Мэри Шеффер - Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков

Вам, наверное, интересно, почему я восхищаюсь сестрами Бронте. Обожаю любовные истории. У меня у самой ничего такого не было, а по их книжкам я хорошо все представляю. Вначале «Грозовой перевал» мне не нравился, но едва призрак Кэти начал царапать костлявым пальцем по оконному стеклу, как книжка словно схватила меня за горло и больше не отпустила. В ушах словно по-настоящему звенели жалобные крики Хитклифа на болоте. Чудесная писательница Эмили Бронте! После нее не станешь читать «Оскорбленную при свечах» какой-нибудь мисс Аманды Джиллифлауэр. Хорошие книги начисто отбивают охоту к плохим.

Расскажу немного о себе. У меня домик и небольшой участок рядом с особняком Амелии Моджери. Мы обе живем возле моря. Я держу кур и козу Ариэль и кое-что выращиваю. Еще есть попугаиха, ее зовут Зенобия, и она не любит мужчин.

Каждую неделю я торгую на рынке (у меня там место), продаю консервы собственного изготовления, овощи, эликсиры для восстановления мужского здоровья. Их помогает готовить Кит Маккенна, это дочь моей любимой подруги Элизабет. Кит всего четыре, и ей приходится вставать на стул, чтобы дотянуться до котла, но зато она уже умеет взбивать густую пену.

Собой я не особенно хороша. У меня большой нос, к тому же сломанный, потому что я давно уже упала с крыши курятника. Один глаз косит, волосы дикие — не пригладишь. Я высокая, у меня крупная кость.

Если хотите, напишу Вам еще. Расскажу побольше о чтении и о том, как оно поднимало дух при немцах. Один только раз не помогло — когда арестовали Элизабет. Немцы узнали, что она помогает укрывать польского рабочего, и отправили ее в тюрьму во Францию. Тогда, и долго еще потом, никакая книга не могла унять моей тоски. Так и хотелось лупить по морде всех фашистов. Но ради Кит я сдерживалась. Она была совсем кроха и без нас пропала бы. Элизабет еще не вернулась. Нам за нее страшно, но, как я говорю, времени прошло совсем мало, и надежда пока есть. Я молюсь о ней, мне ее очень не хватает.

Ваш друг, Изола Прибби

Джулиет — Доуси

20 февраля 1946 года

Дорогой м-р Адамс!

Как Вы догадались, что больше всех цветов на свете я люблю белые лилии? Всегда любила — и вот они, роскошные, стоят на моем письменном столе. Такие красивые! Мне нравится, когда они в доме, изумляет их вид, запах и само чудо их существования. Вначале я подумала: где же он взял их в феврале? — но потом вспомнила, что Нормандские острова омывает благословенный Гольфстрим.

М-р Дилвин появился у меня на пороге с Вашим букетом рано утром. Сказал, что приехал в Лондон по делам своего банка, и заверил, что ему не составило труда привезти цветы и что вообще нет такого, чего он не сделал бы ради вас, ведь во время войны Вы подарили его жене кусок мыла! Миссис Дилвин до сих пор всякий раз плачет, вспоминая об этом. Приятный человек. Жаль, у него не нашлось времени выпить со мной кофе.

Благодаря Вашему любезному содействию я получила чудесные длинные письма от миссис Моджери и Изолы Прибби. Я как-то не думала о том, что при немцах жители Гернси не получали новостей и даже писем из внешнего мира. Глупо с моей стороны. Я же знала, что Нормандские острова оккупированы, но ни разу не задумалась над тем, что это подразумевает. Добровольное невежество, иначе не назовешь. Поэтому сейчас я отправляюсь в Лондонскую библиотеку — с целью самообразования. Библиотека сильно пострадала от бомбёжек, но полы уже починили, сохранившиеся книги расставили по местам, и мне доподлинно известно, что там собраны все номера «Таймс» от 1900 года по вчерашнее число. Займусь изучением оккупации.

Еще хочу найти путеводители и книги по истории Нормандских островов. Правда ли, что в ясный день от вас видно автомобили на дорогах французского побережья? Так сказано в энциклопедии, но она куплена у букиниста за 4 шиллинга, и я не очень ей доверяю. Оттуда же мною почерпнуты сведения, что остров Гернси «приблизительно семь миль в длину и пять — в ширину, и его население составляет 42000 человек». Весьма информативно, но мне почему-то хочется знать много больше.

Мисс Прибби написала, что вашу знакомую Элизабет Маккенна отправили в лагерь на континенте и она до сих пор не вернулась. Это меня потрясло. С тех пор как Вы рассказали про ужин с жареной свиньёй, я мысленно видела ее среди вас. И, сама того не понимая, рассчитывала на письмо и от неё тоже. Мне очень, очень жаль. Очень надеюсь на её скорое возвращение.

Ещё раз спасибо за цветы. Так мило с Вашей стороны.

Всегда Ваша, Джулиет Эштон

P.S. Можете считать вопрос риторическим, но почему миссис Дилвин плачет из-за мыла?

Джулиет — Сидни

21 февраля 1946 года

Милый Сидни!

