Мануэль Пуиг - Крашеные губки

В уже упомянутый четверг, 23 апреля 1937 года, Хуан Карлос Хасинто Эусебио Этчепаре проснулся в 9.30, когда его мать постучала в дверь и вошла в комнату. Хуан Карлос не ответил на ласковые слова матери. Чашка чая осталась на ночном столике. Хуан Карлос закутался в халат и отправился чистить зубы. Неприятный привкус во рту прошел. Хуан Карлос вернулся в комнату, чай был едва теплый, он позвал мать и попросил его подогреть. В 9.55 выпил в постели чашку обжигающего чая, уверенный, что тепло будет полезно для груди. Подумал о возможности постоянно пить что-нибудь очень горячее и кутаться в теплые одежды, в ногах держать грелку с горячей водой, голову обмотать шерстяным шарфом, оставив открытыми только нос и рот, чтобы покончить со слабостью дыхательного аппарата. Подумал о возможности терпеть удушье, лежа в постели долгие дни и недели, пока сухое тепло не поможет справиться с влажностью в легких: от влажности и холода из легких постоянно выделялась мокрота. Он снова уснул, ему приснились красноватые кирпичи, яма, где перемешивают материалы для изготовления кирпичей, яма с горящей известью, мягкие сырые кирпичи, кирпичи в процессе обжига, несокрушимые затвердевшие кирпичи, кирпичи под открытым небом на строительстве нового полицейского участка, Панчо показывал ему кучу негодного битого кирпича, который возвращается в печь для измельчения и повторного обжига, Панчо объяснял, что на стройке ничего не выбрасывается. Мать разбудила его в 12.00, Хуан Карлос взмок от пота. Встав, он почувствовал крайнюю слабость. Спросил у матери, есть ли горячая вода для душа и сильно ли у него отросла щетина, если идти на прием к врачу небритым. Мать сказала в ответ, чтобы он побрился немедленно, и что следовало бы это делать каждый день, как только он встает, и что прошлой ночью он лег очень поздно, и что такого парня, как он, девушки все равно будут любить, даже если он не побреется перед самым свиданием. Еще добавила, что, когда он вернется на работу в муниципальную управу, ему придется привыкнуть вставать раньше и бриться, ведь именно на работе он должен предстать во всей красе, а не где-то там женихаясь. В эту минуту пришла Селина в белом халате учительницы и со стопкой тетрадей под мышкой, мать переглянулась с ней и спросила Хуана Карлоса, где он пропадал прошлой ночью до трех часов утра и не проигрался ли он. Хуан Карлос ответил, что не играл. Мать сказала, что тогда он, видно, был с Нелидой. Хуан Карлос подтвердил. Мать спросила, как это возможно, чтобы родители разрешали ей беседовать на улице до трех часов утра, и, не получив ответа, попросила Хуана Карлоса, если он хочет ополоснуться и побриться перед обедом, сделать это быстрее. В 12.55 Хуан Карлос вышел из ванной: он принял душ, но не побрился. Войдя в столовую, ощутил приближение знакомого жара. Мать и Селина сидели за столом. Хуан Карлос взялся за свой стул, подумал, не вернуться ли в спальню и лечь, женщины взглянули на него, Хуан Карлос сел. Тыквенный суп, затем жареное мясо и пюре. Перед Хуаном Карлосом лежал толстый и сочный бифштекс, слегка прожаренный, по его вкусу. Начав резать мясо, Хуан Карлос ощутил, как лоб покрылся испариной. Мать посоветовала ему лечь, ведь это опасно - вспотеть и потом остыть. Хуан Карлос не ответил и ушел к себе в комнату. Несколько минут спустя ему принесли еду на подносе в постель. Хуан Карлос сказал, что бифштекс холодный. Его отнесли снова на плиту, Селина подогрела его несколько секунд с каждой стороны, стараясь не передержать. Хуан Карлос счел мясо пережаренным. Мать и Селина стояли в комнате, глядя на него, ожидая приказаний. Хуан Карлос попросил их пойти и закончить обед. Нехотя доел свою порцию. Когда мать вошла с десертом - печеным яблоком, он уже чувствовал себя лучше и сказал, что перед серией простуд и бронхитов иногда ощущал сильный жар после душа, так что зря и он, и остальные члены семьи придумывают всякое. Обед пошел ему на пользу. Мать и сестра спали после обеда, он вышел на улицу в той же одежде, в какой обедал, - серые фланелевые брюки, рубашка из тонкой шерстяной ткани в голубую клетку, синий свитер с длинными рукавами, сверху темно-коричневая кожаная куртка на молнии. Эта куртка, в каких обычно ходят богатые землевладельцы, вызвала на улице неоднозначную реакцию. Хуан Карлос улыбнулся, довольный, заметив презрительный взгляд хозяина булочной, который беседовал на тротуаре