Фиона Макинтош - Гобелен

Эванс ободряюще улыбнулся.

– Готовы? Будьте с ним осторожны. Лучше не говорить пока о том, как вы потерялись.

– Вы правы, я об этом умолчу.

Он провел ее в палату, Эллен вошла следом. Ни капельниц, ни аппарата искусственного жизнеобеспечения уже не было. Волосы Уилла, по-прежнему белокурые, казались темнее – возможно, оттого, что он столько времени провел в закрытом помещении. Зато ресницы с золотистыми игольчатыми кончиками бросали на щеки точно такую же тень, как в то утро, когда Джейн проснулась рядом с женихом. Уилл похудел, щеки ввалились, на месте обаятельных ямочек залегли складки. Уилл был по-прежнему бесподобно хорош собой – но, увы, превратился в призрак беззаботного, улыбчивого, веселого парня, который когда-то очаровал Джейн.

Ну вот, опять. «Очаровал», «заворожил», «обаял». Вместо «заставил полюбить». На этом ее Уинифред поймала; даже Робин заметила, что Джейн не употребляет слово «любовь» в связи с Уиллом.

Сердце стучало – от страха, что Джейн уличат в измене. Конечно, она изменница и обманщица – кто же еще?

Разве она этому миру принадлежит? Разве ее место не в восемнадцатом веке? Кто она такая?

– Просыпайся, Уилл, – позвала Эллен, беря Уилла за плечо. – Угадай, кто к тебе пришел!

Джейн почувствовала себя лишней. Она стояла в изножье кровати, вцепившись в спинку, смотрела, как медленно Уилл облизывает губы, выбираясь на поверхность сна. Затем он издал тихий стон.

– Эллен, чудо мое. Давай поженимся, – сонно пробормотал Уилл. Медсестра беспомощно улыбнулась ему, затем напустила на себя виноватый вид.

– Это нормально, – заверил Эванс. – Сон – лучшее лекарство. Некоторое время Уилл будет в полудреме.

Джейн кивнула.

– Вчера он целых двадцать минут был в ясном сознании. Сегодня утром – десять минут. День на день не приходится. Боюсь, мы не в силах вычислить, когда он полностью очнется. Уилл живет по своему расписанию, а не по нашему. Но он снова с нами – это главное.

Эллен оглянулась на Джейн.

– Попробуйте вы. Уиллу необходимо услышать ваш голос. Мы очень надеемся, что именно вы полностью возвратите ему сознание.

Джейн подавила нежелание заменить Эллен у постели Уилла. Наконец-то ее настиг главный вопрос: «Ты действительно этого хочешь, Джейн?»

Кто это спросил? По стилю – вроде Робин; а может, Джейн потихонечку сходит с ума, раз ее терзают подобные сомнения? К чему запоздалые мысли? Она столько вынесла, чтобы в этой палате оказаться, – разве не так? Значит, именно с Уиллом она хочет быть – иначе зачем судьба заставила ее пройти через столь тяжелые испытания? Однако альтер эго Джейн, а может, чей-то посторонний голос, убеждал: будь честной. Признайся во всем!

– Пробуйте, Джейн, – настаивал доктор Эванс. – Скажите что-нибудь Уиллу.

Джейн кашлянула, утерла слезы.

– Уилл, – нерешительно начала она.

Эллен стояла теперь рядом с Эвансом, оба ободряюще улыбались, кивали – дескать, смелее, Джейн, не тушуйтесь.

– Привет, Уилл, – предприняла Джейн вторую попытку. Снова навернулись слезы. – Это я, Джейн. Я так скучала по тебе. Проснись – я пришла.

Уилл дернулся всем телом, заморгал, но не открыл глаз. Что-то пробормотал. Джейн не поняла ни слова и взглянула на Эллен, ища поддержки.

– Все нормально, – повторила Эллен. – Продолжайте, Джейн.

Джейн коснулась Уилла. Какой он теплый, даже сквозь больничное белье чувствуется! И рельеф плеча знаком ее пальцам – выпуклости, вогнутости, текстура кожи. Серебристый шрамик как раз под ее рукой – это Уилл сломал плечо, когда занимался альпинизмом в Скалистых горах. Плечо ныло в сырую зимнюю погоду.

– Уилл, проснись! – Джейн слегка потрясла его. – Это я, Джейн. Я здесь. Все здесь.

Она взглянула на Эллен. Поняла, какие, по мнению медсестры, слова должна произнести. Вздохнула и прошептала на ухо жениху:

– Я люблю тебя, милый.

Прозвучало фальшиво; впрочем, это и было фальшиво. Джейн подавила стыд. Никто из присутствующих не уловил фальши. Не расслышал ее и Уилл. Его глаза широко раскрылись.

Несколько мгновений он щурился и моргал.

– Ну вот, он снова с нами, – произнесла Эллен.

Джейн всегда недоумевала, почему медработники так громко говорят. Теперь она поняла: либо с целью привлечь внимание пациента, либо с целью донести до родственников некий намек.

