Дмитрий Шахов - Исповедь zadrota

Грели мою душу только две мысли: я рядом с Вероникой – ее теперь не нужно искать, и меня не собирались убивать, как мальчика на пароме. Я был нужен ей для чего-то, чего я пока не понимал.

– Интернет хоть можно глянуть? – попросил я. Вероника вскинула голову.

– Соскучился? Извини, свои игрушки я никому не даю, а другой железки тут нет. Потерпи, немного осталось. Займи себя чем-нибудь. Сходи, что ли, в туалет подрочи, – она снова вернулась к просмотру сайтов.

Во время регистрации на самолет я выглядывал людей в форме – вдруг кто-то ищет меня по фотографии. Но нет, те, что были, занимались своим делом, некоторые переговаривались между собой или прохаживались по залу. Девушка заметила мой взгляд и тихо проговорила:

– Не советую. Местные тюрьмы – настоящий ад. И когда тебя возьмут, еще неясно, кто из нас будет подозреваемый.

Самолет, старый «Боинг», тяжело разогнался и, словно кряхтя, как пенсионер на лестнице десятиэтажного дома, натужно взлетел. Почти все кресла с драной обивкой были заняты. Мы сидели впереди. В теории это были места бизнес-класса, но время не пощадило и этот сегмент салона: кроме большего пространства для ног, ничто не подтверждало их неразумно высокую цену. Правда, кое-что из обслуживания бизнес-класса мы получили: страшненькая стюардесса в застиранной форме принесла на выбор спиртное в маленьких бутылочках. Вероника и азиат отказались, а я сгреб несколько штук и вылил их все в один пластиковый стакан. Если уж не могу контролировать ситуацию, то лучше просто выспаться. Алкоголь пощадил мой мозг и выключил его до самой посадки.

В Душанбе мы остановились в обшарпанной гостинице, где не было ни горячей, ни холодной воды – ее включали только на два часа вечером. Пока азиат сверлил меня глазами, а я обливался потом и желанием его придушить, Вероника искала транспорт. Почему мы не могли вылететь в Москву, а именно туда она отправлялась, я не понимал. Сообщение безвизовое, рейсы каждый день. Нет, она искала именно наземный транспорт.

В конце концов мы выехали вместе с дальнобойщиком, везущим бахчевые в Оренбург, где они будут выгружены, перемаркированы как выращенные в России и отправлены дальше. Дальнобойщик всю дорогу по-отечески флиртовал с Вероникой. Она сдержанно шутила с ним. Я и азиат сидели сзади на кровати для напарника. Дальнобойщик работал один. Как он рассказал, его сын работал в России, на присылаемые деньги удалось купить подержанный грузовик. Потом он стал возить товар в Россию, немного поднялся, добавил переводы от сына и купил другой грузовик – с прицепом. Старый и постоянно ломающийся, зато недорого и на ходу. Брать напарника он не хотел – грузовик его, и брать кого-то в пару – значит, делиться доходом. А после всех взяток на дороге, оплаты за бензин и ремонт не так уж много оставалось. Для семьи из десяти человек хватало только на еду и немного откладывать, чтобы купить новый грузовик. «Сын поможет», – надеялся, улыбаясь беззубым ртом, пожилой, но еще крепкий таджик.

Несколько раз приходилось платить взятку местной полиции. По меркам Москвы – совсем недорого. Водитель объяснил, что взятки на дорогах – это как зарплата для полицейских. Платят мало, каждый зарабатывает как может. В Душанбе стараются штрафовать за все подряд туристов. Если те посылают, то дело может дойти до просьбы подать небольшую сумму. Со своими гражданами стражи порядка особо не церемонятся – на все есть определенная такса. Плати и делай что хочешь, хоть марихуану и мак выращивай. Никто и слова не скажет, пока платишь.

После этих слов у меня закрались сомнения, что мы везем бахчевые. Не хотелось бы стать еще и соучастником наркопреступления.

Спидометр накручивал километры, мы лишь изредка останавливались, чтобы поесть и сходить в туалет. Таджикистан и Узбекистан кончились быстро, дольше всего тянулся Казахстан. Бесконечная степь без намеков на то, что здесь есть жизнь.

Перед границей водитель нас высадил и объяснил, как можно обойти блокпост. А сам поехал вперед. Мы проделали круг в пару километров пешком, где нас ждал наш дальнобойщик. Мы, усталые и грязные, продолжили путь уже в России, по сути попав в нее нелегально. Я подумал, что мне еще долго придется объяснять при следующей поездке пограничникам, почему штамп выезда у меня есть, а вот въезда отсутствует. Если, конечно, доживу до этой поездки.

– Извини, придется тебя связать, – объявила Вероника, когда мы попрощались с водителем на окраине Оренбурга. – Здесь не Азия, язык ты знаешь, можешь позвать на помощь. А ты мне нужен. Не хотелось бы с тобой прощаться перед важными событиями.