с поставщиком. Солнце слегка прогревало воздух, но в тени было холодно. Хуан Карлос перешел на солнечную сторону и расстегнул куртку. В 14.48 он зашел в "Ла Уньон", бар высшего разряда. За одним из столиков пил кофе седой человек, который радостно приветствовал его, помахав вошедшему рукой. Хуан Карлос согласился съездить с ним на скотный двор в нескольких километрах от города, но прежде заказал кофе и позвонил по телефону: стараясь, чтобы его никто не услышал, он под выдуманным предлогом отменил у медсестры назначенный прием. Хуан Карлос представил себе, что, возможно, врач после осмотра скажет, что неделя отдыха пошла ему на пользу; что отдых продлят и тогда ему не придется выходить на работу на следующей неделе; что врач предпишет ему отдых в течение всей зимы, как уже намекал; что, возможно, откроется невероятная путаница в рентгене: тот снимок с небольшим пятном в правом легком был вовсе не его, а какого-то бедолаги, обреченного на смерть через пару-тройку лет без женщин и кутежей. В 15.50 Хуан Карлос прогуливался на солнышке по участку, прилегавшему к загону, где его приятель беседовал с пеонами. Земля была светло- и темно-коричневого цвета, вокруг искусственного водоема росли невысокие ромашки с зеленым стеблем и бело-желтыми цветами. Хуан Карлос вспомнил, как в детстве ему постоянно запрещали жевать цветки ромашки, потому что они, мол, ядовитые. В 16.15 солнце светило слабее, и Хуан Карлос подумал: сходи он на прием, к этому времени врач уже сказал бы ему о состоянии его здоровья. В 16.30 приятель остановил машину у строящегося полицейского участка и высадил Хуана Карлоса. Они простились до встречи в баре, позднее. Хуан Карлос прошел на стройку и спросил у электрика, где Панчо. В будущем дворе полицейского участка трое рабочих штукатурили двери уборной и душевых для младшего состава. Панчо крикнул ему, что до конца рабочего дня осталось всего пятнадцать минут. Хуан Карлос пожал плечами, Панчо согнул руку в неприличном жесте и снова взялся за работу, но через пару секунд подбежал с озорным видом и угостил друга его самой вожделенной игрушкой - сигаретой. Хуан Карлос курил на тротуаре, смакуя каждую затяжку. Девочка, почти подросток, прошла мимо и взглянула на него. В 16.55 два друга зашли в кабачок у железнодорожной станции, единственное место, куда Панчо решался войти в комбинезоне. Хуан Карлос спросил, готов ли он ради продления жизни отказаться от женщин, выпивки и курева. В ответ Панчо попросил не заводить эту тему снова и выпил рюмочку граппы. Хуан Карлос сказал, что спрашивает серьезно. Панчо не ответил. Хуан Карлос собирался сказать еще что-то, но промолчал: мол, если ему заказана такая жизнь, как у здоровых, то лучше умереть, но даже если его не лишат женщин и сигарет, он все равно предпочтет умереть, коли взамен придется вкалывать как скотина с утра до вечера за гроши и потом возвращаться в хибару и мыться под струей холодной воды из насоса. Хуан Карлос попросил еще сигаретку. Панчо дал без возражений. Хуан Карлос в знак благодарности заказал еще граппы. Панчо поинтересовался, удалось ли ему хорошенько рассмотреть днем строительную площадку. Хуан Карлос спросил Панчо, встречался ли он тоже с какой-нибудь женщиной прошлой ночью. Панчо сказал, что теперь конец месяца и у него нет денег сходить в "Ла Криолью". Хуан Карлос обещал сходить с ним туда вместе первого числа и посоветовал тем временем приударить за Гузкой, служанкой доктора Аскеро. Панчо спросил, почему ее зовут Гузкой, Хуан Карлос ответил, что в детстве у нее задница оттопыривалась и задиралась, как куриная гузка; на хуторе, где она жила у тетки, ее так и прозвали. В 17.40 они завершили обсуждение Гузки тем, что Хуан Карлос посоветовал Панчо торопиться и подвалить к ней, пока его не обскакали. В 18.00 Хуан Карлос вошел один в бар "Ла Уньон", подметив, что никто из посетителей не кашляет. За столом у окна сидели агроном Перетти, торговец Хуарес и ветеринар Ролья: соответственно рогоносец, неудачник и скряга, подумал Хуан Карлос. За соседним столом располагались три банковских служащих: мелкая шушера, подумал Хуан Карлос. За третьим столом - доктор Аскеро и часовщик-ювелир Ройг: сукин сын с псиным запахом изо рта и сплетник-подлиза, подумал Хуан Карлос. Он направился к дальнему столу, где его ждали для игры в покер, тут сидели в кружок три помещика-скотовода: еще рогоносец, опять рогоносец и везучий пьянчужка, подумал