Сто лет ничего от тебя не слышала. Связано ли твоё ледяное молчание с Марком Рейнольдсом?

У меня есть идея по поводу новой книги. Пусть это будет роман о красивой, но чувствительной писательнице, которую третирует деспотичный издатель. Нравится?

Бесконечно люблю, Джулиет

Джулиет — Сидни

23 февраля 1946 года

Дорогой Сидни!

Я пошутила. Честно.

С любовью, Джулиет

Джулиет — Сидни

25 февраля 1946 года

Сидни?

С любовью, Джулиет

Джулиет — Сидни

26 февраля 1946 года

Дорогой Сидни!

Ты правда надеялся, что я не замечу твоего отсутствия? А я заметила. Не получив ответа на три записки, я лично нанесла визит на площадь Сент-Джеймс и пообщалась с железной мисс Тилли. Та объявила, что тебя нет в городе. Исчерпывающая информация. Но я немного надавила на нее и узнала, что ты уехал в Австралию! Мисс Тилли хладнокровно стерпела мои ахи и охи и твоего местонахождения не раскрыла — сказала лишь, что ты прочесываешь австралийские пустоши в поисках новых авторов для «Стивенс и Старк». И обещала переправлять тебе мои письма, когда ей будет удобно.

Стальная мисс Тилли меня не провела. И ты тоже. Я прекрасно знаю, где ты и чем занимаешься. Ты полетел в Австралию разыскивать Пьерса Лэнгли, чтобы держать его за руку, пока он выходит из запоя. По крайней мере, надеюсь, что это так. Он замечательный друг — и замечательный поэт. Пусть поскорей выздоравливает и пишет новые стихи. Я бы добавила: и пусть забудет о Бирме и японцах, но это, увы, невозможно.

Но вообще-то, мог бы сказать. Если постараться, я умею хранить тайны. (Неужто ты никогда не простишь, что я проболталась про беседку и миссис Этуотер? Я же случайно — и так долго извинялась!)

Прошлая твоя секретарша мне нравилась больше. И уволил ты ее зря: мы с Маркхэмом Рейнольдсом все равно познакомились. Ладно, ладно, не просто познакомились. Танцевали самбу. Но не вставай на дыбы: он не упоминал о «Взгляде» даже вскользь и ни разу не пытался сманить меня в Нью-Йорк. Мы говорили о высоких материях вроде викторианской литературы. Кстати, Сидни, Марк вовсе не дилетант, каким ты его представил. Он, к примеру, специалист по Уилки Коллинзу [10]. Ты в курсе, что Коллинз жил на два дома с двумя любовницами и двумя комплектами детишек? Вообрази этот плотный график! Немудрено, что бедолага курил опиум.

Уверена, Марк тебе понравится, если вы познакомитесь ближе, — вам, возможно, придется. Но помни, что мое сердце и моя рука (та, что пишет) отданы «Стивенс и Старк».

Статья для «Таймс» оказалась настоящим подарком и продолжает доставлять удовольствие. Я завела кучу новых друзей с Нормандских островов — из «Клуба любителей книг и пирогов из картофельных очистков». Правда, прелесть название? Если Пьерса требуется развлекать, я напишу длинное письмо про то, откуда оно взялось. Если не требуется, расскажу, когда вернешься (когда, кстати?)

Моя соседка Евангелина Смит в июне родит близнецов. Поскольку она от этого не в восторге, я, пожалуй, возьму одного себе.

С любовью к тебе и Пьерсу, Джулиет

Джулиет — Софи

8 февраля 1946 года

Милая Софи!

Я удивлена не меньше твоего. От Сидни — ни слова. Во вторник я поняла, что от него давно ничего не слышно, пошла в «Стивенс и Старк» и узнала, что он куда-то слинял. Его новая секретарша мисс Тилли — ведьма. На все вопросы отвечала: «Мисс Эштон, я не имею права раскрывать информацию личного характера». Как же хотелось треснуть ее по башке!

Я уже начинала думать, что Сидни завербован Ми-6 [11] и отправлен с заданием в Сибирь, когда это чудовище наконец призналось: он в Австралии. А значит — все ясно! Поехал за Пьерсом. Тедди Лукас недвусмысленно дал понять, что тот допьётся до смерти в своем санатории, если его не остановить. Неудивительно— после всего, через что Пьерс прошел, его и нельзя порицать, — но, к счастью, Сидни этого не допустит.

Я всем сердцем люблю твоего брата, но, право, только сейчас, когда он в Австралии, задышала свободно. Последние три недели Марк Рейнольдс проявлял ко мне, выражаясь словами твоей тети Лидии, настойчивое внимание. А я, даже объедаясь омарами и упиваясь шампанским, постоянно оглядывалась через плечо — не видит ли Сидни? Он убежден, что цель Марка — выкрасть меня не только у «Стивенс и Старк», но из Лондона вообще, и, что бы я ни твердила, его не переубедить. Марк ему не нравится, и точка. «Настырный», «неразборчивый в средствах» помнится, прозвучало во время нашей последнее встречи. Честное слово, какой-то король Лир! Я взрослая женщина — более или менее — и могу упиваться шампанским с кем хочу.