Юрий Вахтин - Иуда Искариот

 - Я… я… от всего сердца, - сухими от волнения губами проговорил Виктор. – Я давно хотел, но не решался, ты не такая, как все. Я обидел тебя?

 - Глупенький, разве может этим обидеть девушку парень, который ей нравится и, наверное, которого она даже любит.

 - Ты… ты любишь меня, Викуля, но мы три месяца только дружим? – Виктор не заметил, что, как и Вика, развел руки в стороны, наверное, от счастья.

 - Ну, если ты и был птицей, Витюша, в прошлой жизни, то явно не соловьем. Петь ты не умеешь, скорее фламинго с их брачными танцами, - весело проговорила Вика. – А сколько нужно времени, чтобы полюбить? Три месяца мало, тогда сколько?

 - Соловьи, Вика, не поют, поют самки, пением они привлекают самцов, - на заданный Викой вопрос он не ответил. Почему мало? А он не любит Вику?

 - Разве? Я не знала. Я хоть из небольшого, но города, и дачи у нас нет, я не слышала соловьев. Витюша, я ужасно хочу послушать соловьев-самок, - по-детски капризно попросила Вика.

 - Знаешь, Викочка, завтра после демонстрации мы едем в Урыв, в пяти километрах от города наша дача. Отец со своими до утра будет праздновать день трудящихся. Мать дачу не любит, и это скорее исключение, чем закономерность, если она соизволит посетить с визитом наш райский уголок. Мы с тобой едем на дачу слушать соловьев-самок, они уже должны петь. Идет?

 - Конечно, идет! Хочу в райский уголок, - снова капризно заговорила Вика, и уже она крепко поцеловала Виктора в губы, щеки, нос…

 Весь праздник Виктор находился под эйфорией вчерашнего вечера, шутил, был разговорчив.

 - Ну, Захаров влюбился, а эта мышка Вика умна и хитра. У него папа второй секретарь райкома КПСС соседнего с городом района, и заманчивая перспектива в резиновых сапогах измерять просторы Ямала, Викочку никогда не радовала, - шептались сокурсники, без труда догадываясь, почему Захаров, всегда сдержанный и серьезный, так резко изменил свое настроение.

 День прошел в хлопотах и заботах незаметно. После демонстрации был концерт, на вечер планировались развлекательные мероприятия, дискотека. В их город приехали столичные звезды ВИА «Мираж». В общем, разношерстный студенческий народ, еще во время демонстрации державшийся дружно вместе, стал рассеиваться, растаял в общей массе отдыхающих, студентов других вузов, молодых рабочих, всех, кто пришел на праздник труда, где после торжественной части всегда наступает более ожидаемая музыкально-развлекательная программа. Все были заняты своими делами, собирались компании, решались вопросы по сухому закону, превратившие за три года специализированные винно-водочные магазины в неприступные бастионы. Иметь знакомую продавщицу в специализированном магазине считалось круто! Словно знаком с народным артистом. Ухода Виктора и Вики никто не заметил. Они сели в пригородный автобус и через сорок минут были уже в квартире Захаровых, в Урыве. Как будущий геолог0 Виктор предпочитал сумкам и авоськам рюкзак.

 - Викуль, две бутылки вина хватит?

 - Не знаю, что за вино? Ого, простой народ только слышал о существовании сего напитка. Бери три, если не жалко.

 - Три, не много? Я, вообще, мало пьющий.

 - Хорошего вина много не бывает. И водку возьми, вдруг зайдут соседи, неудобно будет. «Огненная вода» – вещь дефицитная, - посоветовала Вика.

 - Викуль, какие соседи? Райкомовские и исполкомовские дачи стоят в стороне, вход по пропускам. Весь дачный контингент – серьезные дяди и тети, или их пенсионеры-родители.

 Вика не слышала, она ходила по шикарной четырехкомнатной квартире и широко открытыми глазами, не скрывая любопытства, смотрела: «Вот оно, благо «слуг народа»». Вика ходила из комнаты в комнату, все здесь говорило о сытости и достатке хозяев. Магнитофон «Шарп» – мечта ее юности, но на него пришлось бы копить ее матери целый год, не тратя денег даже на еду. Видео, и не наш, огромный ВМ, а японский, миниатюрный, не намного больше самой видеокассеты.

 - Да, живут «слуги народа», - вслух произнесла Вика.

 - Что ты говоришь, Викуль? – спросил, вошедший в комнату, Виктор.

 - Я спросила, вы все собрали, товарищ начальник экспедиции?

 - Да, вино, продукты, мясо на шашлык. Шампура и мангал есть на даче.

 - Нож и соль не забудь.

 - Это все есть на даче. Викуль, у нас там хороший домик.

