Дмитрий Шахов - Исповедь zadrota

Я переводил глаза с Вероники на Веру, ничего не понимая.

— Удивлен? – Вероника криво усмехнулась. – Ты не в моем вкусе. А Вере, ничего, нравился. Присядь, я тебе расскажу небольшую историю.

Я отставил от стола стул и сел. Ноги, и правда, дали слабину от таких новостей.

– Жила-была девочка, сама виновата. Мы с Верой получились разные. Во всем, кроме внешности. Ее больше интересовали мальчики и гулянки. Меня – библиотека и компьютер. Я ходила сдавать за нее экзамены, она знакомилась с мальчиками и сдавала их мне в аренду. Чтобы никто ничего не заподозрил, мы старались держаться в форме, пользоваться одной косметикой и носить разную одежду. Поэтому, для всех видимо разные близнецы, могли поменяться одеждой и стать на время друг другом. Вера получала хорошие оценки, я – секс, когда мне этого хотелось. Вполне хороший обмен, как мне казалось. – Вероника оперлась о стену спиной так, что ноги встали почти под сорок пять градусов. – Потом я поступила в МИФИ и уехала в Москву. Вера поступила в Казанский государственный, но не протянула дальше первого курса. Легко увлекающаяся, она встретила не того парня. Он подсадил ее на героин, и мы с родителями стали ее терять. Поэтому я забрала ее из Казани и поместила в клинику в Москве. Она выкарабкалась. Не сразу, но смогла. Учиться снова не пошла, но я нашла ей хорошее место без требования образования: продавцом в ювелирном салоне. Мы опять были как в школе: постоянно держались вместе, только уже не менялись – нужда в этом исчезла. – Вероника, наконец, сползла на пол и обхватила руками колени. – Я старалась всегда быть рядом, следить за ней. Но не могла делать это постоянно. После МИФИ я искала работу, начала заниматься хакингом, мне требовались все сутки целиком. Я не могла больше сопровождать Веру на каждой ее гулянке. Я поверила ей, поверила, что она полностью излечилась. Почти пять лет и ни одного рецидива, – в глазах девушки блеснули слезы. – Но эти ночные клубы Москвы, полные соблазнов… Она снова начала принимать сначала таблетки, а потом и героин. Она не могла попросить у меня денег или помощи, поэтому украла несколько вещей с работы. Ее поймали – в салоне велось видеонаблюдение. Я на коленях вымолила прощение у директора магазина и оплатила украденные цацки. А Веру отправила подальше из Москвы. Тогда я уже начала неплохо поднимать на хакинге и на заработанное купила квартиру в Самаре, а сестру устроила в клинику. Снова длительное лечение, снова рецессия. Врач обязал ее проходить каждый месяц от двух до семи дней в клинике, чтобы держать процесс излечения под контролем. – Вероника посмотрела на меня. – И тут появился ты. Она так хотела тебе понравиться! Ты был прямо я, только с яйцами. Я постоянно за компьютером, и ты тоже. Она не раз и не два стояла у меня за спиной, пытаясь понять, чем я занимаюсь. Уверена, что и за твоей спиной стояла. Дико раздражает, кстати, – глаза девушки полыхнули огнем. – Представь себе мое состояние, когда я узнала, что ее компьютерный кавалер с квартирой и машиной – это ты. Признаюсь, в тот момент я была даже рада этому. Уж лучше такой, чем очередной хлыщ с наркозависимостью. Но потом она стала подозревать. Проследила за тобой, вместо того чтобы поехать в клинику. И все, она сорвалась. Слетела с катушек. Пошла в ближайший ночной клуб и нагрузилась какой-то дрянью. Я нашла ее в притоне, сняла с нее таких же упоротых ублюдков и притащила в клинику. Но было поздно.

Две капли из глаз проторили дорожки по направлению к линии губ.

– Необратимые изменения психики. Мозг – слишком тонкий инструмент, чтобы можно было так часто его испытывать наркотиками. Теперь она лишь иногда ненадолго приходит в себя, врачи называют это моментами озарения, инсайтами. В остальное время она старая развалина с трясущейся головой и несвязной речью. Я отправила ее в Таиланд к морю по своему паспорту, таскала к ней местных докторов, но все бесполезно, – Вероника остановилась и посмотрела на меня. – Теперь тебе все понятно? За каждый поступок надо платить, Женя, даже за самый маленький и ничего вроде бы не значащий.

– Не я посадил ее на героин, – пробурчал я. История Веры оставила тяжелое впечатление.

– А мне плевать! – закричала Вероника. – Это после тебя она стала такой. И тебе придется за это заплатить.

В этот момент Вера очнулась, навела на меня свой взгляд, и ее лицо посветлело.

– Женя! Женечка! – Она скривилась и заплакала. – Прости меня, Женечка, я не думала, что так получится, я не хотела, – и снова зависла, только слезы продолжали течь по остекленевшему лицу.

Вероника встала, отряхнула брюки и вытерла рукавом лицо.

