыхающих на наших пляжах. Не просто редко, а чрезвычайно редко. Доходит до того, что иногда я специально принимаю меры, чтобы у меня появился хоть легкий загар. Это случается, когда я собираюсь слетать домой, чтобы навестить мать, живущую в северном Лондоне. Иначе мама не поверит, что я работаю в тропической стране.

Но я умею ценить минуты блаженства, когда ты расслабляешься на пляжном лежаке, впитывая жаркие лучи солнца, прогревающие все косточки. В такие моменты понимаешь, почему измотанные работой бизнесмены и уставшие от тяжкой ноши своего капитала миллиардеры наперебой стараются потратить целое состояние, лишь бы вырвать себе несколько дней, когда можно вот так же отключиться на наших белых песчаных пляжах. Но нужно помнить и о другой стороне: все-таки остров есть остров, даже если он уже давно перестал быть необитаемым. С этими мыслями я потягиваюсь, зеваю и начинаю подумывать — а не вздремнуть ли мне несколько минут? И конечно же, сбыться этому желанию не суждено. Звонит мобильный.

— Алло?

— Привет, это я. — Неистребимый галльский акцент сразу выдает звонящего. Узнаю Бернара.

— Какие проблемы? — нарочито медленно произношу я, перекатываясь на бок, чтобы взглянуть на часы. Еще только без двадцати час.

— К нам тут приплыла шикарная яхта, хотят бросить здесь якорь.

— Бог мой, кто это может быть?

— Ах, откуда мне знать.

— И насколько шикарная?

— Затрудняюсь сказать.

— Но к кому-то же они приплыли.

— Вроде бы к кому-то из русских, — поясняет Бернар.

— Ну, а название яхты ты знаешь?

— «Морской бриз».

— Ты не шутишь? Так называется коктейль.

— И суперъяхта, — вздыхает француз.

— Ты пробовал пробить название по сайту yachtmati.com?

— Нет.

— Так поищи по сайту и сразу перезвони мне, — бросаю я в трубку. — Если она меньше семидесяти метров, могут убираться прочь.

Лично я испытываю странную гамму чувств к суперъяхтам: смесь любви и ненависти. Да, они сказочно красивы, когда причаливают к нашему курорту. Их безумно дорогие корпуса горделиво поблескивают под лучами тропического солнца, расфуфыренные матросы в белоснежных костюмах красуются на борту, яхтенные вертолеты снуют то на берег, то вновь садятся на палубу, привозя владельца и его богатых друзей. Однако, как показывает практика, такие плавучие дворцы обычно превращаются для нас в настоящий кошмар.

Во-первых, они настолько громадные, что часто требуется большое тендерное судно, а к нему еще одно, поменьше, и все это лишь для того, чтобы дать возможность пассажирам сойти на берег. В прошлом году у нас останавливалась суперъяхта «Пелорус» Абрамовича. Другая шикарная яхта этого же олигарха, «Ле гран блю», также бросала якорь в наших водах. По слухам, владелец то ли подарил, то ли дал попользоваться яхтой своему приятелю Евгению Швидлеру, и мы ждем, что она вновь появится у нашего острова. Не буду скрывать своего отношения — чем меньше таких визитов, тем лучше. Взять хотя бы этот «Пелорус» — мало того что в нем сто пятнадцать метров длины, так он еще возит яхту поменьше, класса «Сансикер», длина которой всего около двадцати метров. Но ведь и это еще не все — на громадине помещается также яхта номер три и имеется кран специально для того, чтобы спускать обе яхты-пассажирки на воду. Есть и две вертолетные площадки, для хозяина и для гостей. А уж какой шум у нас поднялся при появлении этого чудища, даже вспоминать тошно. И мне вскоре стало плохо от оказанной курорту чести и хотелось одного — поскорее спровадить визитеров.

Сам Абрамович вел себя приветливо, по-английски говорил с трудом, и основные действия совершали окружающие его телохранители. Они старались не отходить от хозяина ни на шаг. Довольно вежливо общались с нами и все пятьдесят шесть постоянных членов экипажа яхты. Сама яхта поражала воображение. Для отделки ее палубы использована древесина ценных пород, и каждому поднимающемуся на палубу матросы выдают пару специальных шлепанцев, по яхте разгуливать можно только в них. На огромном корабле есть несколько плавательных бассейнов, джакузи и много других признаков роскоши. Яхта предусматривает открывающиеся ворота для стыковки с тендерными судами. В работе этот сложный механизм сразу напоминает фильмы про Джеймса Бонда. Удивил меня также совершенно фантастический замысел конструктора — все устроено таким образом, что половина корабля отведена для гостей, а другая для персонала. В отличие, например, от печально известного «Титаника», где непривилегированному сословию отводились только нижние палубы. Здесь же любой член экипажа появляется в нужном месте максимально через тридцать секунд. В результате такой организации обслуживание осуществляется предельно быстро, четко и очень эффективно.

Но для курорта пребывание яхты такого класса оборачивается просто катастрофой. Само ее появление вызывает нешуточную шумиху, и обстановка на острове как-то быстро и полностью изменяется. Персонал охватывает непонятное возбуждение. Отдыхающие либо становятся чрезмерно любопытными, либо напиваются сильнее обычного. Неудивительно, так как сразу же бьет в глаза и подавляет агрессивная роскошь громадного судна, превращающая наши далеко не бедные условия отдыха и развлечений в какую-то второсортную обыденность, от которой всем становится не по себе. Каждый на нашем курорте быстро узнает, кто явился на яхте, где эти люди сейчас и чем занимаются. Любые наши попытки принизить значимость нежданных визитеров не дают плодов — весь остров смотрит только в сторону гигантского корабля. Перед администрацией курорта встает проблема: что делать с большой группой новых гостей, на которых наш отель совершенно не рассчитан? Когда здесь стоял «Пелорус», с его палубы сто сорок раз поднимались вертолеты, чтобы доставлять, отправлять и просто катать по воздуху многочисленных гостей. Не могу умолчать и о том, что каждый взлет вертолета сопровождался шквалом звонков с жалобами отдыхающих.