Хуан Карлос. Его сильно донимал жар, но стоило снять куртку, как ощущение прошло; он оценил возможность выиграть, как в прошлый раз, чтобы покрыть все расходы на бар и кино за две недели отпуска, и сосредоточился на игре. Час спустя у него запершило в горле, он сдержал кашель и поискал взглядом официанта: вторую чашку кофе никак не несли. Он ощутил холод в ногах, выше поясницы тело покрылось жаркой испариной, пришлось расстегнуть ворот. Официант принес кофе. Раздражение в горле усилилось. Хуан Карлос быстро извлек из обертки куски сахара и, не дожидаясь, пока они растворятся, залпом осушил чашку. Украдкой нащупал горячий, но еще сухой лоб, подумал: виной всему, наверно, мерзлое парадное у дома Нене. Только тогда вспомнил, что она, должно быть, уже прошла мимо по улице. В 20.15, проиграв несколько сентаво, он вернулся домой и прошел прямо в ванную. Побрился, взяв особое мыло, кисть и кувшин с кипятком, которые подала ему мать. В 20.40 сели за стол. Селина рассказала, что мать Мабель в полном отчаянии, у них нет служанки и ей приходится работать без передышки именно теперь, когда у скотоводов идут торги, а жених Мабель наезжает в Вальехос и постоянно гостит в доме. По окончании ужина Селина сыграла пьесу из нового альбома под названием "Лучшие мелодии Хосе Мохика и Альфонсо Ортиса Тирадо", полученного из Буэнос-Айреса. Хуан Карлос напомнил, что теперь время закурить ту единственную сигарету, которую врач разрешил ему выкуривать ежедневно. Тогда мать, как о чем-то незначительном, спросила, что сказал сегодня врач. Хуан Карлос ответил, что непредвиденные обстоятельства вынудили врача отлучиться из консультации до самого вечера. В 22.00 он вышел из дома, прошел два квартала по земляным улицам и встретился с Нелидой. Убедившись, что родители спят, они поцеловались и обнялись в саду. Хуан Карлос по обыкновению просил Нелиду ему уступить. Нелида по обыкновению ответила отказом. Хуан Карлос вспомнил, что Нелида была Королевой весны 1936 года, поцеловал ее снова, крепко сжав в объятиях, и подумал о тех уловках, которые действуют безотказно, ведь перед ними не могли устоять многие другие девушки. Однако Хуан Карлос не дал своим рукам опуститься ниже установленной черты - талии Нене. Чуть не сказал ей, что он вовсе не дурак, только придуривается: "ты, приятель, полегче, болезнь у тебя нешуточная, не переборщи по женской части, а то загнешься, попробуй сократить норму, я больше не буду повторять, в следующий раз, как врач семьи, просто скажу твоей матери". Поддавшись порыву, Хуан Карлос внезапно взял ее руку и плавно потянул вниз, к ширинке, но не прижал. Это был первый маневр из его обычной стратегии. Рука Нене слабо сопротивлялась. Хуан Карлос засомневался, подумал, не растут ли в саду у Нене лесные ромашки, кто-то говорил, будто они ядовитые, правда, что ли? этой зимой в парадном будет жутко холодно, удастся ли его тайный план до начала холодов? всю зиму ночи напролет в этом парадном? подумал о колибри, который порхает с одного венчика на другой и из каждого пьет нектар, бывают капли нектара на цветах ромашки? они вроде сухие. Он подумал, что ему всего двадцать два года, а вести себя приходится по-стариковски. Резко выпустив Нелиду, он шагнул к живой изгороди. В ярости сорвал ветку. В 23.20 он счел необходимым погладить грудь Нелиды, запустив руку под блузку и бюстгальтер, дабы у девушки не угас к нему интерес. В 23.30 они простились. В 23.46 Хуан Карлос подошел к стройке полицейского участка. В окнах окрестных домов света не было, на улицах - никого. В квартале от него маячила парочка, они двигались в его сторону. Пять минут спустя они прошли мимо, свернули за угол и исчезли. Хуан Карлос снова посмотрел по сторонам, кругом не было ни одной живой души. Настала полночь, час свидания. Сердце его забилось сильнее, он пересек улицу и прошел на стройку. Идти было легче, чем прошлой ночью: он помнил подробности двора, виденные при свете дня. Подумал: чтобы забраться на почти трехметровую стену, старику понадобилась бы лестница, куда ему лезть по лесам, как некоторым. Вскарабкавшись на стену, прикинул: старик не смог бы с ходу перепрыгнуть в соседний двор. Почему-то вспомнилась девочка, почти подросток, которая посмотрела на него сегодня с вызовом. Он решил когда-нибудь выследить ее, девочка жила на ферме где-то за городом. Хуан Карлос вытер испачканные в пыли руки о помещичью куртку и приготовился к прыжку.