Однажды в Голливуде - Тарантино Квентин

Клиффу казалось, это одна из лучших сцен, что он видел в кино. Точно самая реалистичная. Он бывал в таких квартирах, трахал таких девушек, на таких матрасах, на таком полу. Клиффу приходилось наспех сгребать журналы, комиксы, книжки в мягких обложках и пластинки, чтобы трахаться на полу, на диванах, в кроватях и на задних сиденьях автомобилей. Также Клифф был известен тем, что проходил большие расстояния со спущенными до лодыжек штанами и вставшим членом, указующим путь.

А сцена с сексом на мосту, по мнению Клиффа, еще сексуальнее предыдущей. Клиффу нравится трахаться в общественных местах. Нравится сосаться в общественных местах, когда ему отсасывают в общественных местах, когда ему дрочат в общественных местах. После этих двух сцен Клифф уверен, что уже видел два главных момента фильма. Но ни он, ни мисс Химмельстин не были готовы к сцене с лобковыми волосами. В ней Лена и Бёрье лежат голые и беседуют, лаская друг друга: ее лицо — прямо напротив его опавшего члена, ее пальцы скользят в пышном кусте лобковых волос, пока она осыпает член легкими поцелуями. Сидя в вест-вудском кинотеатре, держась за руки с мисс Химмельстин и глядя на такую сцену в настоящем фильме, с настоящей актрисой, Клифф чувствовал, что наблюдает за рождением новой эпохи в истории кинематографа.

Позже Рик спросил Клиффа, трахнул ли он мисс Химмельстин.

— Да не, — ответил Клифф.

Впрочем, признался он Рику, она отсосала в его «Карманн-Гиа», когда он подвозил ее домой в Брентвуд, но это было их единственное свидание.

В 1972 году Джанет Химмельстин станет полноценным агентом в «Уильяме Моррисе», а к 1975 году — одним из лучших.

С тех пор члены она будет сосать только тем клиентам, чьи имена указываются в начальных титрах.

«Кадиллак Куп Девиль» 1964 года Рика Далтона с Клиффом Бутом за рулем выезжает с подземной парковки здания «Уильям Моррис» на Чарлвилл, затем через квартал сворачивает на бульвар Уилшир.

Пока винтажный «кадиллак» с двумя винтажными мужчинами едет по оживленной улице, хиппи, как саранча заполонившие город, разгуливают по тротуарам в платьях и одеялах, с грязными босыми ногами. Обеспокоенный Рик Далтон, еще не поделившийся причиной тревог с приятелем Клиффом, смотрит в окно автомобиля и выдает полный отвращения комментарий по поводу гуляющих мимо хиппарей:

— Только посмотри на сраных придурков. Знаешь, ведь когда-то этот город был чертовски приятным местом. А теперь полюбуйся! — Затем с фашистским презрением замечает: — Честное слово, их бы всех к стенке и дать по ним очередь.

Они сворачивают с оживленного Уилшира и возвращаются на Сьело-драйв к Рику более тихими жилыми улицами. Рик выдергивает сигарету из пачки «Кэпитол Дабл-ю», сует в рот, прикуривает и с видом крутого парня щелкает серебряной крышкой своей «Зиппо». Одной затяжкой сразу выкуривая сигарету на четверть, говорит водителю:

— Что ж, приятель, теперь все официально. — Он громко шмыгает носом. — Я вышел в тираж.

Клифф пытается утешить босса:

— Да ладно, дружище, о чем ты вообще? Что этот тип тебе там наплел?

— Чертову правду, вот что он наплел!

— И что тебя так огорчило?

Рик поворачивается, смотрит на Клиффа.

— Осознание, что я слил всю свою сраную карьеру в унитаз, вот что меня, на хрен, огорчило!

— Так что случилось-то? Он тебе отказал?

Рик снова глубоко затягивается сигаретой.

— Нет, он хочет помочь мне пробиться в итальянское кино.

— Так и в чем проблема? — быстро реагирует Клифф.

— Мне придется играть в гребаном итальянском кино, — кричит Рик, — вот, блядь, в чем проблема!

Клифф решает сосредоточиться на дороге и дать Рику выпустить пар. Актер затягивается сигаретой и наслаждается жалостью к себе. Выдыхая дым, он размышляет:

— Пять лет восхождения. Десять лет топтания на месте. А теперь — падение на дно.

Пока они едут, Клифф предлагает взглянуть на вещи под другим углом:

— Слушай, у меня самого-то карьеры никогда не было, так что не скажу, что действительно понимаю твои чувства...

