Мария Свешникова - Бимайн. Тариф на безлимитное счастье

– А ты его девушка, что ли? – спросила я Иру невзначай, протирая потные ладошки о джинсы.

– Если бы! Сижу, слушаю про какую-то стерву, которую он наконец бросил! Марат не выдержал. И я пришла на помощь! А ты заезжай, можно, я запишу твой телефон?

– Давай! Я сама, когда пыталась мужа добиться, старалась вовсю слушать его сестру. Вот когда перестала, тут же бросил! Клёвые тапки! – сказала я Ире.

– Спасибо.

А ничего, что это мои тапочки? Видимо, ничего, и это самое ничегошеньки мне и не светит.

Романович стоял в дверях, сутуло прислонившись к стене.

– Слушай, насчет Пигги я знаешь, что подумал, чтобы все было по-честному – две недели он живет у тебя, две у меня! – он говорил интонацией прожженного юриста вроде Падвы.

– Я на это не пойду!

– Всего три месяца! Через тринадцать дней жду свою собаку!

– До встречи в спортклубе!

– Я надеюсь, спортом ты занимаешься лучше, чем водишь машину! – счет 4:1. Я потерпела полное фиаско.

Подумаешь, однажды сказала, что не умею думать двумя ногами одновременно, это был вовсе не повод пытаться связаться с «Комеди клабом», чтобы дать им эту шутку на заметку. И между прочим, позор по-чешски значит «внимание».

Меня абсолютно это не задело. Я научилась пропускать такие вещи мимо ушей.

Хорошая афермация для вызова.

Срочный вызов. Куда важнее 03, 02 и 01, вместе взятых.

– У кого из наших знакомых механика? – без всяких приветствий и вводных слов.

– Не помню, – ответила Аня, – а зачем тебе?

– Хочу научиться ездить! Куплю заднеприводную RX8 и...

Аня умела соответствовать стилю «Простите, что я говорю, когда вы меня перебиваете».

– Ну, кто на этот раз тебя обидел? Давай рассказывай.

Я перешла из режима ожидания в основной вызов.

– Никто.

...А вы говорите, что телепатия – вопрос спорный.

– Через час в «Sorry Babushka»? – нарушила я неловкое для моего эго молчание.

– У Романовича новая швабра?

– С чего ты взяла?

– Для того чтобы ты прикоснулась к педали сцепления, нужно было, чтобы в лесу все медведи сдохли, а поскольку Корея ядерную войну нам еще не объявила, то вариант только один.

– Ты мой Шерлок.

Как еще можно называть человека, обожающего такого рода анекдоты:

«Сидят Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Шерлок курит трубку, пафосный бомонд. И тут он затягивается и кидает взгляд на ботинок Ватсона. И говорит:

– Ватсон, у вас на ботинках песок. Вы гей?

На что Ватсон удивленными лупоглазками на него смотрит:

– Ну почему, Шерлок?

– А почему бы и нет?»

Кроме рассказчика, обычно никто не смеялся.

Я ехала, психуя каждой нервной клеткой. Аня позвонила, этот звонок всегда заставлял экстренно выключать звук.

– Только не говори мне, что ты не слушаешь сейчас Lean Rimes – Right kind of wrong.

– Откуда ты знаешь?

– Сейчас ты переключишь на Шер Strong enough, будешь подрезать блондинок.

Белокурая фифа высунулась из Lexus’а и начала на меня материться.

Аня услышала и это.

– Ну, что я говорила.

Мне стало окончательно стыдно. Кажется, уши горели красным заревом, а из ноздрей аккуратно струился дым. Змей Горыныч нервно курит по ту сторону сказки.

– И, прошу тебя, не делай того, что ты обычно делаешь в таком состоянии.

– Чего?

– Останавливаться посередине Садового кольца. И бить обеими руками по сигналке, стоя на аварийке.

Аварийку пришлось выключить. Руки убрать от клаксона.

– Господи, да за что мне это? – спросила я не то Аню, не то самого Создателя подобных ситуаций.

– Не за что, а для чего! – молниеносно ответил голос.

– Помнишь, я обещала никому не рассказывать, что ты снимала официантов за восемьдесят долларов в кафе «На лестнице» (да простят меня эти официанты) для секса втроем? Или что ты спала с бывшим мужем еще два года после развода, всем говоря, что пьешь какательный чай и поэтому не выходишь из дома?

– И? Хочешь, рассказывай!

Сегодня явно не день Бекхэма. И не восьмое марта соответственно.

Аня сидела и курила. А вот черт с тем, что я бросила. Сегодня мне можно все. Кроме того, что пить за рулем, потому что нет денег на штраф. Еще лямурничать нельзя – потому что месячные, гулять, так как на каблуках, раздеваться – ибо на колготках дырка, а также флиртовать с мужчинами, потому что я замужем.

Аня уже заказала мохито. Безалкогольный. Знаете, вот были фашисты, они боролись с евреями... Хотя нет, тут спорный вопрос.

