Тряпичная кукла - Ферро Паскуале

Вот так я познакомилась с Джанниной, она была социальным работником в больнице, куда меня поместили. Мы подружились, и Джаяннина рассказала мне эту волшебную сказку, утверждая, что это всё правда, хотя я всё-таки думаю, что Джаннина кое-что нафантазировала особенно в конце, но тем не менее я просила рассказывать мне эту историю каждый день, потому что так я заряжалась силой Джаяннины… А потом в один прекрасный день я не увидела свою подружку, я узнала, что она беременна, и по причине хрупкого здоровья ей пришлось провести в постели всю беременность. Я часто задавала себе вопрос: «Интересно, мальчик родился у Джаннины или девочка… здоровенький был ребёночек или такой же скрюченный, как мама?» Но Джаннина никогда не была уродливой, может быть, её тело и выглядело таким, но она обладала неимоверной жизненной силой и удивительным характером. Джаннина — потрясающая женщина!

Это история Джаннины, а, возвращаясь к разочарованию от Китайского идола, я приняла важное решение — уехать жить в Париж. Там я познакомилась и обручилась с хорошим парнем, который работал в колбасной лавке… в действительности в Париже это называется «брассерия»… но мне-то какое дело, в общем, я говорила «колбасная лавка». Так вот, стала я жить с Жан Клодом и родила семерых детей, а по мере того, как я их рожала, тут же и убивала, семь детишек — семь смертных грехов», семь стрел Богородицы. Я без сожаления перереза́ла им горло и пускала на мыло, меня всё устраивало… но Жан Клод не был так счастлив от того, что я превратилась в подобие Мыловарши из Корреджо… как это вы её не знаете? Она убивала женщин, разрубая их на куски топором, потом из костей и жира делала свечи и мыло, а из крови готовила хрустящие пирожные для подруг. Конечно же, меня это очень смешило, можете себе представить, пока подружки угощались десертом, о чём думала эта Чианчулли?

Ну и чтобы не растягивать надолго свой рассказ, скажу вкратце: мой Жан отправил меня в психушку… а я была рала даже этому, там меня все любили. После семи лет моего пребывания в больнице врачи оказали мне доверие и разрешили работать на кухне. Но однажды я немного отвлеклась, погрузившись в свои удручённые мысли, а газ оставила открытым, и — бум! — вся психушка взлетела на воздух. Люди вокруг кричали: «Пожар! Бегите! Ради всего святого на помощь! Матерь Божья, одежда горит! Пожар, пожар!!!» И пока все разбегались кто куда, я села на первый поезд и уехала в Китай… ещё и потому, что демографический институт Китая поручил мне задание: «Садись на углу какого-нибудь китайского переулка и считай, сколько людей пройдёт»… но у меня не получалось, я считала, а они всё рожали новых, они рожали, а я считала… в общем, я понемногу сходила с ума… а ещё мне не нравилась их еда, китайцы не умеют готовить! Тогда я села на другой поезд и приехала в Неаполь, где меня уже ждала группа медбратьев и врачей, они силой увезли меня в больницу, в ту самую, где я познакомилась с Анитой Шортино.

Ледяные слёзы

Ах да! Анита… на чём мы остановились?.. Изгнанная бой-бабой и своим мужем, девушка весь день бродила по городу, потом как-то неожиданно наступил вечер, и Анита очутилась одна на скамейке на Вилле Флоридиана. Пока Анита думала, что же ей делать, она почувствовала на лице прохладную влагу, вытерла её, но та опять появилась… это были слёзы… холодные, ледяные слёзы. Анита никогда в жизни не плакала, но в каком-то фильме она видела, как люди плачут, и мама тоже в своих отчаянных мольбах плакала. Анита думала, что слёзы тёплые, горячие, почему же она плакала ледяными слезами? В то время как болезненные мысли затуманили её голову, Анита почувствовала странный запах, который становился всё сильнее и сильнее, это был даже не запах, а скорее смрад. Анита подняла мокрые от слёз глаза и увидела плохо одетую женщину, похожую на вонючую бомжиху, которая без приглашения пристроилась рядом на скамейке.

— Малышка, что это ты льёшь холодные слёзы? Столько страдания, столько боли у такой молоденькой девочки… чем я могу тебе помочь — голос синьоры был нежным, он согревал, придавал уверенности, но мятежный дух девушки вновь взял верх.

— Какого хрена тебе надо, почему бы тебе не свалить отсюда и не забрать с собой этот отвратительный смрад, от которого меня всю выворачивает… — как всегда, грубо ответила Анита, — пошла вон, старая шлюха!

