Альфред Кох - Ящик водки. Том 3

О чем трындят наши авторы? Да обо всем: малом и великом, грубо приземленном и сугубо философском. На протяжении двухсот с лишним страниц они успеют коснуться разнообразнейших тем (Чернобыля и геополитики, полигамии и великой русской литературы, «Норд-Оста» и «Сибирского цирюльника», еврейского, немецкого и китайского вопросов и др.). Примечательно, однако, что тема массового или ритуального идиотизма, добровольного или вынужденного, с роковой неизбежностью всплывет еще неоднократно. Будет это в разговоре о давно канувших временах и о временах новейших, к которым собеседников-собутыльников вновь и вновь приведет причудливая цепочка ассоциаций. Порою авторы-спорщики посыпают главы пеплом: мол, дураки мы были сами — не лучше прочих. Порою откровенность друг перед другом (и перед читателем) доходит до цинизма, однако покаяния в собственной глупости — как это ни парадоксально! — еще больше располагают читателя к собеседникам. Кох, к примеру, честно повествует о том, как его, молодого, накрывала волна верноподданнической любви к генсеку-реформатору Горбачеву (и удивительно к месту приводит цитату из «Войны и мира» — про восторг Петеньки Ростова при виде государя). А Свинаренко так рассказывает о своей реботе журналиста— Агрария: «Бывало, приезжаешь в колхоз на „козле“, чтобы сочинить бессмертный текст типа: „Вместе с тем оставляют желать лучшего темпы кормозаготовок. На голову КРС заготовлено по 13 ц условных кормовых единиц, в то время как…“. Помните этот незабвенный стилек? Не Свинаренко его придумал, а сама эпоха одобрямса подбирала словечки и ставила каждое лыко в строку…

Авторы книги стараются быть честными по отношению к самим себе.

Это позволяет Коху и Свинаренко давать и нелицеприятные оценки окружающим людям и явлениям. Иногда сарказм зашкаливает, но в точности горьких высказываний собеседникам трудно отказать. Глобальный их замысел исполнен пока лишь на четверть: освоено пять бутылок, охвачено пять лет (том завершается 1986 годом), и впереди еще есть о чем вспомнить.

Судя по замелькавшим газетным и «тонкожурнальным» отзывам, читатель встретил первый «Ящик водки» и последующий второй с этузиазмом. Не в пользу книге только одно, зато важное привходящее обстоятельство — из области политики. Дело в том, что Альфред Кох между выходом первого тома и написанием второго был призван Союзом правых сил руководить предвыборной кампанией; означенную кампанию он начисто запорол. Правда, нет худа без добра: название книги Коха и Свинаренко стало индульгенцией для СПС, поскольку причину поражения правых на декабрьских выборах можно теперь свести к пьянству отдельно взятого Альфреда Рейнгольдовича. А пьянство — причина на Руси уважительная. вековая, почтенная. И Кох едва ли возразит против очевидного, и репутация русского либерализма на данном этапе будет спасена.

Журнал «Знамя»

Если бы не имя автора, книга, наверное, не заслуживала бы особого внимания. Так, обычный застольный треп двух интеллектуалов (отсюда и название — «Ящик водки») с довольно циничными рассуждениями о правде жизни и судьбах родины. Но один из собутыльников — Альфред Кох — почти что герой новейшей российской истории: сначала зампред, а затем председатель Госкомимущества в 1993—1997 годах, во времена второго этапа приватизации и залоговых аукционов, когда формировались отечественные финансово-промышленные империи.

Кох и сейчас, хотя в гораздо меньших масштабах, продолжает влиять на судьбы бизнеса — его компания «Montes Auri» специализируется на так называемых враждебных поглощениях. Помимо личного любопытства есть еще один повод просмотреть книгу. Альфред Кох — показательный пример рафинированного капиталиста, препарированный опытным журналистом Свинаренко. Знать образ мысли и мотивацию таких людей, несомненно, полезно: «Я приношу пользу экономике. Для нее лучше, когда бизнес переходит от слабых к сильным». Настоящему капиталисту не чужда сентиментальность, но он четко разделяет чувства и дело: «Нельзя обижать слабых, согласен, но только в том случае, если слабые не садятся тебе на голову».

У «Ящика водки» будет продолжение. Пока издан первый том, в котором Кох-миллионер вспоминает Коха-дворника— Аспиранта и переломные для страны 1982—1986 годы. У книги один минус — обилие откровений о личной жизни. Чем-то напоминает скандальный кинофильм «В постели с Мадонной», снятый самой героиней с целью рассказать «всю правду о себе».

Конец третьей книги

Кох в то время руководил избирательным штабом СПС. (прим. Ред.)

Есть версия, что в Первую мировую войну, перед самым началом, англичане будто бы в последний момент телеграфировали немцам, что во избежание войны принимают их условия. Однако немцы ответили: «Уже поздно отменять приказы». У всех тогда чесались руки. Воевать хотелось до чертиков. Наверное, и Грачев хотел навалять «зверям», чтоб неповадно было. Одним парашютно-десантным полком. Маленькая победоносная война. Для укрепления престижа власти… Так, скорее всего, и докладывал. Как Куропаткин в русско-японскую: «Накостыляем макакам!» (Вставка моя. — А.К.)

Вместо Чубайса был назначен Владимир Каданников, директор и главный акционер Волжского автозавода. Он был моим земляком из Тольятти, однако наши пути в Москве почти не пересекались. Каданников хорошо знал моего отца, они много лет вместе проработали, и поэтому мы с ним мило здоровались, когда виделись на различных совещаниях. Начальником мне был назначен Александр Иванович Казаков. Вот с ним мы трудились душа в душу, и у нас не было даже тени противоречий.

Кстати, фраза «поставить к стенке» это не оборот речи и не для красивости и драматичности. Это печальная констатация. Да, у коммунистов действительно существовали расстрельные списки. Я даже их видел. И свою фамилию в них тоже видел. Дважды. Один раз мне такие списки показывали после октябрьских событий 1993 года. Их нашли в кабинете Хасбулатова. Второй — весной 96-го. Ельцин, Гайдар, Чубайс… Вот Коржакова, Барсукова, Сосковца, Грачева я что-то в этих списках не помню. Врать не буду, может, они там и были. Как— Никак «расстрельщики российского парламента»… Но… не помню. Себя — видел. Хрен их знает, может, подделка. Для острастки. А может, и правда. Скорее всего. Очень похоже. Ощущения — неприятные. Такая бздиловатость подкатывает. Но — не сильно. Терпеть можно

Альфред Кох, Игорь Свинаренко. Ящик водки. Т. 1. М , ЭКСМО, 2003.

Альфред Кох. Игорь Свинаренко. Ящик водки. Том первый. М: Эксмо, 2003. 208 с.