Сборник - Трава была зеленее, или Писатели о своем детстве

И вот – Звездный мальчик. В коротеньком плаще и в берете. Ловкий, красивый, смелый, самоуверенный. Я не понимала, о чем спектакль, но мальчик, которого видела издалека, прекрасен, поэтому мне уже нравилось в этом театре.

Но вдруг музыка сделалась тревожной и опасной. Я напряглась и стала волноваться. С мальчиком что-то случилось. Он раскрыл руки так, что его плащ натянулся, словно крылья летучей мыши, потом подбежал к занавесу и спрятал в нем лицо. Что происходит? Почему он принялся кидать камни в какую-то женщину? Надо же его спасти, он наверняка защищался! Я чуть было не закричала, но мальчик сделал вдруг шаг назад и повернул лицо к залу – оно стало таким страшным, даже уродливым, что я испугалась, и мой голос пропал внутри меня.

Я хотела закрыть глаза и не открывать их до самого конца спектакля. Я уже однажды так делала. В цирке. Мы ходили туда с папой и мамой. Помню, что в самом начале представления на арену вышел огромный бегемот. Повернувшись прямо ко мне, он разинул свою чудовищную пасть и заревел. Мои руки и ноги тут же застыли от противного, липкого холода, растекшегося по всему телу. Тогда я сильно-сильно зажмурилась и уткнулась лицом в папу. Папа хотел все исправить и купил мне мороженое, которое носили по рядам. Он протянул его мне, чтобы я лизнула лакомство, которое никогда раньше не пробовала, но мороженое, как ледяная сосулька, обожгло мне язык, и мне стало еще страшнее. Все представление в цирке я тогда просидела, не открывая глаз, и судорожно дышала в папин пиджак. Разинутая пасть бегемота, его большущие зубы и толстый розовый язык еще долго мне мерещились, а все уговоры посмотреть на клоунов или гимнастов так и не убедили меня. В конце представления я вдруг поняла, что мороженое на самом деле сладкое и попросила папу дать лизнуть его еще раз. Он рассмеялся и ответил: «Я его давно съел. Оно же таяло…»

В общем, цирк оказался ужасным местом и ходить туда я больше не хотела. Кто же знал, что, когда я первый раз пойду в театр, страх снова ко мне вернется!

На этот раз глаза я не закрыла, но сидела и допридумывала уродство Звездного мальчика, его гордость, жестокость и другие плохие черты, внутренние и внешние. Он издевался над животными и очень обидел маму! В конце, кажется, он снова стал красавцем, но меня уже было не обмануть, я знала, что внутри него сидел жуткий урод.

После театра нас привезли обратно в школу, и я пошла домой. Надо сказать, что я, как говорят взрослые, типичный ребенок с ключом на шее. Мои мама и папа много работают, поэтому возвращаются с работы поздно. Меня даже из садика всегда забирали самой последней, а после школы и продленки я подолгу сидела дома одна и ждала родителей.

И вот я прихожу после спектакля домой и… о, ужас – увидела его – Звездного мальчика. Он выглянул сначала из-под кровати, а потом из-под пианино… Он такой страшный! И из щели в тумбочке смотрел тоже он! На кухне он прятался под столом, а в ванную и в туалет я даже не решилась зайти! А вдруг он забрался еще и в спальню?.. Я включила во всей квартире свет, поставила в проигрыватель пластинку и стала громко подпевать. Не помогло… Я боялась, что он вот-вот меня схватит, и, если приблизит свое лицо к моему, я просто умру от страха.

Я лихорадочно обулась, схватила кофту, ключи и стремглав вылетела из дома, понимая, что ни за что не смогу туда вернуться одна. На улице не так страшно – там же люди. И Звездный мальчик перестал меня преследовать, его уродливое лицо так стояло перед глазами…

Голодная, я ходила по нашему кварталу взад и вперед. В середине квартала, рядом с домом, где расположена «Меховая фабрика», висела Доска почета. Я смотрела на нее, но с каждой фотографии на меня пялилось кошмарное лицо. Пыталась успокоить себя тем, что с Доски почета ему меня не достать – высоко. Я очень устала, но идти домой боялась. Кажется, он только и ждет моего возвращения.

Во двор я тоже не заходила. «Саночка, что ты ходишь туда-сюда? Почему ты здесь? Что случилось?» – начнут расспрашивать меня соседи. В нашем дворе всем до всего есть дело. И что я им скажу?.. Я же ничего не смогу объяснить, никто не поймет.

Только когда начало темнеть и зажглись фонари, я нашла решение проблемы. Зашла во двор, открыла дверь подъезда, быстро взбежала по лестнице к квартире, где живет мой старший друг Димка, и изо всех сил надавила на кнопку звонка. Дверь открыла Димкина мама – тетя Люба. Она увидела мое испуганное лицо и заботливо спросила:

– Саночка, что случилось?