— В смысле? — перебивает Рик. — Ты же мой дублер.

Клифф называет вещи своими именами:

— Рик, я твой водитель. Со времен «Зеленого Шершня» и со времен, как у тебя отобрали права, это моя работа. Я мальчик на побегушках. Я не жалуюсь. Мне нравится тебя катать. На съемки и обратно. На прослушивания. На встречи и всю херню. Мне нравится следить за домом в Голливуд-Хиллз, когда ты в отъезде. Но я уже давно не работал дублером на полную ставку. Так что, с моей точки зрения, перспектива дернуть в Рим сниматься в кино — не то чтобы конец света, а ведешь ты себя так, будто это он и есть.

— Ты хоть раз в жизни смотрел итальянский вестерн? — быстро парирует Рик и тут же отвечает на собственный вопрос: — Они ужасны! Это ебучий фарс.

Клифф не теряется:

— Да? А ты сам их сколько посмотрел? Один? Два?

— Достаточно! — авторитетно заявляет Рик. — Никто не любит спагетти-вестерны.

— Уверен, некоторые итальянцы любят, — говорит Клифф себе под нос.

— Слушай, — говорит Рик, — я вырос на Хопалонге Кэссиди и Хуте Гибсоне. Итальянский вестерн Гвидо Депузо с Марио Бананано в главной роли — это для меня не то чтобы знак качества! — Свою итальянскую тираду он завершает, щелчком выкинув сигарету из окна авто. — Пойми, я все еще зол, что этого макаронника Дина Мартина взяли в «Рио Браво». И это я еще молчу про сраного Фрэнки Авалона, умирающего во время битвы за гребаный Аламо.

— Еще раз, — замечает Клифф, — я — не ты. Но, на мой взгляд, это был бы весьма примечательный опыт.

— В каком смысле? — с искренним любопытством интересуется Рик.

— Спасаться от вспышек фотографов. Потягивать коктейли, сидя за столиком с видом на Колизей. Есть лучшую в мире пасту и пиццу. Трахать итальянских цып. Если хочешь мое мнение, — делает вывод Клифф, — это гораздо лучше, чем околачиваться в Бербанке и получать по морде от Бинго Мартина.

Рик хохочет:

— Что ж, с этим не поспоришь.

Оба посмеиваются, и очень скоро на лице у Рика появляется улыбка. Клифф тушил эмоциональные пожары Рика еще со времен, когда они только стали командой, — это важная часть их дружбы. Иногда пожары

были фигуральные, как сейчас. Но начало их дружбе положил пожар буквальный.

Это случилось на съемках третьего сезона «Закона охоты» (сезон 1961-1962 годов). Клиффа Бута наняли дублером звезды. Рик не сразу с ним поладил. По одной вполне уважительной причине: для дублера Клифф оказался слишком красив. Магнитом для телок на площадке «Закона охоты» должен был быть именно Рик. Ему не нужен был под боком какой-то хуй, который одет как Рик, но выглядит лучше Рика и при этом лезет на его территорию. Но потом он услышал о подвигах Клиффа на Второй мировой. Узнал, что Клифф — не просто герой, а чуть ли не один из главных героев Второй мировой. Удостоен медали Почета — дважды. Первый раз за то, что убивал итальянцев на Сицилии. А причин, почему его удостоили этой награды во второй раз, великое множество. Но главная в том, что, помимо парней, сбросивших бомбу на Хиросиму, ни один американский солдат не мог похвастаться таким количеством подтвержденных убийств японских солдат, как сержант Клиффорд Бут.

Рик, в свой черед, готов был бы месяцами прыгать с кухонных стульев на пол в надежде заработать плоскостопие, если бы верил, что это спасет от службы в армии (особенно в военное время). И тем не менее он восхищался теми, кто служил, причем служил безупречно.

Но пожар, положивший начало их дружбе, случился где-то через месяц после начала работы Клиффа на «Законе охоты». Одному из приглашенных режиссеров, Вирджилу Фогелю, в голову стукнуло, что главный герой сериала, Джейк Кэхилл, должен ходить в большом зимнем пальто, причем белого цвета. В реальной жизни подобный прикид выглядел бы нелепо. На черно-белой пленке — вроде как стильно. Так или иначе, художник по костюмам работал над пальто так долго, что к съемкам Фогеля подготовить его не успели. Поэтому продюсеры просто приберегли его для следующей серии. А в следующей серии, в самом финале, Джейк Кэхилл загорается. Всем казалось, это отличный способ заодно избавиться от огромного зимнего пальто, на которое убили столько времени.