Рю Мураками - Дети из камеры хранения

По обеим обочинам дороги лежали опавшие канны. Лепестки стали землистого цвета и потрескались, а стоило на них наступить, как они тут же рассыпались в пыль.

— Тайфун сносит все цветы, растущие на стеблях, и перезревшие летние фрукты, — сказала Кадзуё, объясняя детям, как собирать осенью каштаны в горах. — Наступите на каштан, колючая скорлупка лопнет, а внутри окажутся три ядра разного размера. Посреди самый большой, питания хватает только для его роста, остальные два погибают. — Расколов каштан, Кадзуё показала им большое ядро. — Поборов двух других, он становится большим в одиночку. Грустно это, — добавила Кадзуё.

Кику нашел каштан, внутри которого оказалось два ядра. Сросшиеся боками ядра были одинакового размера.

— Редко такое встретишь, этот каштан похож на вас с Хаси. Обычно ядра сгнивают, когда внутри скорлупы остается пустое место.

Мальчики разделили каштан, и каждый положил в карман по половинке.

Два раза в месяц Куваяма брал их на небольшой лодке на рыбалку. Они отправлялись на рассвете. Стало холодать, и прогулка была уже не такой приятной, как раньше, но Куваяма все равно звал Кику и Хаси с собой. На лодочной станции они пили горячий солоноватый чай. Цвет освещенного первыми солнечными лучами моря, медленно нагревающийся воздух, острые плавники рыб, прыгающих над поверхностью воды, кровь рыбы густого синего цвета, запах подсыхающей чешуи, окрашенные желтоватым цветом волны, тихий шелест падающего на воду снега…

В пору, когда несколько тысяч бабочек-капустниц вылупились на капустном поле, Кадзуё принесла Кику и Хаси коробку, перевязанную ленточкой. В ней лежали школьные ранцы.

Через спортивную площадку брела бездомная старуха-нищенка. Обычно она ночевала в одном из заброшенных шахтерских домов, таскала рыбу, которую сушили рыбаки, побиралась по домам, клянчила еду, иногда воровала батат с полей. На острове старуха жила уже давно, детей у нее не было, а муж-шахтер погиб незадолго до закрытия шахт. Она сбежала из богадельни, в которую ее поместили, вернулась на остров и ни за что не хотела отсюда уезжать. Особого вреда старуха никому не причиняла, местные жители молча терпели ее присутствие, ожидая, когда она наконец умрет.

Всякий раз, когда Хаси встречал нищенку, у него щемило сердце. Он нередко говорил об этом Кику.

— Когда я вижу эту нищую и бездомную женщину, у меня дух замирает. Мне кажется, будто она когда-то меня родила. Грязная и одинокая, она подобострастно кланяется тому, кто отдаст ей остатки еды. Когда я вижу эту старуху, мне становится жутко. А ведь та, что родила меня, наверняка очень несчастна. Как может она быть счастливой, бросив меня и взвалив на себя такую вину? Мне хочется обнять таких женщин, словно родную мать. Но если бы я встретил ту, что меня родила, возможно, я не стал бы ее обнимать, а сразу же убил.

Как-то после начала занятий в школе Хаси безумно рассвирепел, когда один из одноклассников начал его дразнить. Как и сейчас, по школьному двору брела старуха.

— Эй, Куваяма, эта нищая старуха и есть твоя мамочка?

Хаси покраснел и потребовал, чтобы тот извинился. Обидчик никак не мог остановиться:

— Ах, извини, извини, я не хотел называть твою мамочку нищей старухой.

Тогда Кику сильно его избил. Кику впервые узнал, что такое грубая сила. Ни Куваяма, ни Кадзуё, ни монахини не поднимали на мальчиков руки. Разумеется, и Хаси никогда его не бил. Впервые в жизни Кику сжал пальцы в кулак и ударил человека в лицо. Одним ударом он сбил обидчика с ног и выбил ему два зуба. Это оказалось настолько просто, что не удовлетворило его. Кику продолжал пинать одноклассника в живот, пока тот не потерял сознание. Когда Кику и Хаси дразнили, остальные ребята смеялись, теперь же поступок Кику всех запугал. Он всегда был таким тихоней, но от этого становилось еще страшнее. Никто больше не хотел с ним связываться. Хаси с сочувствием посмотрел на нищенку. Она вытащила из мусорного бака кусок лиловой ткани, приложила его к плечам, потом к пояснице, но, сообразив, что кусок слишком маленький, выпустила его из рук, и он улетел с порывом ветра.

