Михаил Веллер - Самовар

Слишком сильное чувство, желание, всегда может оказаться нехорошо – за какой-то гранью оно может порождать чувства и желания нехорошие, толкать на скверные поступки – причем во вред и себе, и ближним, не говоря уж о дальних. Вот идет Магеллан вокруг Земли, новый путь в Индию открывает. Благородное стремление познавать, открывать, утверждать новое. Плюс честолюбие, сребролюбие и прочие низковатые мотивы. Бунт на борту! Пленить его хотят и вернуться назад: боятся в неизвестность переть, не верят ему. Железной рукой – в кандалы бунтовщиков, на плаху главарей. Ай-яй-яй… Ну и стоят ли твоя правота и амбиции плюс все золото Индии того, чтоб рубить людям головы – молодым, умным, живым… Лучше б хотел чуть слабее, повернул назад. Ну, прошло бы еще лет сорок, и мирно, без всяких кровопролитий, люди все равно ведь обогнули бы Землю.

Не обогнули. Никогда бы не обогнули.

До сих пор в пещерах сидели бы.

Консерватизм и конформизм большинства, массы, чтоб ничего не изменять в том устройстве общества, в том понимании мира, которое уже прочно устоялось – это естественная и спасительная особенность человечества, здоровый инстинкт осторожности и самосохранения: делать все именно так, как все, как предки делали, потому что именно это и позволило нам выжить, и жить так – вполне терпимо – как мы живем, в отличии от животных, дикарей и тех народов, что сгинули до нас. Практика как критерий истины.

Если б все прожекты гениев и авантюристов общество с ходу принимало: ура! отлично! делаем так! – то никакого человечества давно бы не было. Мало ли, знаете, кому что в голову взбредет, сумасброды всегда найдутся – будет бросать сучья в огонь, кретин, и сгорим мы всем племенем: или пусть прекратит, или дубиной ему по башке. Собаку приручает… да она сожрет ночью наши запасы, детей перекусает! гони-ка его в лес с глаз долой.

Короче, жутко оригинальная истина: новое всегда утверждается в борьбе со старым. А с кем ты борешься? с ангелом на рассвете? С людьми борешься. Парламентскими формами? А если ты умный, и понимаешь, что завтра привалит чужая орда и всех перебьет, срываться надо? А все говорят: а, обойдется, мы здесь всегда жили, и ничо. Ну: или перебьют, или дашь одному-другому по мозгам и подчинишь всех, все и выживут.

Вопросы истины голосованием не решаются. Кто-то один первый додумывается и первый делает.

Нехорошие чувства означают, что человек готов добиваться своего не только хорошим, но и плохим путем. Значит, больше может сделать [44].

Слишком сильное и активное раздражение мозга расползается из возбужденного центра на соседние участки, задействуя центры чувств самых сильных – ярость, злоба, предельное напряжение, которое непреодолимо требует разрядки, действия предельного, максимального – здесь и сейчас! Что делать? Выпить, дрова поколоть, подраться с кем-то, валерьянки принять. Так это не рецепт. Это ненадолго.

Плохие чувства – аспект избыточности психической энергии. Если какие-то центры мозга менее активны – то он в целом менее активен. А вот эти шутки не проходят. Сама наша разумность – следствие этой самой избыточности.

И ничего вы с плохими чувствами не поделаете. Как всегда есть последний вагон, как всегда есть поверхность тела, так эти чувства – граница, фронт, линия соприкосновения, где и происходит действие по преодолению инерции окружающей среды, чтоб совершить изменение.

§9. Каков же может быть механизм отказа от пагубных действий?

Первое. Страх неотвратимости наказания. Но террорист-самоубийца не боится ничего. Или делайте по-моему, или уничтожу все.

Второе. Ограничение вооружений. Но чем выше уровень научно-технического развития, тем более совершенное оружие может быть создано в любой момент. Да и уже имеющееся неслабо.

Третье. Нежелание и страх уничтожать все человечество, и себя в том числе. Ну-ну. Сорок лет сидят в бункерах отборные офицеры над кнопками Последней Мировой войны. И в долг им вменено при получении приказа кнопку нажать и человечество уничтожить. Это их служба, за нее они получают зарплату, и командование не должно сомневаться, что они – нажмут. Их и сейчас сидят на дежурстве тысячи. Можем нажать, можем. Не отрицаем такой возможности, верно?

