Валерий Ламзов - Золотое сечение Иуды

Однако железная логика все поставила на свое место. Он признался Анне в любви, сказав растерявшейся девушке:

– Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

И к его великой радости она была согласна. Через девять часов самолет приземлился в Домодедово. Ванин дождался, пока Анна закончит служебные формальности, и они уехали к нему домой.

Он представить себе не мог, что эта прекрасная молодая женщина, которая покорила его сердце, как ни одна другая, может общаться с другими мужчинами, говорить кому-то другому: «Я всегда рядом». Он принял решение: это будет его и только его женщина.

Анне он был тоже глубоко не безразличен. Ей всегда нравились мужчины зрелого возраста. В них не было, конечно, бесшабашного романтизма и дурного юношеского безрассудства, которые нравятся молодым девушкам до определенного возраста, но девочки взрослеют очень быстро. И ей был очень симпатичен этот добрый и, как ей показалось, покладистый и обаятельный дядечка, который старше ее на 25 лет. Он для нее был удивительно интересным человеком.

После их первой встречи Анна часто любила вспоминать, как он ей признавался в любви: «Я хочу, чтобы ты всегда была рядом», и оба смеялись громко над тем, каким было выражение его лица.

Через год они поженились. В день свадьбы Анне было 28, а ему 53 года.

Ванин, который терпеть не мог поездки и выезды из Москвы, за этот год со своей красавицей-женой объездил полмира. Они посетили в Израиле святые места. У него было гражданство этой страны. Побывали в Нью-Йорке, в Лондоне, в Париже, в Дубае, в Стамбуле. Все это время Сергея Арнольдовича трудно было узнать – он радовался как ребенок. Жизнь приобрела для него новый, доселе неизвестный смысл. Он был по-настоящему счастлив. Он понял, что это значит.

Вскоре Анна забеременела. И осенью следующего года у них родилась девочка, которую назвали Юлечкой.

Ванин, наконец, стал брать отпуска, часто оставался дома работать, развел массу прислуги: и нянечка, и домработница, и садовники, и водитель для семьи. Но Анна оказалась очень практичной женщиной, и вскоре, кроме садовника, в доме никого не осталось. Она их уволила.

Анна на машине любила ездить сама. У нее оказался проницательный и дальновидный ум. Домработницу Леночку Анна уволила в первый же день. Она часто говорила мужу: «Ванин, ты намного старше меня. И думай, пожалуйста, о своем здоровье. Всех денег никогда не заработаешь. Их у тебя на сто жизней хватит. Давай жить в удовольствие, для себя». И он прислушивался к ее мнению, иногда конечно.

В его голове постоянно зарождались, как волны цунами, различные проекты и, разбившись о скалы бытия реальной жизни, исчезали прочь. Он терпеливо ждал, что однажды вновь родится какая-то задумка, которая заставит его вспомнить молодость.

Костя Скворцов работал как вол, и что радовало – в отличие от Лизы в акционеры не просился. Все структуры его бизнеса были стабильны.

Шли годы. Семья Ваниных разрасталась. Через два года у них родилась двойня, Владислав и Маша. Анна с головой ушла в детей.

Поутихли страсти. Юлечка училась в начальной школе. К этому времени Сергей Арнольдович приобрел приличный дом в Лондоне, квартиру на набережной в Каннах, там же у него была красивая большая яхта, которую Ванин недорого купил у одного разорившегося грека. Но больше всего семья любила жить в Подмосковье в деревне Максимовка во вновь отстроенном доме, вернее перестроенном.

Все, чем он занимался в последнее время, – это обслуживание семьи и собственных интересов. Но это было не для него. Дух авантюризма так и лез наружу. В другое время он бы не раздумывал, но сейчас имеет место быть сдерживающий фактор – семья. Втягиваться в новую авантюру – это значит бросить все и заниматься только делом. Чем больше Сергей Арнольдович отходил от привычной для него холостяцкой жизни, в которой главным были деньги и работа, тем больше он ощущал внутренний дискомфорт и беспомощность.

Стал жаловаться Анне на боли в груди, часто простужался и заметно располнел. Анна заставила его ходить, посадила на диету, завела семейного доктора. Ежегодно заставляла проходить полное медицинское обследование.

Сергею Арнольдовичу было 59 лет, и он еще рассчитывал на многое. Раскисать было нельзя. За ним стояла гигантская налаженная структура огромного бизнеса. Однако в нем жила и набирала силу его заветная мечта, мечта всей его жизни – стать самым богатым человеком, быть абсолютно свободным.

