Робин Уильямс - Ассистенты

Оказалось, что Эрни шутит, и мы весело посмеялись вместе с сомелье, хотя минуту назад тот, казалось, был на грани сердечного приступа. Эрни сказал, что вино такое замечательное, что даже его язык улыбается.

За день до отъезда Эрни в Нью-Йорк я отвела его в салон Луиса Микаэла в Беверли-Хиллз. Там его великолепно постригли. Он не стал похожим на Джорджа Клуни или еще какого-то красавца, но выглядит теперь процентов на семьсот лучше: милый еврейский мальчик с великолепной стрижкой.

Жизнь, какая же она сложная! Эрни уехал всего два дня назад, мы созваниваемся по три-четыре раза в день, а я по-настоящему скучаю по нему. Мне кажется, он собирается сделать мне предложение и, видимо, скоро. По крайней мере я на это надеюсь. Впервые в жизни мне легко представить себя замужней женщиной с детьми. И это для меня очень серьезно! Я всегда внушала себе, что не стану заводить Детей до сорока лет, когда моя жизнь и так будет кончена, но сейчас мне вдруг расхотелось ждать этого момента. Я хочу жить нормальной жизнью прямо сейчас! А мой папа — он так горд, вне себя от счастья, что я ем нормальную еду и встречаюсь с Эрни.

Есть еще один момент — мне приходится реально смотреть на вещи. Вероятно, я не смогу стать актрисой, и уже устала пытаться. Я сделала все возможное и несколько раз подошла совсем близко, но, видимо, мне уготована другая судьба. Очень больно признавать это. Но разве у меня есть выбор? Может, я не самая умная в мире, но и не глупее прочих, и знаю, что есть другая жизнь помимо Голливуда. И уверена, что в новой великолепной роли сумасшедшей еврейской жены и матери у меня будет много возможностей проявить актерский талант.

Эрни только что звонил. Он должен лететь в Париж по делам и спрашивал, поеду ли я с ним. Я еще не была в Париже. Сажусь за компьютер и набираю в строке поиска «непристойности по-французски».

Вот это да! Будет весело!

Ах, Эрни! Ты самый лучший!

Сценарий Рейчел, вне всякого сомнения, один из трех лучших, которые я читал в жизни. Два других — это «Бульвар Сансет» и «Бешеный бык».

Я перевернул последнюю страницу и долго не мог успокоиться: такое сильное впечатление он произвел на меня. Я понял, что столкнулся с настоящим оригинальным талантом и следующий мой шаг может изменить жизнь Рейчел и мою тоже.

А еще я ясно понял, кого именно она мне напоминает, — Форреста Гампа. Именно так, Рейчел написала историю в стиле Форреста Гампа, только от женского лица. Форрест всегда жил в ее душе.

Я позвонил ей домой, чтобы серьезно поговорить о сценарии.

— Рейчел! — сказал я. — Не хочу много говорить: мне очень понравился твой сценарий «Бредущие в Шугарленде».

— Правда? — удивилась она. Бедная девочка! Даже не представляет, насколько она талантлива! — Как мило с твоей стороны! Мне никогда не говорили таких приятных вещей.

— В ближайшие недели и месяцы ты услышишь гораздо больше приятных слов от разных людей.

— От кого-нибудь известного?

— Еще пять минут назад, — решил я еще больше ободрить ее, — я был готов уйти из бизнеса и открыть зоомагазин.

— Зоомагазин! Это замечательно! Мой дядя Руфус тоже хотел открыть зоомагазин. Но у него не было денег. Поэтому он начал рассылать по почте головастиков, весьма преуспел и стал миллионером. По почте ты получаешь двух маленьких живых головастиков в запечатанных пробирках с водой. А еще маленький аквариум с крошечными лабиринтами и красивой задней стенкой, чтобы головастики не скучали.

— Я знаю, Рейчел, — прервал я ее. — Я читал о твоем дяде Руфусе в сценарии.

— Да, конечно. Прости, пожалуйста. Не буду тебе докучать.

— Рейчел, ты мне совсем не докучаешь. Этого никогда не случится.

— Приятно слышать! Просто не верится, может, это сон?

— Нет, Рейчел. Это я, Гриффин. У нас с тобой серьезный разговор, и мы бодрствуем. Хотя, может быть, мой мир реальнее, чем твой.

— Ты очень милый человек. Единственным гомосексуалистом, которого я знала в Шугарленде, был ночной менеджер клуба «Денниз», это вниз по улице рядом со «Старбакс». Но он был женат, имел двоих детей и боролся с влечением к повару, симпатичному маленькому негру по имени Слик.

У меня не хватает смелости признаться Рейчел, что я не гей. Хотя и настоящим гетеросексуалом меня не назовешь. Я снова начал ходить к Барри. Он мой врач, и мы пытаемся с ним во всем разобраться. Барри считает, что нет ничего страшного в моем равнодушии к сексу, но его очень взволновал тот факт, что у меня вызывает эрекцию талант.

