Юрий Горюнов - Корабль «дураков»

— Я не хотел вас обидеть.

— И не удастся, особенно здесь, когда все мы одинаковы. Большинство тех, кто оказался здесь цепляется за свое прошлое своей памятью. Я нет. У вас будущее призрачно, но полно, как надежд, так и сомнений, и вы, боясь, цепляетесь за свое прошлое. Но цепляться за столь хрупкую вещь, как прошлое — глупо. Уход от прошлого — не означает приближение к тому будущему, в которое веришь. Мне в этом плане проще, мое прошлое более чем реально, но я за него не держусь, а будущее меня не пугает, так как не играет сильной роли.

— Грустная тема, — заметил Легионер, — вы же не любите грустные лица, а нагоняете тоску. Не поискать ли другую.

— Тема всегда найдется, а вот будет ли общей, — вступила Врач. — Но здесь я согласна, все мы верим в несбыточное будущее, цепляясь за прошлое.

— Мне за него цепляться нет смысла, — смеясь, заявила Проститутка.

— Друзья, — вступил в беседу Настройщик. — Какое бы ни было прошлое — оно было реальным.

— Вот это и тянет назад, — заявил Легионер, — поэтому хочется прибыть туда, куда поставил целью, в надежде на легкость бытия, сбросив оковы прошлого, где нет понимания от других, когда хочешь до них донести свои мысли.

— Куда-нибудь все равно прибудем, — смиренно произнес Монах, — на все воля Божья.

— Воля может быть и его, но отвечать все равно нам — парировал Легионер.

— Ответить не сложно, сложно понять себя в прошлом, — продолжила Врач, — а кстати, кто куда направляется?

— Я в Северную Америку, — сказала Проститутка.

— Позвольте, какая Северная Америка, мне надо в Бразилию, — сказал Монах.

— А мне на юг Африки — удивленно произнесла Врач.

— Мы плывем в Индию, — уверенно заявил Легионер.

— Широкая география у нас, — подвел итог Настройщик, — но я думаю, не стоит переживать. Земля круглая. Мы попадем и в Африку, и в Индию, и в обе Америки. Не все ли равно, с какой стороны подойти к мечте. Важно, что она есть.

Возникла тишина. Каждый, молча, думал о чем-то своем, погрузившись в мысли. Нельзя сказать, что их лица были озабочены, но проскакивала по ним мимика грусти.

Общую тишину нарушил тихий вздох, раздавшийся от двери, куда все устремили свои взоры. Возле дверей стояла женщина, это была Застенчивая. Выражение лица — смущенное, словно она извинялась за причиненные неудобства.

— Извините. Я вам не помешаю?

— Проходите, проходите, — предложил Настройщик, — Не надо смущаться. Здесь все равны.

Застенчивая прошла и села на краешек дивана, что стоял напротив Легионера. За исключением Монаха, остальные присутствующие внимательно оценивали нового человека.

Кода она села, Легионер, продолжая прерванную тему, сказал:

— Наличие мечты не предусматривает, что туда есть дорога.

— Ну что вы, — возразил Настройщик, — если вы ее озвучите, то найдется немало тех, кто укажет вам туда дорогу, — и, помолчав, добавил. — Но не факт, что она верная и вы дойдете до конца, иногда вообще нужен проводник.

— Важно чтобы он сам знал дорогу, а иначе можно ходить годами.

— До конца мы все дойдем. У каждого в жизни есть начало и конец, — снова вступил в разговор Монах. — Финал, как известно у всех один, а в наших условиях, когда кругом вода, вероятность его усиливается. Слишком мы хрупки и слабы против природы.

— Господи! — воскликнула Врач. — Да что вы такое говорите!

— Если вы ко мне обращаетесь, то право не стоит, — молвил Монах. — Господь один и я не достоин его звания. Я его слуга и учусь у него.

— И как продвигается учеба? — ехидно спросила Проститутка.

Монах обвел ее тело взглядом, в котором впрочем, не было сладостного блеска в глазах с примесью похоти, видимо научился усмирять свою плоть:

— С трудом матушка, с трудом.

— И что мешает? Грехи?

— Все мы в мире грешники. Надо учитывать, что мир меняется и грехи понятие относительное, хотя есть и устоявшиеся, но не вводите их в абсолютную истину. В истории человечества грехи в разные времена воспринимались по-разному; что раньше считалось грехом, сейчас нет и наоборот, хотя основные заповеди постоянны. Вы же не считаете себя безгрешной?

