Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 21. Мир на ладони

Такие прыжки — обычное дело для белки.

На белок охотились с давних времен. Промысел их называется «белкованьем». Беличий мех долгое время составлял половину пушного промысла относительно необжитых лесных зон России. Беличьи шкурки были первыми деньгами на Руси. Но поскольку «кошелек» для этой «валюты» был неизбежно очень большим, в дело постепенно пошел только символ беличьих шкурок — ушки. Денежная единица «полушка» — не что иное, как половина ушка.

Характер у белок занятный. Постоянно находясь вблизи от людей, они становятся небоязливыми, но и не теряющими бдительности животными. (Одна плутовка в Останкинском парке Москвы, заметив, откуда я извлекаю орехи, взбежала по ноге вверх и запустила лапку в карман моей куртки.) Соревнуясь с синицами, белки берут угощенье с ладони, но при этом они всегда готовы, сердито заверещав, броситься наутек.

Когда винтом белка вьется по дереву, сфотографировать ее не очень-то просто. Она тебя словно дразнит, выглядывая лукавым выпуклым глазом из-за ствола, и готова в любой момент улизнуть куда-нибудь по ветвям. Движение, непрерывное движение — характерное состояние в жизни лесного зверька. Белка подобна акробату под куполом леса, бегает, лазает, прыгает, не промахиваясь хватает лапками нужный сучок в нужный момент. Средневековые канатоходцы и акробаты считали: высушенный мозг белки добавляет артисту уверенности и устойчивости.

Белки, взятые из гайна и выращенные в неволе, не тяготятся ею, доставляя людям много приятных минут. Но без движенья они увядают и гибнут. Это и побудило придумать беличье колесо. Но не стоит зверьков пленить.

В зимнем городском парке проделки белок легко наблюдать, поощряя их кормом. И над лыжней белку встретить — обычное дело. В лесу угощенье она не возьмет, но и не будет от вас панически убегать. Двигайтесь, не упуская ее из виду, и зимний лес с жизнерадостными поползнями, нарядными снегирями и резвыми белками не покажется вам пустынным.

 Фото автора. 27 ноября 1998 г.

Что случилось со знаменитой отшельницей?

Вчера утром, зайдя в магазин, я был атакован вопросами и соболезнованиями: только что передали по радио — умерла Агафья Лыкова.

В трамвае обсуждали эту же весть. В редакции подтвердили: «Звонил корреспондент из Кемерова, сообщил, что какой-то из охотников нашел ее мертвой». Мы приготовились к панихиде: разложили на столе фотографии таежного бытия, мне предстояло сказать посмертное слово в газете. Но неожиданно новый звонок из Кемерова: «Агафья, кажется, жива. Подробности знает администрация Таштагола».

Я немедленно позвонил главе администрации, давнему моему знакомому Владимиру Николаевичу Макуте. Как оказалось, печальная весть заставила его воспользоваться первой же возможной оказией и слетать в Тупик.

«Я только что вернулся. Агафья жива. В «усадьбе» нашел я двух женщин и девочку (дочь одной из зимовщиц). Самой Агафьи в избушке не было. Оказалось, она ушла (одна!) к старой избушке (десять километров в горах) за сеном для коз. Спрашиваю: «А что же вы?» — «Мы — малосильные…» Таковы ее соседи по жизни.

На вертолете до верхней избушки мы долетели за пять минут. И увидели таежницу у вязанки сена. Стали приземляться — Агафья упала на эту вязанку, боясь, что сено унесет ветер. Ну мы немедленно ее — в вертолет. Напихали, сколько могли, сена. И через пять минут были уже в «усадьбе».

Слух о смерти возник по схеме «испорченного телефона»: какой-то охотник сказал другому, что видел Агафью мертвой, а тот передал родственникам Агафьи Лыковой. Весть дошла до Амана Тулеева в Кемерово, и он позвонил в Таштагол: «При первой же возможности побывайте на Еринате». Вот и вся история.

На здоровье Агафья, как всегда, жаловалась, но нелегкий поход за сеном говорит сам за себя. Двое ее «квартирантов» (мать с дочерью) попросили их взять в вертолет. Признались: таежная жизнь не по силам обеим. Зимовать с Агафьей осталась женщина ее возраста, пришедшая сюда «в поисках Бога». Оставили им продуктов. Вам Агафья передавала привет.

Вот так окончилась мгновенно разнесенная электронными средствами таежная весть. Мы облегченно вздохнули и сказали то, что принято говорить в этих случаях: долго будет жить Агафья.

