Майкл Ридпат - Все продается

Ящик был выдвинут до отказа, носки разбросаны по кровати.

— Вы знаете, где мы ее нашли, — ухмыльнулся Пауэлл.

Я задыхался от гнева, от собственного бессилия. Не зря я всегда относился к Пауэллу с подозрением, мелькнуло у меня в голове.

— Вы сами ее подбросили, — пробормотал я.

Пауэлл расхохотался.

— Все так говорят. Каждый раз. Молодой человек, с вашим умом вы могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Пошли, ребята.

С этими словами Пауэлл, сжимая в руке серьгу и контракт на покупку акций, направился к двери. Трое полицейских последовали за ним.

У двери Пауэлл на минуту задержался.

— Подождите еще немного, молодой человек, — сказал он. — Мы почти у цели. Еще два-три дня, и мы обо всем очень обстоятельно поговорим. До скорого.

Я более или менее навел порядок в квартире и отправился на пробежку. На этот раз, подстегиваемый злостью, я дал себе максимальную нагрузку. Я кружил по парку, и во мне постепенно росла решимость. Кэти была совершенно права. Я слишком долго жалел себя. Мне грозили очень крупные непрятности, но я был намерен из них выпутаться. Пока я не знал, как это сделать, но я твердо вознамерился найти какой-то путь.

Пауэлл стал беспокоить меня всерьез. Я понятия не имел, каким образом сережка Дебби попала в мою квартиру. Должно быть, ее подбросили полицейские.

Я пробежал еще полкруга.

Ну конечно! Взломщик, который проник в мою квартиру накануне вечером! Он и подбросил серьгу. Поэтому он ничего не украл. Кто бы это ни был, он, очевидно, знал, что Пауэлл собирается вскоре устроить у меня обыск, или даже сам намекнул Пауэллу, что, где и когда нужно искать.

Пауэлл обещал, что мы скоро увидимся. Я не сомневался, что если я ничего не предприму, то так оно и будет. Обвинение в убийстве — это не шутка. Теоретически я должен был с радостью довериться британскому правосудию, которое, разумеется, оправдает невиновного. Но Пауэлл был уверен, что он состряпал очень надежное дело. К тому же он производил впечатление человека, который привык добиваться своего.

В тюрьмах полно невинно осужденных.

Я бежал в очень быстром темпе, но почти не замечал ни боли в мышцах, ни нехватки кислорода. Я автоматически следовал по привычному маршруту и, даже обгоняя гуляющих, не снижал скорости.

И все из-за Роба! Я не сомневался — это он сказал полиции, что видел, как я столкнул Дебби в реку. Возможно, он же и подбросил серьгу. Но зачем? Я был полон решимости найти ответ на этот вопрос.

Роб жил на первом этаже многоквартирного дома рядом с Эрлз-Корт-роуд. Этот дом находился в пятнадцати минутах ходьбы от меня, но я решил подождать до половины седьмого, тогда Роб наверняка будет дома. Я распахнул железную калитку и спустился в крохотный дворик, где в горшках, окруженные сорняками, росли чахлые кустики. Я позвонил.

Дверь открыл Роб. Он был босиком, в майке и потрепанных джинсах. В руке он держал банку пива «Стелла». Увидев меня, он не пришел в восторг.

— Что тебе нужно?

— Можно мне войти?

— Нет.

Я сунул ногу в дверной проем. Роб пожал плечами, повернулся и ушел в гостиную.

— Ладно, входи, — сказал он.

Роб плюхнулся в большое серое кресло напротив телевизора. Чистая гостиная была обставлена просто и непритязательно. На полу возле кресла уже валялись три-четыре пустых жестянки из-под пива.

Я последовал за Робом и, не ожидая приглашения, сел на диван.

Роб поднес ко рту очередную банку пива. Мне он ничего не предложил.

— Так что тебе нужно?

— Много времени я у тебя не отниму, — сказал я. — Я знаю, что ты следил за Дебби той ночью, когда она погибла.

Роб смотрел на меня не мигая, на его лице не отражалось ни удивления, ни раздражения, ничего.

— И зачем бы мне за ней следить?

— Потому что ты ревновал Дебби ко мне.

— Чепуха.

— Года два назад у вас был роман.

— Ты сам сказал, что это было два года назад.

Наглые ответы Роба, растянувшегося в своем любимом кресле, стали меня раздражать. Я повысил голос.

— Видишь ли, Фелисити, соседка Дебби по квартире, рассказала мне, что незадолго до гибели Дебби ты снова не давал ей покоя. А о том, что ты следил за ней в ту ночь, мне сказала Кэти. Так что мне все известно. Я думаю, только псих способен так преследовать женщин.

Последняя фраза попала точно в цель. Роб вдруг ожил. В его глазах свернула ярость, его щеки заалели, он взмахнул банкой с пивом, выплеснув на ковер немного пенящейся золотистой жидкости.