Я насмешливо протянул к ней руки.

– Не здесь. Я сняла квартиру, пока мы ехали. Там и свяжем. Jim, grab him by the hand so he doesn’t run off.

Азиат подошел и взял меня за руку, как будто мы в детском саду. Рука у него была холодная и крепкая. Вероника отошла для разговора по телефону.

– Я уже в России, она на месте?.. Хорошо… Да… Я скоро буду. – Затем девушка вернулась к нам. – Планы изменились. Москва отменяется. Женя, ты свободен.

– В смысле? – поинтересовался я.

– В смысле – вали! Больше ты не нужен. Я нашла ее. Хотя скучно было бы не дать тебе шанса обыграть меня. Вот тебе твоя батарея от телефона и сотня баксов для разгона. Беги, Форрест, беги! Посмотрим, кто доберется первым. – Вероника ухмыльнулась, но лишь на мгновение, затем ее лицо стало хмурым и жестким. – Удиви меня.

Девушка тормознула попутку и села в нее вместе с Джимом. Я остался на улице, а по моей спине побежали мурашки. Я мог предположить только одно: Вероника нашла Катю. И я не мог ее обогнать. Никак. Только предупредить и рассчитывать, что Ане хватит ума исчезнуть до появления Вероники.

Вместе с батареей я получил от Вероники и свою русскую сим-карту. Вставил то и другое в смартфон: работает, но заряда почти не осталось. Пара звонков, и все, я останусь без связи, а зарядить негде, нечем и некогда. Я набрал наугад номер Анны и тревожно вслушивался в гудки: тот или не тот.

– Да? – Голос Ани.

– Слава богу!

– Женя?! Ты?! Где ты?

– Аня! Катя с тобой?

– Конечно, где же еще ей быть?

– Аня! Мне кажется, что я снова напортачил. Вам нужно куда-то срочно уехать из квартиры. В сумке, что я оставил, лежат деньги. Сними номер в гостинице, но не звони и не говори никому где, даже мне. Я сам найду тебя.

– Что произошло? – В голосе девушки слышалась легкая озабоченность и тревога.

– Некогда объяснять, телефон сейчас сядет. Я в Оренбурге, еду в Самару. Спрячьтесь!

– Хорошо, – согласилась девушка.

– Аня!.. – Сказать, не сказать, сказать, не сказать…

– Что?

– Аня… Береги себя.

– Хорошо, – в этом слове было столько теплоты, что одной проблемой у меня стало больше. Я положил трубку и нашел в адресной книжке номер Владилена, помеченный как «банкир».

– Привет, путешественник, как твоя охота? – поприветствовал он.

– Скорее за мной охотились. Я сейчас в Оренбурге, нелегально въехал через Казахстан. Так получилось, что Вероника захватила меня и вывезла в Россию через Таджикистан.

– Грамотная девушка. И опасная, – прокомментировал Влад.

– Не прерывай, у меня несколько мгновений, прежде чем телефон сядет. Вероника едет в Самару. Не знаю как, но она знает, где Катя. Она бросила меня здесь и предложила соревнование.

– М-да… – озадаченно протянул бывший сотрудник ФСБ. Ему, видимо, не часто приходилось сталкиваться с людьми, играющими в игры вместо простых решений вроде пули в затылок.

– Мне нужно найти, где она может остановиться в Самаре. Хоть что-то. Ведь там мы не искали. Только в Москве пробивали.

– Интересная мысль, – согласился Владилен. – Конечно, я бы не стал возвращаться на старую конспиративную квартиру, но в голове у этой дамочки такой бардак, что все может быть. Я пробью. И вот что, Женя, может… – Телефон выключился.

Я огляделся. У меня было только сто баксов одной зеленой бумажкой. В автобусе такой не расплатишься. Я махнул рукой попутке и, поймав, попросил отвезти на железнодорожный вокзал. Возле вокзала мы остановились у обменника, где я разменял доллары на рубли. Сотню отдал водителю. На остальные я должен был добраться до Самары.

Я быстро изучил расписание: пять рейсов в день. Два международных – из жарких стран, два московских и один – в Анапу. Ближайшим по времени оказался Бишкек – Москва. Я купил билет в плацкарт, и у меня еще осталось две тысячи, чтобы поесть и оставить что-то на такси по Самаре. Я купил в киоске за двести рублей зарядное устройство – в дороге заряжу телефон и смогу восстановить связь.

Последние два часа до отъезда показались мне адом. Все это время я представлял, как Вероника добирается до Самары быстрее меня и азиат бросает детей в Волгу, а Вероника потом утешает Аню. Я дернулся и открыл глаза: оказывается, я немного задремал на скамейке в зале ожидания. Как раз объявили посадку на мой поезд.