Андрей Жвалевский - Пока я на краю. Повесть

– Любуешься? – деловито поинтересовалась Елизавета.

Она вышла из зала и остановилась в дверях, элегантно облокотившись на косяк.

– Гениальный гример и никакого фотошопа! – восхитилась Елизавета и крикнула в зал: – Федь, пофоткай ее, нужно минимальное портфолио. Не в полный рост.

– Я на семь кило похудела, – похвасталась Алка.

– Да хоть на двадцать семь, – отмахнулась Елизавета.

Она вышла из тени. И стала рядом с Алкой.

И сразу же похудевшая Алла превратилась в толстую коротышку. Ее попа находилась где-то в районе колен Елизаветы и была раза в два шире.

– Лучше не становиться рядом, чтоб не портить тебе настроение, – хмыкнула манекенщица, – развлекайся. Емелин твой придет часам к десяти.

Потом Федор с огромным фотоаппаратом долго выставлял Алку, заставлял хлопать глазами и вытягивать губы. Еще полчаса назад Алла бы умирала от восторга, мечтая о том, как красиво будут выглядеть эти фото на ее похоронах, а теперь думала только о том, что она толстая смешная девочка.

Когда Федор отпустил Аллу, она была на грани нервного срыва. В зале собирались гости. В ажиотаже подготовки Алка так и не удосужилась узнать, что, собственно, будет происходить. Презентация? Прием? Бал?

Страшно захотелось есть. Пошли вторые сутки голодовки. И еще очень хотелось пить. Алла подошла к фуршетному столу и взяла ближайший бокал. Выпила залпом. И только когда в голову шарахнул фейерверк пузырьков, сообразила, что это было шампанское. Она поспешно схватила с тарелки бутерброд, но он был такой малюсенький, а Алка такая голодная, что закуска не помогла. В голове зашумело.

Вокруг крутилась куча народу, но никто, совсем никто не обращал на Аллу никакого внимания. Ее начала душить страшная обида. Елизавета стояла посреди зала под камерой, у нее брали интервью, и все, кто толпился рядом, смеялись. Наверное, она говорила что-то забавное. Алку аж подбросило, ей показалось, что все смеются над ней – она тут чужая, толстая и никому не нужная.

– Девушка, не могли бы вы подвинуться…

Алка обернулась. Емелин, собственной персоной, наваливал себе второй слой закусок в тарелку. Он оказался совсем не такой, как на фотках в сети. Морщинистый. С мешками под глазами. И запах… Этот запах давно не мывшегося человека.

Алку чуть не стошнило.

Она схватила с подноса еще один бокал шампанского, опрокинула его в себя и набрала побольше воздуха в легкие.

@КапляМрака

«Хорошие стихи, – подумала Алка, – надо срочно записать. И нарисовать… Что же нарисовать?»

Открыла глаза. Нотика нет. И стола нет. И лежит она на какой-то чужой кровати под незнакомым пледом. В шикарном синем платье.

Алка похолодела.

Она вспомнила все. Ну почти все. Весь позор до того момента, когда она маханула второй бокал шампанского.

А потом – как отрезало.

И тут Алка вдруг забыла обо всем на свете, потому что в ноздри пробрался самый чарующий запах в мире – аромат свежеподжаренных гренок с сыром. И еще кофе.

Алка поняла, что сейчас захлебнется слюной, и пошла на запах.

Он привел ее на кухню, где сидела Пантера, уткнувшись в неизменный ноутбук. Гренки жарились на сковородке.

– Угощайся, – буркнула Панта, щелкая мышкой.

Следующие пять минут прошли в полном блаженстве. Когда гренки кончились (а кончились они до обидного быстро), Пантера подсунула Алке кастрюлю с пюре, огромный кусок жирного лосося и вкуснющий салат с морепродуктами.

– Очень вкусно, – с трудом переведя дыхание, сказала Алка, – спасибо.

– Не за что, – усмехнулась Наташа. – После детдома нагрузить тележку дорогих продуктов в магазине – удовольствие покруче секса. А главное, охранник не выгоняет. Наоборот, улыбается. Один раз даже сумку помог до машины донести. Сейчас чай сделаю.

Панта повернулась к чайнику, и Алка заметила на ее плече стильный кошачий силуэт.

– Классный котик! – сказала она.

Спина Панты окаменела.

– Это пантера, – поправила она сквозь зубы. – «Котик»…

– Прости! – Алке стало неудобно. – Да, пантера, конечно! А я все думала, откуда у тебя такое прозвище!

– Да сделала когда-то сдуру татуху, Зёма заметил, сказал Ханту, ну и приклеилось.