 Фото автора. 25 декабря 1998 г.

(Окно в природу)

Что происходит на этом снимке?.. Два соседа по жизни — гепард и газель (хищник и жертва) в растерянности — каждый не знает, что делать. Малыши. Родители их — за кадром. И там-то каждый знает, что делать: гепард стремится жертву догнать, газель же бежит что есть мочи.

Эта малышка газели обречена. Взрослый гепард, берущий детей на охоту, преподаст тут урок, что следует в этом случае делать.

Обычная школа хищников. Но учиться надо не только охоте, школу жизни проходят все высокоорганизованные животные. (Человек же в особенности!)

Все живое рождается с некоторым набором инстинктов, то есть форм поведения, которые наследуются так же, как наследуется форма глаз, головы, ушей, цвета меха и так далее.

Низкие животные, например муравьи, пчелы, тысячи разных жучков, паучков, бабочек, живут инстинктами. Их поведенье в недолгой жизни лишь в малой степени направляется опытом. Поведение это в целом надежно, иначе вездесущая мелкота давно бы вымерла. Но нередко можно увидеть: наследственная программа действует вопреки обстановке, и мы говорим: «инстинкт слеп».

Высокоорганизованные животные тоже во многих случаях действуют инстинктивно: новорожденный сразу же тянется к соску с молоком; птенец, слетевший с гнезда, сидит неподвижно, и только в этом его спасенье; малыши обезьян цепляются пальцами за шерсть матери, и та скачет по веткам, не беспокоясь, что дитя упадет.

Но жизнь сложна, изменчива. Долго живущему существу многому надо учиться, приспосабливаясь к обстановке. И поскольку обстановка и обстоятельства могут меняться значительно, учиться, набираться житейского опыта надо всю жизнь. Копилка инстинктов из копилки опыта пополняется, но по строгим законам — в нее идет лишь то, что тысячекратно проверено временем на множестве поколений.

Копилка инстинктов не должна «замусориваться» ничем случайным, в нее кладется лишь то, что в жизни непременно понадобится. Так сложились половой инстинкт, сосательный, хватательный, инстинкт преследования и так далее. Но ко многому высшие животные приспосабливаются путем накопления личного опыта.

Приобретение его ускоряется подражанием, родительской учебой и ненасытной любознательностью.

Родительская учеба… Молодых гепардов мать берет на охоту, и они учатся приемам добывания пищи. Учеба у хищников начинается часто у логова — мать приносит еще живую добычу и дает ее потрепать детворе. (Так поступают, к примеру, лисы и волки.) И наступают часы охоты, когда молодняк видит, как надо действовать, и постепенно начинает принимать участие в ловлях, в засадах, в преследовании.

Чем выше организовано животное, тем дольше срок его жизни, тем больше опыта надо ему перенять у родителей и постоянно учиться в самостоятельной жизни.

Оба еще не знают суровых законов жизни.

Медвежья школа длится два года.

На второй год матери помогает прошлогодний медвежонок «пестун». Он уже многое знает и может в не слишком серьезных делах наставлять младшего. Знакомый охотник рассказывает мне о наблюдении за медведицей и двумя разновозрастными медвежатами.

«Мамаша переплыла реку. За ней с небольшой паузой переплыл «пестун», а сеголеток задержался на том берегу. Оглянувшись, мать задала трепку, но не малышу, а его няньке: куда, мол, смотришь, это твоя забота — увлечь малыша в воду. И «пестун» хорошо понял, за что наказан, вернулся и понудил братана переплыть речку».

Но с родителями рано или поздно приходится расставаться. Вот тут-то и начинается суровая школа жизни — все время надо определять, что опасно, что неопасно, что вкусно, что — нет, как следует действовать в меняющихся условиях.

Медвежий урок.

Опытом делятся. Вернее, его перенимают. Классическим стало наблюдение за тем, как синицы, подражая наиболее сообразительным, начинают расклевывать крышечки у бутылок со сливками. А японские макаки вслед за своей приятельницей научились отделять в воде семена от мусора, а потом и мыть корнеплоды.

Замечено: открытия, подобные упомянутым, делают особи сравнительно молодые, у которых исследовательская деятельность выражается ярче, чем у тех, кто уже много познал. Но верховодят в группе всегда животные опытные, причем чаще всего осторожная самка. Это наблюдается у слонов. В коровьем стаде тоже верховодит не бык. Волчица, а не волк управляет семейной группой зверей.