Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших

Не пройдут гиены и мимо падших сородичей. Но там, где можно добыть свежее мясо, они его добывают. Самый легкий их хлеб — охота за малышами антилоп гну. Взрослая антилопа тоже может пасть жертвой их коллективного натиска.

Зебры, завидев гиен, сбиваются в тесную группу и пускают в ход зубы, что заметно остужает пыл нападающих. Но маленького зебренка, львенка и даже малыша-носорога гиены атакуют, и не всегда безуспешно. Атака бывает стремительной. Некоторые антилопы и зебры ищут спасенья в озере или реке. Напрасно, гиены смело бросаются в воду и, ныряя, вытаскивают на берег даже утонувшую жертву.

На охоте «табель о рангах» тоже работает. Место в иерархии надо подтверждать смелостью, силой, умом. Самка-вожак будет всегда впереди атакующих, именно она отважится цапнуть за ногу поглощенного трапезой льва. Но ритуальные почести и первый кусок достаются тоже ей.

Вот как об этом написано у наблюдателей в Нгоронгоро: «Через пятнадцать минут после того, как гну свалили, от него остались только голова и позвоночник. Веллингтон и Медовый Пряник дернули за один конец, и позвоночник сразу оторвался от головы, которая досталась Кровавой Мэри. Доминирующая самка почти всегда под конец получает голову. И это ее привилегия».

* * *

Привилегией вожака-матери пользуются и ее отпрыски. Они раньше других подростков начинают принимать участие в охотах. Отхватив свой кусок, юный добытчик устремляется к матери. И эта его позиция в жуткой свалке беспроигрышна — «сына начальницы» никто не посмеет обидеть.

Жадность в еде у гиен такая, как у волков, — все запасаются впрок. На месте пира будет подобрана каждая крошка, даже кровь с травы и с боков сотрапезников вылижут.

Большая часть подростков в охотах участия не принимает — опасна охота, опасен для слабого и дележ того, что добыто. Добычу к норам гиены тоже не носят. По этой причине матери кормят щенят молоком очень долго. У других хищников этот период жизни длится несколько недель, у гиен — восемнадцать месяцев! «Молокосос» ростом почти что с маму, однако все время просит: «Дай сиси…» И мать безропотно подставляет соски — поймешь ее жадность на общей трапезе.

Щенят гиены рожают в вырытых норах. Один или два черненьких малыша появляются зрячими и уже с зубками.

Уединенная жизнь в норе у малышей сменяется коммунальной — мать поселяет их в «городок» со множеством нор. Иногда в одной норе оказываются отпрыски двух матерей — ничего, ладят, а если нет — матери подыщут им новое место, но непременно тут же, в колонии.

Наблюдения за гиенами Джейн Гудолл подтвердили уже известное об этих животных, но открыли и много ранее неизвестного. Гиены предстали перед нашими глазами уже не только неряшливыми падальщиками, но и существами, живущими по интересным законам, предписанным им природой. Свою книжку о шакалах, гиеновых собаках и гиенах Джейн Гудолл и ее муж Гуго ван Лавик назвали «Невинные убийцы».

Фото автора. 7 марта 1996 г.

(Окно в природу)

Зимнее утро. Дым из труб в деревеньке, мимо которой едем, поднимается кверху столбом.

Подножье гор и всякая жизнь в низинах скрыты морозной дымкой. Надо дождаться часа, когда солнце прочистит воздух, когда взгляду сверху откроется все, что прячется по таежным распадкам и по предгорьям.

Орел хорошо понимает, что тряска в машине скоро закончится, что хозяин его, пристегнув к лапам два звонких бубенчика и сдернув с головы закрывающий глаза клобучок, отпустит на волю — лети, смотри! Это орла волнует.

Уловив в его поведении нужный момент, хозяин просит шофера немедля остановиться. В открытую дверцу автомобиля, как из брандспойта, вылетает струя помета — сработало «реле», облегчающее вес летуна.

Мы поднимаемся на один из предгорных холмов оглядеться. Сюда, к опушкам тайги, сходятся мышковать лисы. И нам бы надо одну прищучить. Но так, чтобы птица-охотник взяла ее на виду, чтобы с холма мы могли бы снимать охоту на пленку.

И вот мы на месте. Глушим мотор и начинаем биноклем ощупывать золоченую светом опушку тайги…

Об охотнике с беркутом Юрии Носкове минувшей осенью было рассказано в нашем «Окне».

Его содружество с сильной и гордой птицей — явление уникальное. Обычно орлу открывают глаза лишь на очень короткое время, когда обнаружена дичь. Орел настигает ее моментально. А подскакавший охотник добычу отнимет — орлу взамен достается привычный для него на охотах и тренировках кусочек мяса. И сразу же на глаза птицы надевается клобучок. Мир для нее исчезает до мгновения новой охоты.