– С добрым утром, Уилл, – продолжала медсестра, тряхнув его за плечо.

Он окончательно проснулся, потер глаза.

– Привет, Эллен.

– Вот, возьмите, Джейн.

Эллен указала на пластиковый поильник, что стоял на тумбочке.

– Дайте ему попить. Пей, Уилл. Тебе нужно потреблять больше жидкости.

Джейн повиновалась, взяла поильник с пластиковой трубочкой, продетой в крышку. Эванс помог Уиллу приподняться, Джейн вложила трубочку в губы жениха, ободряюще кивнула. Уилл стал пить, не сводя с нее ярко-синих глаз. Джейн успела забыть, как ее жених хорош собой, как тают женщины от этого синего мальчишеского взгляда. Она давно поняла: Уилл кажется почти мальчиком потому, что начисто лишен гордыни. Он прекрасно знает, что красив, но ни разу – по крайней мере, за то время, что Джейн с ним общалась – не воспользовался своей красотой. Если уж на то пошло, он не любит комплиментов, старается их избегать.

Впрочем, людей не останавливала застенчивость Уилла – они упорно продолжали его нахваливать. К счастью, это ни на йоту не умаляло искренности Уилла, смотрел ли он на собеседника, улыбался ли ему.

Теперь Джейн наблюдала, как Уилл, все с тем же ясным взором, потягивает воду из поильника, и у нее сжималось сердце. Она улыбнулась, и напряжение наконец отпустило. Милый, славный Уилл. Как он любит Джейн! Для него главное – жениться на ней, жить вместе, под одной крышей и одной фамилией.

«Моей любви хватит на нас обоих, – сказал он, впервые подняв вопрос о женитьбе. Джейн тогда растерялась – они были знакомы совсем недолго. – Обещаю тебе. Ты тоже меня любишь, просто еще сама этого не поняла. Я тебя опередил, дорогая. Я знаю: поэтов, писателей и музыкантов вдохновляет любовь вроде нашей».

Джейн только посмеялась. Уилл умел ее рассмешить, а ведь смех и шутки как нельзя лучше способствуют укреплению привязанности.

– Мне трудно подбирать слова, – заговорила Джейн, склоняясь над больничной койкой. – Я думала, ты уже не очнешься. Ради тебя, Уилл, я взобралась на Айерс-Рок. Я знала: магия этого места спасет тебя, вернет мне. Ведь там пересекаются линии лей… Ох, столько нужно тебе рассказать, – зачастила Джейн, нарушив обещание не говорить о своем путешествии. Интересно, не кажутся ли ее слова бредом молодому ученому, только что вышедшему из комы, и простушке-медсестре?

– Айерс-Рок? – повторил Уилл, не выпуская трубочки изо рта.

Джейн кивнула, жалко улыбнулась. Снова защипало глаза от слез.

– Да. – Она попыталась рассмеяться. – Ты заразил меня верой в чудеса.

Джейн подняла глаза. Уилл смотрел с недоумением.

– Ладно, проехали. Главное, ты очнулся.

Уилл вздохнул, пальцы, сжимавшие поильник, расслабились. Он заморгал, наморщил лоб.

– Простите, а вы кто?

У Джейн дыхание перехватило и даже рот чуть приоткрылся.

– Я?

Она беспомощно оглянулась на Эллен, но та глаз не сводила с Уилла. Доктор Эванс пощипывал бородку и также избегал визуального контакта с Джейн.

– Мы с вами знакомы, да? – продолжал Уилл. Выражение лица стало виноватым.

Джейн попыталась проглотить комок слез. Не вышло. В горле першило.

– Это же я, Уилл. Я – Джейн!

Теперь Уиллу явно было стыдно. Лицо как-то скукожилось, правильные черты потеряли значительность.

– Мне очень жаль. Доктор Эванс говорит, я получил травму головного мозга, поэтому память подводит. Вы сказали, ваше имя Джейн?

Джейн кивнула.

Уилл еще сильнее наморщил лоб, несколько раз повторил «Джейн» – так дети повторяют новое слово.

– Не помню, хоть режь. Я вас не знаю. В смысле, должен знать… – На лице отобразилось страдание. – К сожалению, для меня вы – женщина из толпы. Зато я без ума от милой Эллен!

Уилл широко улыбнулся, по-мальчишески радуясь собственной шутке. Откуда ему было знать, какую боль он причиняет Джейн!

Хоть бы слова другие подобрал, что ли! Джейн опустилась на стул. Ощущение было, что она сдувается, как воздушный шарик.

– Уилл, мы с тобой собирались пожениться, – вымучила она.

– Разве? – Уилл напрягся. – Честное слово, ничего не знаю. Ничего не помню.

Он вконец расстроился, замотал головой, беспомощно оглянулся на Эванса и Эллен. Синие глаза превратились в озера, полные тревоги и страха, длинные пальцы обхватили золотоволосую голову. Совсем недавно эти пальцы ласкали, возбуждали Джейн! Как он мог забыть?!

– Я всю ночь напрягал память, но не помню ничего, что было после университета.