– А Хант почему Хантер?

Пантера закончила возиться с чайником и вернулась за стол.

– Он у нас за… – Панта запнулась, – …кадровые вопросы отвечает. Типа «хэд хантер», «охотник за головами». Может, еще бутеров сделать?

– Ой, нет! Меня сейчас разорвет!

Алка отвалилась на спинку стула и удивилась – когда успела сесть? И кто накрыл ей колени полотенцем?

– Платье жалко, – пояснила Пантера, – красивое платье. Да и пригодится тебе, наверное. Или передумала?

Настроение сразу испортилось.

– А смысл? – Алка выловила из салата осьминога. – Ничего же не получилось… Скандал не устроила… В топ новостей не попала…

Пантера неопределенно хмыкнула и развернула ноутбук к Алке.

На фотографии она была совсем на себя не похожа. Если бы не синее платье – в жизни бы не узнала себя в красивой стерве, которая пытается расцарапать лицо…

У Алки округлились глаза.

– А почему я на Елизавету нападаю? Я же вроде на Емелина должна была…

– Там все написано, – вздохнула Пантера. – Кофе будешь? Хотя я тебе лучше чайку с чабрецом. Успокаивает.

Алка читала новость и не верила, что имеет какое-то отношение к написанному.

«…неизвестно как проникшая на светский раут…», «…обвинила известную модель в сутенерстве…», «…угрожала физической расправой…», «…скрылась в неизвестном направлении…», «…бомонд шокирован и заинтригован…»

Чай с чабрецом, наверное, успокаивал, иначе Алка разнесла бы кухню Пантеры.

– Это неправда! – кричала она. – Это фотошоп!

Панта показала видео.

– Это монтаж! – не сдавалась Алка. – Это ты сама за ночь сваяла! И новость тоже!

Панта начала открывать новостные порталы, один за другим. Везде в рубрике «Культура» первой строкой шла «Атака на известную модель». И фотки, фотки, видео, опять фотки: девица в синем платье, красивая и омерзительная одновременно, что-то орет невозмутимой Елизавете.

Алка выдохлась и закрыла лицо руками.

«Ну все, – подумала она отрешенно, – теперь точно надо себя убить».

И тут же поняла, что не такого конца она для себя хотела.

– Сволочи вы, – сказала она, не отнимая рук от лица, – ненавижу!

– Мы-то чего сволочи? – удивилась Пантера. – Способ ты сама придумала. Мы только с нужными людьми свели…

– И люди ваши сволочи…

Панта терпеливо вздохнула.

– Слушай, – сказала она, – может, ты просто не с того конца зашла? Ты способ сначала придумай, а потом шоу к нему присобачишь.

Алка собралась с силами и посмотрела на Пантеру.

– Какой способ?

– Самоубийства, – спокойно ответила Панта. – Смотри, если будешь прыгать с моста…

Алка ничего не ответила, но Пантера почему-то обиделась:

– Сама ты сволочь! Я ее с банкета вытащила, домой привела, отмазку перед родителями обеспечила… Кстати, если что, сегодня ты ночевала у одноклассницы! У Вероники!

Наверное, Алка должна была сейчас почувствовать стыд. Или благодарность. Но в голове не осталось ничего, кроме желания всех убить.

– Да пошли вы все! – заорала она. – Благодетели! Без вас обойдусь! Где мои туфли?!

Дома Алка, не разуваясь, нарываясь на скандал, прошлепала на кухню. В раковине грязная посуда. Холодильник пуст.

Она ввалилась к себе в комнату. Грязная чашка так и стояла у ноута, пижама так и валялась на полу у кровати.

Алка пыталась сдержать слезы. Сутки дома не была, а ее никто и не ждет.

Она схватила телефон:

– Мам, вы где?

В трубке забулькало. Из этого бульканья Алла поняла, что родители где-то за городом отмечают день рождения какого-то папиного сослуживца.

И тут Алка села на пол и наконец-то разрыдалась.

Она оплакала все. Ее никто не любит… Все ее бросили… Родителям все равно, где она ночует, у них своя жизнь… Хоть бы позвонили, узнали, жива ли она… Вот так умрешь, и никто не заметит…

Последнее зацепило Алку больше всего. Она бездарная и никчемная. Вот Фрост смог умереть так, что до сих пор весь интернет гудит! Она кинулась к планшету, чтоб почитать, как гудит интернет, и к своему ужасу обнаружила, что уже давно ничего не гудит. Новость про смерть мотогонщика прочно похоронена под грудой новой информации, счетчик просмотров остановился.