— Можно я задам тебе вопрос о Дэне? — спрашиваю я Рейчел и ощущаю эрекцию.

— Моем соседе?

— Он реален?

— Конечно, мы вместе снимаем квартиру.

— Он читал сценарий?

— Он от него в восторге.

Это показалось мне немного странным. Дэн в сценарии — очень яркий персонаж, который пренебрегает своими способностями и практически все время, когда не спит, охотится на замужних женщин. И именно он помог героине Рейчел преодолеть зависимость от матери-алкоголички.

— А в сценарии все правда?

— Да.

Теперь понятно. Такую великолепную историю невозможно выдумать!

— Рейчел, можно еще вопрос?

— Что бы ты ни спросил, я постараюсь ответить как можно лучше.

— Не возражаешь, если я буду представлять твои интересы в отношении этого сценария? Обещаю, я приложу все усилия.

— Довериться тебе? — сказала она. — Это будет честь для меня.

Позже в тот же день мне позвонил Барт Абельман. Извинился, что не сразу понял, какой Джонни придурок, и умолял меня вытащить его из телевизионного шоу.

— Я ненавижу его. Я ненавижу все с ним связанное. Мне противно сидеть за столом для совещаний в компании шести евреев, двух католиков и пресвитерианина и слушать, как они пытаются придумать шутки. Гриф, эти парни ужасные зануды. Пожалуйста, освободи меня от всего этого.

— Да, Барт, я тебя слушаю.

— Я хочу всего лишь работать на эстраде. Разве это плохо?

— Нет, в этом нет ничего плохого!

Это моя ошибка. Барт и телевидение несовместимы. И вина лежит полностью на мне. Но если он хочет вернуться на эстраду и заниматься только этим, я могу проследить, чтобы ему хорошо платили. Барт слишком талантлив, чтобы получать маленькие деньги.

— Господи, Гриф, спасибо тебе. Я уже чувствую себя гораздо лучше.

— Не волнуйся ни о чем. С этого момента я буду беспокоиться за нас обоих.

— Кстати, ты не знаешь хорошего адвоката, специализирующегося на разводах?

Всего за одно утро я прошел путь от возможного владельца зоомагазина до продюсера и менеджера в одном лице. А потом зазвонил телефон. Это был Ленин Траск.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Когда я приехал к ним в то утро, Ленни и Тревис ждали меня в гостиной.

— Что-нибудь выпьешь? — предложил Ленни.

— Пиво было бы кстати.

Пока он ходил за пивом, я внимательно рассматривал Тревиса. Господи, он в отличной форме! Может, я действительно гей?

— Как дела, Тревис? — спросил я. — Замечательно выглядишь.

— И чувствую себя тоже отлично. Нам с Ленни утром делали колонотерапию.

— Замечательно.

— Я впервые принимал эту процедуру. Было довольно горячо.

— Я тоже никогда не делал, но если это так здорово, как ты говоришь, пожалуй, стоит попробовать.

— Только не волнуйся, когда увидишь этот ужасный шланг у себя за спиной.

— Постараюсь.

— Хотя у тебя же огромный опыт в этой области.

Ленни вернулся и принес пиво. Я взял стакан, поблагодарил его, и брат Тревиса устроился напротив меня.

— Ну как, уже открыл зоомагазин?

— Еще нет. Сейчас как раз размышляю над этим.

— Отлично, — одобряет Ленни. — Потому что у меня есть к тебе предложение.

— Слушаю.

— Я хочу, чтобы мы представляли интересы моего брата.

— Мы?

— Да, ты и я. Партнеры. Пятьдесят на пятьдесят.

— Пятьдесят на пятьдесят от доходов Тревиса?

— Нет, от всего. Я хочу заняться менеджментом. Всю прошлую неделю я встречался с агентами и менеджерами, начиная с Уильяма Морриса до «Юнайтед энтертейнмент» и Ай-и-эм. Все они придурки.

— Не буду с этим спорить.

— Поэтому я предлагаю тебе сделку. Мы соглашаемся на «Огненную дыру», берем десять процентов от двадцати миллионов и открываем офисы в Беверли-Хиллз. С Тревисом в качестве клиента и твоими знаниями у нас скоро отбоя не будет от тех, кто захочет иметь нас своими менеджерами.

— Мне нравится все, что ты сказал, кроме «Огненной дыры». Ужасная идея! Честно говоря, трудно даже назвать это идеей. Для Тревиса было бы огромной ошибкой согласиться на роль в этом фильме.

— А я должен там убивать? — спрашивает Тревис.

— Дружище, нам нужны деньги, — говорит Ленин, не обращая внимания на брата. — Ты знаешь, сколько стоит квадратный метр площади в Беверли-Хиллз?

— Я понимаю, что нам нужны деньги. И мы их получим. Но не таким способом. У Тревиса есть талант. Если мы будем правильно с ним обращаться, из парня выйдет новый Пол Ньюман.