Ласковая синьора вдруг поднялась, достала из сумки золотой порошок и, распылив его вокруг Аниты, сказала:

— Я — ворожея маленьких несчастных душ. Я насылаю на тебя проклятие, которое подействует в нужный момент… будь здорова, Анита Шортино, и не забывай колдунью Перлину, которая хотела тебе помочь и которую ты страшно обидела!

Ослеплённая золотой пылью, девушка прикрыла глаза, а когда снова открыла их, Перлина уже исчезла. Анита вернулась домой, вымылась, потом глубокий и странный сон заставил её проспать до самого утра, пока истошный нечеловеческий крик не разбудил её… это была бабища:

— Эй, мы друг друга не поняли, что ли? Утром ты сматываешься отсюда и возвращаешься, только чтобы поспать, и благодари Бога, что я тебе позволяю хотя бы это, подумай хорошенько и попроси развод… давай, шевелись, сгинь!

Анита поспешно встала и, даже не задумываясь над тем, что она говорит, произнесла:

— А Паскуале где? Куда он ушёл?

Мужичка оказалась в некотором замешательстве от этих вопросов, но потом пришла в себя:

— Не твоё собачье дело! И вообще, с каких это пор ты стала интересоваться, чем живут люди? Ты же ненавидишь весь мир… но не волнуйся, миру тоже наплевать на тебя. А сейчас проваливай!

Анита спустилась по лестнице, в растерянности от своих собственных вопросов, обращённых бой-бабе. Блуждая по улицам, девушка всё думала и думала, но у неё в голове постоянно мелькало имя Паскуале, и медленно, всё с бо́льшей силой росло желание вновь увидеть этого человека. Анита чувствовала физическую потребность посмотреть Паскуале в глаза, поговорить с ним. Тогда Анита решила вернуться домой, она примостилась на углу улицы в ожидании, когда уйдёт бабища, потом поднялась в квартиру, немного перекусила и села в кресло, чтобы дождаться «мужа». Когда Паскуале пришёл домой, Анита поздоровалась, но мужчина не удостоил её ни взглядом, ни ответом. Девушка в первый раз поняла, насколько красив Паскуале, с каким восхищением она смотрела на этот торс Марка Антония.

На следующий день повторилась неё та же тягомотина, что и прежде: мужи́чка, прогулка по городу, возвращение домой. А в мыслях у Аниты только одно имя, одна фигура, одно лицо… Паскуале… это превращалось в какую-то болезнь, навязчивую идею, Анита мечтала, представляя, как Паскуале её целует, катает на прогулочном катере, смотрит ей прямо в глаза, гордится своей женой… Что же делать? Прежде всего, она хотела понять смысл всего этого. Когда же наконец загорелась лампочка, осветившая её сердце, Анита сказала сама себе: «А может, это любовь? Почему же мне так плохо, почему сердце стучит так, что перехватывает дыхание? Почему меня преследует это бесконечное наваждение, кажущееся болезнью? Как будто чья-то невидимая рука со всей силы сдавливает все внутренности. И что мне теперь делать? Что я знаю о любви, у кого можно спросить… у меня никого нет, ни одной подруги, которой я могла бы довериться». Месяцами тянулось это мучение, тогда Анита решила…

Однажды вечером, вернувшись домой, Паскуале обнаружил совершенно голую Аниту, лежащую с закрытыми глазами на ковре в столовой. Молодой человек подумал, что с Анитой что-то случилось, и, пытаясь оказать первую помощь, подошёл к девушке. Непонятно как это случилось, но они переплелись в любовных объятиях, Анита открыла глаза и страстно поцеловала Паскуале, а, как известно мужчины — грязные развратники, и он, забыв обо всех её подлостях, заворожённый видом обнажённого женского тела, овладел ею с животным вожделением, хотя она столько раз мечтала об этом моменте, наполненном нежностью и лаской.

После всего, что произошло, Паскуале оставил Аниту лежать на ковре, а сам ушёл в спальню. Девушка была сбита с толку, поскольку представляла себе всё совсем по-другому, она была разочарована и рассержена, но не могла ничего сделать, кроме как только продолжать терпеть это ежедневное издевательство. Всё стало таким обыденным, утренние прогулки, возвращение вечером мужа, который, если был возбуждён, вступал в половую связь с Анитой, которую использовал для разрядки. Анита продолжала страдать, она хотела большего, жаждала его любви, страстно желала его, но он с каждым днём становился всё более враждебным.