– Поехали. Помоги мне довести ее до машины.

Мы, поддерживая Веру с двух сторон, провели ее от квартиры до черного «БМВ» и посадили на сиденье.

– Ты ее придерживай, она обычно спокойная, но сейчас рядом ты. Не хотелось бы попасть в аварию, так и не доехав до Анны с детьми, – Вероника перехватила в зеркало мой пылающий гневом взгляд. – А что, мы уже познакомились. Она хорошая девушка. Не стань мамочкой, могла бы сделать приличную карьеру. Даже тут ты напортачил. Телефон! Дай мне твой телефон, – Вероника взяла мой смарт и выбросила в окно. – Он вряд ли тебе еще понадобится.

Мы отъехали. Я легонько придерживал Веру, но она была словно кукла. Вероника вела автомобиль быстро и уверенно. Чтобы как-то убрать возникшую тишину, она включила радио. Мощный бит вырывался из динамиков, мешая сосредоточиться, но девушке это нисколько не мешало.

Я осторожно бросал взгляды по сторонам, но лишь раз поймал сворачивающую в проулок машину Игоря. Оставалось надеяться, что меня не потеряют. Мы выехали из города и понеслись по трассе в сторону дачных поселков. Через какое-то время Вероника свернула на грунтовую дорогу и еще минут десять мы ехали в сопровождении исключительно деревьев по обе стороны.

В конце концов автомобиль оказался перед небольшим двухэтажным домом, возле которого стояли три автомобиля: джип «Чероки», «Мерседес» какой-то старой модели и микроавтобус. Возле дома прохаживались трое типов в спортивной одежде.

– Турбаза, – объявила Вероника. – Сняла ее целиком на пару дней. Тут рядом отличное озеро. Но, пожалуй, сегодня будет не до него. Выходим.

Вероника кивнула парням, те кивнули в ответ. Мне показалось, что под спортивными куртками у них пистолеты. Я помог вывести Веру, и мы поднялись наверх. В комнате, куда мы вошли, на диване сидели дети с Аней. Возле окна стоял азиат Джим. Вероника довела сестру до кресла и усадила ее, после чего вытерла Вере край губ от слюны и накинула на ноги плед.

– Вот и все, Женя. Теперь, когда ты знаешь причину, попробуем поторговаться. Я сначала хотела обменять здоровье своей сестры на все, что у тебя есть. Но это слишком, я и так уже много взяла. Выбери кого-то одного, кроме себя. Джим покончит с ним, и мы разбежимся. Я навсегда исчезну из твоей жизни.

Я бросил взгляд на детей и Аню. Катя напряглась, желая броситься ко мне, но Аня ее придержала. В глазах любимой я читал готовность пожертвовать собой, но я не верил Веронике. А даже если она и собиралась сдержать слово, то я не был готов жертвовать хоть кем-то: девочкой, ставшей мне практически дочкой, сыном или женщиной, которую любил.

– Что молчишь? Я жду. Выбирай. У тебя есть всего пара минут. Если не выберешь, то я сделаю выбор за тебя. Джиму все равно, кого убивать, я плачу его семье достаточно денег, чтобы он был послушен как собака, – Вероника подошла к детям и Ане. – Эники-беники, ели вареники… Как там дальше? Ладно. Пусть это будет девочка!

– Нет! – вскрикнул я.

– Нет? Значит, перебором от противного. Тогда мальчик? Такой милый и так похож на тебя, – Вероника присела перед Женькой. – Ты в курсе, что твой папка такой нерешительный?

– Папка? – озадаченно вымолвил ребенок и перевел взгляд на мать, которая пожала плечами. Не лучший момент и не тот человек, чтобы узнать правду.

– Ох, какая мелодрама, мама забыла сказать сыну об отце, – Вероника посмотрела на меня. – Так что, мальчик? Зачем тебе сын, который не знает, что ты отец?

– Вероника… Не надо… – прошептал я.

– Раньше надо было думать. Я решила, это будет мальчик. Одного ты уже прошлепал на корабле, теперь будет еще одна невинная жертва. Знаешь, как звали того малыша? Ли Кань Ши. Хороший. Умненький. Будущая надежда и опора своей матери. И вот на его пути встаешь ты, сомневаешься в моей уверенности и делаешь мальчика совершенно ненужной жертвой. А ведь мог бы еще жить и жить. У тебя не жизнь, а дорога, усеянная развалинами и трупами. Ты – совершенно бесполезный и опасный для окружающих человек.

В этот момент во дворе раздались выстрелы. Мне хотелось броситься к окну, чтобы убедиться в том, что это Владилен и Игорь начали свои действия. Но я удержался, а Вероника в два прыжка оказалась там. Бросив взгляд во двор, потом на меня, она повернулась и быстро вышла из комнаты. Я оценил обстановку: азиат стоял возле окна и одним глазом наблюдал за ситуацией во дворе. Вера продолжала находиться в состоянии грогги, дети и Аня так и стояли перед диваном, не смея тронуться с места.