Четвертое. Человеческое общество вообще, в целом, надо организовать так, чтоб у человека и не было надобности в агрессии и насилии. А зачем? Законы совершенны, отношения справедливы, материальное благополучие, гарантии прав; незачем воевать, да и не с кем – объединились, дружим, все вопросы решаем мирно и сообща, ко всеобщему благу. Это называется: сбылась извечная мечта человечества – коммунистическая утопия в действии. А всяких гадов и сук вы куда денете? А порочные наклонности не будут получать развития и не смогут иметь применение.

Это песня старая. Это мы уже проходили.

Уничтожение природы то же. Не в том дело, что кто-то лично на этом обогащается, их бы мы к ногтю прижали. А в массе мелких, невинных, естественных интересов: зарплата, должность, детишек поднять, обновки купить. Отменика им всем сумму личных хотений. Я хочу жить прилично! Пусть сначала богачи все бедным раздадут.

§10. Разумное общество может существовать только с законопослушными конформистами. Чтоб их порочные чувства были не так сильны, как всегда прежде в истории, когда ничего не получалось с разумными обществами. Чтоб их стремление увильнуть, нарушить, взломать, изменить, наплевать на запреты, эгоистично поступить по личному хотению – были слабее, чем раньше.

Нам нужен человек с меньшей психической энергией.Потому что она измеряется не по шкале хорошо-плохо, а по шкале насколько я могу изменить существующее положение.

И вотушки вам оглобля, чтоб голова не болталась. Не будет вам такого человека. Нет у меня для вас других людей, сказал Господь.

Драчливость подростка, честолюбие политика, алчность банкира, жестокость солдата, эгоизм обывателя, талант поэта, упорство ученого – суть избыток энергии. Мотивы благие и порочные здесь неразъединимы, одни есть продолжение других, складываясь в единое действие: сделать максимум!

§11. А мораль? А справедливость?

Мораль – идеал поведения. Справедливость – идеал общественных отношений. Идеал – противоположность реальности, ее диалектическая пара. Само наличие идеала – обусловлено тем, что реальность человека не устраивает, он с ней неуравновешен, ему потребно что-то изменять – что есть признак и следствие избыточной психической энергии.

Резюме. Короче, Скхлифосовский.

Человека вы не измените, потому что его недостатки суть продолжение его достоинств. Две стороны одной медали.

Главная особенность, суть его психологии – то, что она является сама по себе фактором качественного изменения действительности. Суть психической энергии человека по сравнению со всеми прочими видами энергии – в том же, в чем отличие ускорения от скорости. Наличие ускорения есть постоянное увеличение скорости. Само по себе наличие избыточной психической энергии человека, оформленной как разум, есть как бы константа изменения изменения, величина приращения скорости энергопреобразования, сила, приложенная к действительности и разгоняющая ее ко все большим постоянным изменениям.

Ну, как в одном рассказе Шекли: функция – ускоритель.

Это ускорение можно гнать в любую сторону, но нельзя уменьшить – сие от нас не зависит, сие – наша суть. Скорость все равно будет увеличиваться, действия все равно будут прирастать.

Мы свободны действовать как угодно – но не свободны действовать меньше, тут уж срабатывает необходимость, следующая из нашей сути.

Вот и дуем к Максимальному Действию [45].

А чтоб до него доехать, не навернуться в ухаб раньше времени – одерживаемся, рулим, договоры заключаем, оружие запрещаем.

А находится оно в любой стороне, не промахнешься, потому что суть его – степень изменения мира, а не что-то более конкретное.

И идеальная конечная точка – это уничтожение Вселенной вообще и создание новой Вселенной. Такая линейка.

А вы что, собрались жить вечно? как спросил полковой врач истребителей танков. Пардон за повторение, мать учения.

6. Философский уровень.

Какие там еще есть самые общие закономерности, которым наша Теория вполне соответствует?

Все имеющее свое начало – имеет и конец. Будет конец и у истории человечества. И у Земли. И у Вселенной. Так что насчет гибели человечества в конечном итоге можно не сомневаться. Никто никогда, в общем, и не сомневался. Все попытки спасти его от гибели – это просто попытки отсрочить эту гибель. Докуда? До некоего естественного конца. Так врач спасает больного, хотя в конце концов больной все равно помрет, коли смертей. Но перед этим еще поживет, сколько можно.

Любое явление по мере своего развития переходит в другое явление. Переходит в свою противоположность. Движение переходит в покой. Молодость – в старость. Запад – в Восток. Создание в государстве порядка и мощи – продолжением и развитием тех же действий переходит в сытый бюрократизм, парализующий и делающий невозможной жизнь этого самого государства.