Кику и Хаси не сдержали слово, данное ими Кадзуё, и несколько раз отправлялись исследовать заброшенный шахтерский квартал. Они швыряли свои ранцы домой через окно и отправлялись прямиком туда. Мальчики нарисовали карту заброшенного квартала, разделив его на четыре части: дома шахтеров, штольня и бассейн для промывки угля, школа с прилегающим к ней участком и «безлюдная улица». Каждый из участков получил свое название: Дзуру, Мэгадо, Путон и Гадзэру — по именам героев зачитанных ими до дыр комиксов.

Дзуру-предводитель армии космических повстанцев-злодеев. Мэгадо — название военной базы космических кораблей на Венере. Путон — робот, служивший в охране третьей звезды из созвездия Лебедя. Гадзэру — защитник справедливости, сын супермена и китаянки. Дома шахтеров или район Дзуру с трех сторон были окружены холмами. Холмы густо поросли вьющимися растениями, в которых наверняка водились змеи, поэтому мальчики вылазок туда не предпринимали. Когда поднимался ветер, с другой стороны холма из больших домов раздавались какие-то звуки.

Неделю назад Кику обнаружил на холме бетонную лестницу. Если они поднимутся до последней ступени, то наверняка увидят неизвестные им здания и море и внесут поправки в свою карту. Лестница наискось пересекала холм, на ее бетонные ступени свисали растения. Вооружившись серпами, мальчики осторожно приподнимали стебли и, убедившись в том, что змей там нет, срезали их и выбрасывали. Но даже когда они очистили бетон от растений, приходилось быть начеку: случается, что привлеченные звуками змеи нападают на людей. Наконец они добрались до зданий, с которых открывался вид на море. Это были высотные железобетонные дома, девятнадцать выстроившихся в ряд восьмиэтажен.

На торцах домов висели таблички с буквами от "А" до "S". По краю холма, на который взобрались дети, шла довольно широкая дорога, потом она сворачивала к высотным домам. Некоторые дома закрыты вьющимися растениями до балконов на втором этаже. Кое-где в рамах сохранились стекла. В отличие от домов шахтеров и домов на «безлюдной улице», двери в эти строения заколочены не были. В садиках перед домами виднелись среди зарослей качели, детские горки и спортивные площадки. С балкона на седьмом этаже в корпусе "В" свешивалось разросшееся декоративное растение с мясистыми листьями. Издали казалось, будто на балконе сушится зеленый матрас, но потом возникало неприятное чувство: серые стебли и зеленые мохнатые листья, покрывшие балконные перила, — это оборотни, убившие владельцев квартиры. Кое-где валялась разбитая посуда, перевернутые циновки, на стенах были приклеены детские рисунки. Наверняка в домах остались еще годные вещи. Как же они не замечали этих огромных зданий раньше!

Кику и Хаси нашли в шахтерском квартале уже немало полезных предметов: самодельный кортик с отполированным стальным лезвием, старый проигрыватель, удочку, кислородный баллон для подводного плавания, защитную маску, фару, кожаный ремешок, шлем, солнечные очки, восемнадцать дюралюминиевых банок с сульфатом аммония, глобус, манекен, японский флаг. Все находки были спрятаны на кирпичном складе рядом с бассейном для промывки угля. Кику очень жалел, что никто не выбросил велосипеда.

Неожиданно Хаси остановился.

— Кику, здесь кто-то есть.

У Хаси было замечательное чутье. Он то и дело предупреждал Кику о том, что в зарослях притаилась змея, в туннеле обитают летучие мыши со светящимися глазами, в расщелине сидит осьминог, а среди водорослей плавает медуза.

— Кто-то дышит!

Кику поднял серп и осторожно выглянул из травы, а потом рассмеялся.

— Хаси, иди сюда, посмотри.

Хаси не двигался с места. В прошлый раз, когда Кику сказал ему то же самое, весь потолок туннеля оказался усеян летучими мышами.

— Здесь щенок, Хаси, щенок.

Кику сказал, что если он врет, он подарит Хаси очки для плавания, и только тогда Хаси отважился подойти. Белый щенок резвился возле входа в корпус "В", рыл землю и гонялся за жуками.

— Давай его поймаем и возьмем домой.

Не успел Хаси это сказать, как Кику уже бросился к щенку. Щенок, испугавшись, помчался прочь. Он еще не очень твердо стоял на лапах, поэтому поймать его казалось совсем нетрудно. Дети добежали до входа в корпус "С", как вдруг раздался громкий лай. Вздрогнув, они остановились. Лай слышался изо всех окон, словно лаяло нутро бетонного здания. Затем в темноте пустого дома появились горящие глаза. Обнажив клыки и выгнув спину, на солнце медленно вышел огромный пес и залился лаем, ему ответило еще несколько десятков одичавших собак. Кику хотел бежать, но Хаси схватил его за руку и остановил.

— Если мы повернемся и побежим, они тут же бросятся за нами в погоню и нападут. Так написано в книге про охоту на диких зверей. Надо не сводить с них глаз и пятиться назад.