Ладно, пионеры – как они рьяно противостояли коррупции. Да что там пионеры – сколько их значков сейчас в Лондоне. А вот Аня боролась с чужой любовью. К мохито.

Очень бесчеловечный человек, суровый. И правду-матку любила резать.

Аня сидела в очках. И почему-то, тьфу ты, зачем-то попросила у официанта лист А4, формат листа, как у швабры первая машина, хотя я уверена, что она тайно мечтала о ватмане и увеличении объема моего позора.

– Ты что убиваешься? Сейчас мы все распишем, примем реальность и придумаем выход из всех ситуаций! – что еще мог сказать человек, с трех лет игравший не в школу и классики, а в психотерапевта.

– Ты бесчеловечна!

Щенячий взгляд устремился в сторону бара.

– Ладно, давай ключи! Так уж и быть! – она сжалилась.

– Ты меня довезешь?

– Нет. Я с тобой выпью!

– А ключи зачем?

Ключи были сданы нашему прекрасному другу, точнее подруге. Одним словом, лесбиянке, которая была в Москве проездом между Парижем и Барселоной. Живут же люди! Летают. Противоречат поговорке, что рожденный ползать летать не может. Как бабочки.

А мы тут... Спиваемся.

– Сейчас мы по пунктам оценим твое положение в пространстве.

– Валяй. Валяй меня в грязи, бесчеловечная, – шептала я.

– А как ты сама оцениваешь свою позу, то есть положение?

– Замужнее, пока не безработное, еще не выпившее и страшно голодное. И иди на север со своим советом, что нельзя заедать стресс едой!

Аня смеялась. А что еще можно делать, когда твоя подруга неудачница. Чувствовала себя где-то между Таней Лариной, Бриджит Джонс и шваброй из романа «FUCK’ты». Да что там шваброй, так, половичкой под плинтусом.

– Итого, – начала Аня. – Ты замужем, но муж тебя бросил, ты работаешь, но зарабатываешь... Сколько ты там зарабатываешь?

– Не спрашивай.

– Пишем тридцать тысяч рублей. Считай, что это моя грубая лесть. Не умеешь водить механику, делишь с любимым человеком собаку, у него рыжеволосая швабра, ты сожгла сцепление на трех машинах в автошколе, перепутала Борю Моисеева с танцором в «Красной Шапочке» и на собственную свадьбу пришла в костюме пчеловода.

Она не уставала все это записывать.

– Вы готовы сделать заказ?

Да, конечно, на швабру. Только потом нам придется съесть исполнителя.

– Оливье, еще один ванильный мохито, потом давайте пиццу с ветчиной и грибами. И можно текилы... Как – какой? Золотой!

– А в попе не слипнется? – спросила Аня.

– Уж лучше пусть слипнется, чем проходной двор, как у некоторых.

– А мне давайте «Цезарь» с креветками. И можно сразу водки «Absolut».

Официант снова перевел на меня свой пакостный взгляд и задал довольно унизительный вопрос:

– Вас мужчина бросил? Столько едите после шести?

– Не забудьте принести мне десерт как утешительный приз и пожалеть! – против лома нет приема.

– Не собираюсь я вас жалеть. С такими вещами надо справляться.

Я расплылась в своей мерзкой улыбке. Наигранной до состояния расстроенного пианино.

– А еще ты хамишь официантам и до сих пор берешь у родителей деньги! – Аня не успокаивалась.

– Слушай, ты не психотерапевт, ты пихотерапевд. Превед, медвед.

– Почему?

– Потому что всякую пургу пихаешь мне в мозг!

– Ладно – решай: чего ты хочешь. Помни, что месть – удел слабых.

– А тебе никогда не приходило в голову, что коварство – это проявление агрессии у людей с хорошими манерами? – сказала я с набитым ртом.

Аня заметила и это. Казнить нельзя помиловать. К черту знаки препинания и поперхания!

– Все гениальное просто!

И это мне говорит человек, который вчера споил агентства, занимающиеся конкурирующими брендами, только чтобы они не пересеклись на выходе из монтажных.

А потом все напутала. Обозвав МТС «Билайном». И красиво, разливая, сказав: «Люди чешут»!

Чесали в итоге все: репу, преимущественно Анину.

Что же! Я в надежных руках.

Укройте меня одеялом. Сделайте погромче дождь. Заархивируйте вопросы до утра. И дайте же мне, гадкие люди-будильники, выспаться.

А наутро Аня снова портила мне жизнь. Подумаешь, сказала продюсеру, что лежу со страшной диареей.

И увлеклась волшебной коробкой, где спрятаны все серии «Моей прекрасной няни». Ненароком, так мне и за это нагорело.

– Нажми на «стоп», убери из рук кока-колу, возьми вещи и дуй на спорт!

– Иди к черту!

– Кстати, одна птичка мне донесла, что та самая швабра – дочь генерального директора рекламного агентства «Ди&Би»...