Юрий, напомним, добился поразительных результатов, его орел может помногу часов летать, отыскивать жертву. Он вольный охотник и легко мог стать бы свободным, но он всегда возвращается к человеку. О том, как было достигнуто это поразительное партнерство, Юрий собирается написать книгу. Это будет интересный рассказ о жизни орлов, о тонкостях приручения гордой птицы, о подлинном творчестве в этом процессе, о девятнадцати годах охоты с орлом в Саянах. «Бывает, топаю к дому двадцать пять километров. И орел, наслаждаясь полетом, не теряет меня из виду. Стоит крикнуть: «Алтай!» — и вот он пикирует, мягко садится на руку». В дождливый день осенью, снимая орла возле сарайчика, где он живет, мы с Юрием сговорились непременно встретиться на охоте с Алтаем.

Лиса! Мы ее хорошо видим. Она же увлечена мышкованьем. Место для съемки — лучше не надо: залитый светом простор у края тайги. Но важно, чтобы мышатница не успела шмыгнуть в кусты.

Мгновенно на одной ноге развернулась лисица навстречу орлу…

Все, объективы наведены. Знак Юрию — снять с орла клобучок… Алтай увидел лису мгновенно и мгновенно взлетел. Звуки бубенчиков у нас за спиной, а по снегу, по склону вниз — громадная тень орла. Редкие взмахи крыльев, но сближение с жертвой стремительно. Лиса опасности не видит. Но лучше, если увидит.

Юрий издает нужный пронзительный звук. Лиса обернулась и сразу же оценила меру опасности. Убегать поздно. Навстречу налетчику надо встать на дыбы. Успеваю сделать один только снимок, внизу на снегу сплошное «голова-ноги, голова-ноги», мелькают в воздухе лисий хвост, развороты крыла. Мчимся к месту борьбы и видим Алтая уже в позе гордого победителя, уже норовит и клювом добычу тронуть. Но это нам как раз и не нужно. Юрий бросает рядом с прижатой к снегу лисицей кусочки мяса. Орел как будто этого только и ждал. Хватает подачку и безропотно уступает напарнику по охоте живую добычу.

Лиса слегка помята, но это лишь прибавляет ей отчаянной смелости вцепиться в чью-нибудь руку. С трудом заталкиваем зверя в мешок. Мешок шевелится, даже подпрыгивает. Алтай косит глаз на него и вот-вот бросится укрощать.

Атака орла была столь стремительна, что есть сомненье: все ли на пленке запечатлелось? Решаем, как принято у «киношников», сделать «дубль». Теперь пленной лисице отводится роль артистки. Роль драматическая, но есть у мышатницы шансы обрести вновь свободу, надо только не оплошать и юркнуть в кусты.

Все происходит, как в первый раз, только лисицу в нужное место выпустили из мешка… Кто проворнее — зверь или птица? Птица, конечно!

Лиса сломя голову мчится к кустам, но орел ее настигает. «Такая охота для него нетрудна. Лисица — хакасская, малорослая. Горная так бы легко не сдалась. У той зубы не хуже волчьих, а отвага, пожалуй что, выше. А этой придется пожить в зоопарке…»

Сидим под солнышком на холме. Орлу музыкант Юрий Носков из нотного пюпитра соорудил походный легкий «насест». Беседуя об орле, мы видим птицу, во всей красе снаряженной для новых полетов. Как поддерживают связь два охотника — человек и орел? Есть у них свой понятный обоим язык и правила поведенья. Главное — не терять друг друга из виду. Орлу это просто, великолепным зрением с высоты он видит даже мышонка, а в поведении человека улавливает малейшие оттенки. «Я побежал, и орел уже знает, в каком направлении надо лететь. Протянул руку к сумке — он сейчас же приблизится посмотреть, не хочу ли я дать ему мяса. Таким способом я заставляю Алтая держаться поближе. Рука в сторону — сигнал сесть. Много значат в горной тайге и звуки.

Меня по голосу Алтай найдет ночью. На призыв опустился однажды в сплошном тумане. Я по клекоту птицы определяю: Алтай атакует. Определяю даже, кого атакует, определяю по звуку — он промахнулся. Я знаю, когда Алтаю нужна подмога, и в этом случае бегу так, что снег кажется мне горячим. Бывает, Алтай, видя превосходство противника в силе, нападать на него не решается. И он об этом мне просигналит полетом — я хорошо понимаю, в каком направлении надо бежать. Мое дело — оправдать доверие птицы».

Кто для Алтая опасен? Кого он чаще всего атакует? Может показаться нелепым, но очень опасны для орла зайцы — вертки косые и видят нападение сзади. В самый последний момент заяц прыгает вверх, а тяжелая птица врезается в снег, и это еще полбеды — страдает лишь гордость, на камнях же можно расстаться с жизнью.