— Ты — ублюдок, — злобно выплевывал он слова. — Ты — последний подонок. Ты отнял у меня сначала Дебби, теперь — Кэти. Так вот, послушай, что я скажу. Если ты думаешь, что можешь безнаказанно отбивать у меня женщин, то ты ошибаешься. Это тебе даром не пройдет! — Роб перешел на крик.

— Я не собирался отбивать у тебя Кэти, — сказал я. — Ты сам ее потерял.

Такое объяснение Робу определенно не понравилось. Он вскочил и завопил:

— Не неси чепухи! Ты знал, что делаешь. Ты превратил мою жизнь в ад! В настоящий ад! И не смей говорить, хитроумный подонок, что ты чего-то там не собирался делать!

Роб покачнулся и снова упал в кресло.

— Я любил Дебби. Как я ее любил! Как плохо мне было, когда мы расстались. — Роб понизил голос почти до шепота. — Если я и ухаживал за другими женщинами, то только для того, чтобы забыть Дебби. И мне это удавалось. Я спрятал свои чувства, спрятал глубоко и надежно. — Он поднес банку ко рту и сделал большой глоток. — Потом появился ты. Я видел, что ты нравишься Дебби. Она кокетничала с тобой, вы вдвоем ходили на ленч или в паб. Я все понимал, ведь это происходило на моих глазах. Я должен был что-то предпринять.

Поэтому я сделал Дебби предложение. Она ответила мне отказом, но я не сдавался. В конце концов она сказала, чтобы я от нее отвязался. Я был потрясен. А через неделю ее убили.

Роб проглотил слюну, откинул голову назад и потер глаза. В них стоял странный блеск.

— Я ощущал полное опустошение. А потом появилась Кэти, которая ничем не уступала Дебби. И такая красивая. Сначала я смущался, но с ней все было просто. Мне было с ней очень хорошо. По-настоящему очень хорошо. А потом я узнаю, что все это время ты строил свои планы насчет Кэти.

Роб испепелял меня ненавидящим взглядом. Он меня никогда не простит, понял я. В его воспаленном мозгу я стал первопричиной и его неудач с женщинами, и его внутренней неудовлетворенности. Но мне нужно было получить ответы па несколько вопросов.

— Значит, ты видел, кто убил Дебби? — спросил я.

Роб успокоился. Он отхлебнул пива и усмехнулся.

— Может быть.

— Ты убил ее?

— Конечно, не я. — Он все еще улыбался.

Я с трудом подавлял гнев.

— Это ты сообщил в полицию, будто видел, как я столкнул Дебби в реку, да?

Роб лишь молча ухмылялся. Мне страшно захотелось врезать по этой наглой роже.

— Если это так, то мы оба знаем, что ты солгал. А лжесвидетельство — серьезное преступление.

На Роба мое замечание не подействовало.

— Разумеется, я давал показания в полиции. Что бы я там ни сказал, в конце концов это станет известно на суде. Могу тебя заверить, что я не собираюсь отказываться от своих показаний, а в них я, конечно, говорил, только правду и ничего кроме правды.

— А как же серьга?

— Какая серьга?

— Серьга Дебби. Та, что была на ней в день убийства. Та, которую ты подбросил мне в квартиру.

Роб, казалось, был искренне удивлен.

— Понятия не имею, о чем ты болтаешь. Но должен тебе напомнить, что попытка запугать свидетеля — тоже серьезное преступление. Как только ты уйдешь, я позвоню инспектору Пауэллу и сообщу о твоем визите.

Я понял, что здесь больше ничего не добьюсь, разве что наживу лишние неприятности. Роб наврал в полиции, но теперь уже не откажется от своих показаний. Значит, суду придется взвешивать, чьи показания правдивей — мои или Роба. Шансов у меня было немного.

Я встал и ушел.

Через четверть часа я был дома. Я устал, я был зол, я не знал, что мне делать. Роб меня ненавидел, он дал лживые показания, и скоро мне будет предъявлено обвинение в убийстве.

И я ничего не мог с этим поделать.

В моей голове роились всякие мысли о Робе, Дебби, Вайгеле, Джо. Мой мозг настолько устал, что отказывался принимать разумные решения. Я без сил упал на кровать.

Несмотря на усталость, я спал плохо. Когда за окном ночную черноту сменил серый рассвет, я выбрался из постели, натянул тренировочный костюм и потрусил в парк. Я пробежал два полных круга, что после нескольких часов беспокойного сна было нелегко. Зато я успокоился. Вернувшись домой, я принял ванну, позавтракал кофе с тостами и почувствовал себя чуть лучше. Потом я позвонил Кэти в «Блумфилд Вайс». Она недавно пришла в банк. Я попросил ее зайти ко мне с Кэшем, как только им представится возможность улизнуть из офиса. Я сказал, что они мне нужны срочно.