– Там Звездный мальчик! – только и смогла выпалить я, уже не думая о том, как это выглядит.

Тетя Люба и Димка ничего не поняли, кроме того, что за мной явно кто-то гонится (район-то у нас криминальный – Пересыпь), поэтому они должны меня спрятать и защитить. Тетя Люба накормила меня вкусной одесской котлетой, а Димка отвел в самую дальнюю комнату, где я, забившись в угол дивана, упорно отказалась отвечать на расспросы.

Вернувшаяся с работы мама долго искала свою Саночку, поднимая на ноги весь двор. Соседи доложили ей, как я, мрачная и испуганная, ходила туда-сюда по улице, потом принялись вспоминать, кто последний меня видел, когда и где я так пряталась в последний раз… В итоге мама нашла меня спящей у доброй тети Любы. С мамой я совсем не боялась идти домой. Я думала о том, что она переоденет меня в пижаму, а я крепко-крепко прижмусь к ней и расскажу про страшного Звездного мальчика. И она прогонит его навсегда. Она же учительница.

…Он уйдет не сразу, лишь через несколько месяцев. И все это время я буду бояться оставаться дома одна. Ведь наша квартира – это то самое место, где живут герои всех прочитанных мной книжек. И среди них самый страшный тот, у которого меняется лицо.

Потом еще Звездный мальчик, как призрак, будет время от времени появляться в моей жизни. Я перестану его бояться. Когда вырасту. Но не до конца. Потому что как только я все-таки прочитаю сказку Оскара Уайльда, то начну понимать, отчего люди не всегда такие, какими выглядят поначалу. Когда встречаешь их по одежке или… по миловидности лица… Мы зачастую влюбляемся в красивое внешнее, но лишь потом понимаем значение поговорки «С лица воду не пить».

В шестнадцать лет я впервые познакомлюсь с книгой «Портрет Дориана Грея», и Звездный мальчик вернется ко мне, потому что в романе я увижу продолжение знакомой с детства истории. Эта книга станет одной из моих самых любимых. Часто, глядя на человека, на лице которого с возрастом начинают отражаться все его пороки, я буду давать ему характеристику словами Оскара Уайльда: «Истинное совершенство заключается не в том, что человек имеет, а в том, что он из себя представляет» и «Подлинная тайна мира – это видимое, а не невидимое». Действительно, каждый с годами получает то лицо, которое заслуживает. Иногда, глядя в зеркало, я буду спрашивать себя, отчего взрослею именно так…

Родилась я в курортном городе, похожем на редкую жемчужину. Он раскинулся на трех величественно огромных холмах, спускающихся с высоты горного плато к самому морю, что и определило его непростую и интересную архитектуру – перепады высот, сплошные опорно-подпорные каменные стены и здания, замысловато вписанные в этот ландшафт. Крыши двухэтажных зданий порой равнялись с проходящей выше них дорогой.

Дом, в который меня принесли из роддома и где прошли первые семь лет моей жизни, так и вовсе был причудливо замысловат, даже с перебором.

Располагался он рядом с центральной дорогой, проходящей через весь город. Ну, как рядом – то есть совсем рядом: вот дорога, впритык к ней тротуар метра два, а прямо от него десять каменных ступенек с хлипкими железными перильцами вели на небольшую асфальтированную площадочку, метров пятидесяти квадратных. Если, поднявшись по ступенькам, стоять спиной к дороге, то справа находилось нечто вроде узкого газона, на котором росли деревья и кусты, за ним, метров через пять или шесть, начинался кованый полукруглый заборчик с каменными тумбами и остатками декоративных вазонов в греческом стиле с фиолетовыми петушками и какими-то еще цветочками. А слева, в неком подобии полуовального алькова, спрятавшись в зелени, стояла большая деревянная скамейка с чугунными ножками и гнутой спинкой.

Ну а прямо – вот оно, собственно, и само здание. Вернее третий его этаж (второй и первый этажи находились ниже уровня дороги и с нее не просматривались).

Большой старинный дом, возведенный еще задолго до намека на революцию семнадцатого года, то есть еще в позапрошлом, девятнадцатом веке, принадлежал некоему купцу и выполнял функцию доходного дома, а потому был разделен на множество отдельных комнат, которые сдавались жильцам в длительную аренду.

Итак, поднявшись на две ступеньки от описанной уже площадки, вы попадали на широкий деревянный настил, являвшийся одновременно мостиком, под которым находился вход на второй этаж. А пройдя мостик, оказывались в большом деревянном застекленном эркере под крышей, нечто вроде пристроенной веранды с длинной скамейкой у стены. Эркер раньше служил чем-то вроде удобной общей прихожей с калошницей и держателями для зонтиков, но теперь в простоте коммунального советского жилья уже не нес особой функциональной нагрузки. Из него можно было пройти в само помещение. Из пристроек на здании имелась еще огромная длинная и тоже застекленная веранда на третьем этаже позади здания и небольшой балкончик с левого торца.