Однажды, это случилось весной, кажется в мае месяце. К воротам дома, где жил Сергей Арнольдович с семьей, подъехал старенький «Опель» грязно-серого цвета, из которого с большим трудом вылез худощавый молодой человек очень высокого роста с зачесанными на затылок волосами, которые завершались светлым хвостиком, перевязанным красной резинкой. Высвободившись из автомобиля, как цыпленок от скорлупы, он, кряхтя и прихрамывая, подошел к домофону и нажал кнопку.

– Слушаю, вас, – услышал он на той стороне провода хриплый мужской голос охранника.

– Я художник, – ответил молодой человек. – Зовут меня Лука. Вы должны быть в курсе.

В ответ громко щелкнула пружина дверного замка, и калитка отворилась.

Что касается Сергея Арнольдовича, то он в очередной раз завершил реконструкцию загородного дома, и говорил себе: «Все. Это больше не повторится». Новая планировка дома привела к тому, что площадь увеличилась в три раза против первоначальной постройки, а на первом этаже образовался огромный каминный зал.

Сергей Арнольдович денно и нощно думал, что же такое нарисовать, чтобы скрасить объем каким-то художественным произведением, вернее, его копией. Между тем площадь освоить на стене предстояло не маленькую. Вместе с Анной, которая принимала самое непосредственное участие в переустройстве дома, они перелопатили альбомы картинных галерей Эрмитажа, Ватикана, Лувра, Третьяковской галереи, но не было ничего, чтобы им понравилось. Глаз ни на что не упал.

В конце концов, Ванина вроде бы осенило. Он решил заполнить пустоту картиной Шишкина «Утро в лесу». Потом представил этот интерьер с горящими в камине дровами и передумал.

Ну вот. Дня три назад ночью ему приснился сон, в котором он совершенно явственно увидел на каминной стене во всю ее ширину чудесное изображение картины Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Только с той небольшой разницей, что фигуры на ней не были нарисованы, а были живыми людьми, которые спорили и ругались между собой. И под всем этим гвалтом людских страстей спокойно горел огонь в камине, а он, Ванин, сидел в кресле и любовался на происходящее на стене. Однако проснувшись утром, в суматохе дел и бесконечных телефонных звонков Сергей Арнольдович забыл про свой сон. За завтраком до отъезда на работу он пытался вспомнить, что же важное он видел во сне, но не смог. Анна его успокоила: «Не напрягайся. Пройдет два-три дня и вспомнишь. У меня такое тоже бывает».

И вдруг этот неожиданный приезд художника.

– Странно, – рассуждал Ванин. – Я действительно постоянно думаю, что сделать с этой злосчастной стеной? Чем ее украсить? Но я ни с кем, кроме Анны, об этом не говорил, и не делился. Ерунда какая-то.

Лука поздоровался крепким пожатием уверенного в себе человека.

– Кто прислал? – как бы между прочим, полушутя, спросил Сергей Арнольдович в надежде услышать знакомую фамилию или имя. «Может Костя решил сделать сюрприз?» – мелькнула неожиданная мысль.

Но Лука с таким удивлением посмотрел на Ванина, что у того от стыда покрылись малиновой краской и лицо, и нос, и уши.

– Ясно. Запамятовал. Как же я такое мог забыть? – пробормотал он. Ему было стыдно перед этим молодым человеком выказывать свои первые признаки склероза, о которых никогда до сегодняшнего дня не было и речи. Он вновь вопросительно посмотрел на Луку снизу вверх, как бы спрашивая: «А ты, парень, часом не того?»

– Не того, милейший Сергей Арнольдович. Совсем не того, – ответил ему художник, словно услышал вопрос хозяина дома.

Ванин вздрогнул от изумления, а Лука продолжал:

– Меня прислали сделать Вам подарок, и я исполню его в наилучшем виде. Вам понравится.

После этого он быстро подошел к стене и ловко начал передвигаться по ней рукой, большим и указательным пальцами делая периодически отметки угольком и ставя какие-то знаки.

– Что это такое вы делаете? – поинтересовался Сергей Арнольдович.

– Вымеряю золотое сечение, – ответил Лука.

Ванин сделал вид, что он все понял, но на самом деле он не то что ничего не понял из всего происходящего, ему казалось, что это происходит не с ним. Это не его манера говорить. Он так не задает вопросы. И в то же время это он.