 «Хорошим домиком» – дачей  -  оказался дом с мансардой метров на девяносто, с водяным отоплением. Виктор сказал, в систему заливают масло, чтобы зимой не замерзло. Молодые по-хозяйски расположились, развели костер на улице, в углу участка, где стоял мангал, нажарили шашлыков. Виктор оказался прав – людей в этом райском дачном уголке было немного. Лишь кое-где поднимался дымок от костров – пенсионеры-партийцы, бывшие секретари и работники исполкомов тоже готовились отметить праздник труда. По другую сторону реки Белой, впадающей в Дон, где были дачи простых горожан, громко играла музыка, слышались веселые крики. Где-то на даче, ближе к лесу, кто-то запел частушки под гармонь. Праздник, начавшийся в десять утра вместе со звоном Кремлевских курантов, плавно переходил в народное гуляние.

 Потом Вика и Виктор сидели в кожаных креслах в небольшой комнате мансардного этажа, пили сладкое иностранное вино, ели пахнувший костром шашлык, вытирая жирные пальцы чистыми иностранными разовыми салфетками. Все произошло так, как, наверное, и должно было произойти, когда юноша и девушка хотят, чтобы это произошло. Болтали о природе, чистом воздухе и соловьях, о придирчивых преподавателях университета, как всегда обо всем. Как говорил Виктор:

 - Викуль, с тобой можно всю жизнь болтать ни о чем, с тобой не бывает скучно, всегда интересно.

 Поставили на стереомагнитофоне «Белые крылья» Ободзинского, Вика обожала эту песню и заказала Виктору, начали танцевать. Виктор щекой ощущал горячую щеку Вики, ее дышащие губы. Он начал неумело торопливо целовать губы, щеки, шею. Взял на руки: «Какая она легкая и воздушная, действительно, как птица», - мелькнуло у него в голове. Он открыл ногой дверь в маленькую спальню на мансарде…

 Утро застало их крепко спавшими в обнимку, под одеялом. Кассета в магнитофоне давно кончилась, но японский магнитофон отключился сам.

 Иван Егорович узнал о дружбе сына с Викой от жены. Елена Владимировна – дочь директора крупного завода. Леночка Петрова всегда была первой невестой еще со школы, и в институте, в те голодные послевоенные годы, никто не одевался лучше, чем она. Высокая, стройная, по характеру очень гордая и независимая, она разбила не один десяток юношеских сердец. Иван Захаров, отслуживший срочную, был на три года старше однокурсников по институту, как теперь говорят, он видел жизнь. Старательный, по-армейски всегда подтянутый, в недорогой, но всегда наглаженной накрахмаленной одежде. Вечером он с друзьями разгружал на станции товарные вагоны с мукой и сахаром, чтобы заработать на жизнь. Мать с деревни ему не помогала, в те годы в деревне денег не платили. Все это знала избалованная Лена, и как ни удивительно, это приводило ее в восторг:

 - Здесь веет рыцарством, - любила говорить она подружкам фразой, вычитанной из какой-то книжке. - На таких надежных мужчин всегда можно положиться – они не подведут.

 Иван Захаров, душа курса, дружил с Ниной Новиковой - внучкой Семена Новикова, служившего при немецкой оккупации старостой в их деревне. Из-за службы в армии Нина, хоть и была младше Ивана на два года, училась курсом старше на зоотехника. В жизни перед людьми часто становится выбор, и от того,  какой выбор человек сделает, часто зависит его карьера, даже его судьба. Ивана Захарова при единодушной поддержке администрации выдвинули на должность секретаря комитета комсомола в институте. Кто еще, если не умница Захаров, вчерашний старший сержант – пример для молодежи. Его вызвал к себе парторг института Олег Петрович Волин – полный, суетливый, вечно потеющий, в больших роговых очках - «Колобок», как называли его студенты. В кабинете Волина сидел человек с хорошо ухоженной седеющей головой. Есть такие люди, возраст которых трудно определить. Глядя на него, можно было сказать, что ему лет тридцать пять, но почти седые волосы давали право сказать и сорок пять лет. Неизвестный при входе Ивана приветливо привстал, протянул ему мягкую, совсем не мужскую исходя из роста руку. От него пахло дорогим одеколоном, явно не «Красной Москвой».

 - Сергей Сергеевич, - представился незнакомец, перед ним на столе лежали бумаги с печатным текстом анкеты.

 «Инструктор с райкома», - догадался Захаров.

 - Иван Егорович, деканат института рекомендует Вас… - Сергей Сергеевич заговорил негромким, но властным голосом, - рекомендует Вас, как перспективного студента секретарем комитета комсомола института. Это почетно, но очень ответственно. Теперь каждый Ваш шаг – это не только Ваш шаг, это шаг партии. Ибо комсомол и партия едины. Вам, Иван Егорович, необходимо заполнить вот эту анкету, - Сергей Сергеевич указал Ивану на свободный стул напротив себя, подвинул анкету, лежавшую перед ним, положил рядом приготовленную ручку. – И, Иван Егорович, ответьте мне, если можно, на несколько моих вопросов, как говорится без протокола. Хорошо?