— Э, святой отец! — засмеялась она. — Когда я смотрю на этот мир, то думаю, можно ли считать грехом то, что я доставляю удовольствие людям. Мир создан за столь короткий срок, что удовольствие, как то выпало из планов Создателя, когда он создавал мир. Он творческая сущность, а творческие личности такие одержимые, что об отдыхе вспоминают редко. Лишь один день оставил для отдыха, а удовольствие уже придумали люди. Где оно это удовольствие в его учениях?

— Можно подумать, что вы доставляете удовольствие месяцами? — заметил Легионер.

— Да вы не выдержите, — засмеялась она.

— Неужели вы не верите, что есть чистая, настоящая любовь? — спросила Врач.

— Есть, но она очень дорого стоит, — улыбаясь, ответила Проститутка.

— Ваши услуги греховны и вы вынуждаете за них платить, — с укором высказал Монах.

— Вынуждаю! Ну, уж нет, это мир вынуждает идти этим путем. А что касается денег, так за удовольствие надо платить. А вам за что платят? Прихожане дают деньги кому? Неужели ему? — указала она пальцем вверх. — Так деньги ему там, вряд ли нужны. Получается, вы берете на содержание себя, прихода. Вот и у меня на содержание себя и прихода.

— Приходы у нас разные.

Все засмеялись, поняв комичность ситуации, если бы приход был один. Монах поняв, что сказал двусмысленность, тоже улыбнулся.

— А куда вы направляетесь? — обратился он к ней. — Надеетесь найти место, где нет грехов?

— Нет, не ищу, такого места просто нет. Я уплываю из своего прошлого и не ищу идеального места. Идеальным местом был Рай до грехопадения Адама и Евы, а затем, — она сделала многозначительную паузу, — все погрязло в порочности, и каждый пытается вообразить или создать свой Рай. Например, вот он, — указала она на Легионера. — Пытается создать Рай на земле для других с помощью оружия, а вы с помощью заповедей, которые мало кто соблюдает.

— Я не писал заповеди, но считаю их верными. Мы сами виноваты, что не понимаем сказанного в заветах, а если и соглашаемся, то не соблюдаем их.

— Почему у нас так все сложно? В чем проблема?

— В людях. Трудно достучаться до их сердец.

— Так может быть стучаться и не надо! Может быть, они, и не заперты, — заметил Настройщик.

— Может быть. Вот я и учусь открывать их словом.

— Получается?

— Не всегда, но я не теряю надежды.

— Странно. Вы пытаетесь донести до людей слово Божье, значит, он еще надеется. Я думал, что надеждой живут только люди.

— Если бы.

— О какой надежде нам говорить, — подала голос Застенчивая. — Мы все бежим от своего прошлого, храня надежду на будущее. У меня складывается впечатление, что мир осознанно движется не туда, куда ему предписано.

— Интересно было бы почитать, куда нам предписано двигаться? — спросил Легионер, обращая вопрос ко всем.

— Читайте заветы, там все так просто и понятно написано, — ответил Монах.

— Читать то я умею, но вот как быть, если даже те, кто соблюдает, испытывают страдания.

— Даже если и так, то Господь потом разберется со всеми.

— Потом? — произнесла она задумчиво. — А зачем мне его потом! Кому это нужно. Страдания у меня реальные, а раскаяние и облегчение души — мифические.

— Облегчение не может быть мифическим, он более чем реально, — уверенно произнес Монах.

На его реплику никто не успел ответить, как дверь распахнулась, и в нее вошел представительный мужчина, лет сорока пяти. Смуглое лицо, уверенный взгляд, одет в строгий костюм:

— Браво, — произнес он громко и похлопал в ладоши. — Браво. Это вы верно заметили. Извините меня, — обратился он ко всем, — я тут стоял за дверью и слушал вашу беседу, не желая ее прерывать. Разрешите представиться — представитель бизнеса.

Он уверенно прошел и сел рядом с Застенчивой, после чего Настройщик произнес:

— Ну что вы напали на Монаха, — заступился он. — Он делает или пытается делать все, что с его точки зрения улучшит мир. Если мы его не слышим, это его минус, но не вина. Отнеситесь к этому, как к работе. Я вот даже не знаю, сколько в мире религий, и надо признаться, не стремлюсь попасть в лоно любой. Религия, с моей точки зрения, увы, подвержена порокам, остыла и не греет.

— Это, да, — согласился Легионер. — Все больше религий становятся мирскими, сытыми и забывают о небе, в угоду земному, — вздохнул Легионер. — Вот анекдот, как простой пример.«Приходит мужчина к священнику и говорит: — Я осмыслил и начал новую жизнь: не пью, не курю, не ругаюсь, с женщинами не вступаю в отношения, регулярно хожу в церковь. Скажите, я веду правильную жизнь? Правильную, — отвечает тот, — только зря».