Дэнни Уоллес - Человек-да

все, что он потребует. Еще раз, всего на один только вечер, я стану парнем, который просто не может сказать

«нет».

Итак, я вернулся на накатанную колею. Сходил в супермаркет. Взял на прокат несколько DVD-дисков, начал

думать о том, чем я буду заниматься на Би-би-си в январе. Играл в компьютерные игры, заменил батарейки во

всех пультах, починил сломанную ручку. Сидел дома и смотрел телевизор. Лиззи оставила сообщение, сказав,

что она долетела нормально и желает мне счастливого Рождества. Я ей не перезвонил.

И вот, когда я уже решил, что надеяться не на что, что моя жизнь более или менее налажена, я получил

открытку.

И та открытка, друзья мои, изменила все.

ГЛАВА 26

В которой происходит нечто удивительное

Наступил четверг — час расплаты.

Я ехал по Лондону к пабу «Йоркшир грей» на Лэнгем-стрит, где меня уже ждал Иан.

Я припарковался у паба, прикрепил на ветровое стекло карточку «СВЯЩЕННИК ПРИ ИСПОЛНЕНИИ

СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ» и вошел в пивную. Иан сидел за небольшим столиком у камина. Увидев

меня, он улыбнулся. Еще бы. Сволочь. Этой минуты он ждал с самого лета и теперь готовился излить на меня

вдвое больше яда, ведь я солгал ему про свидание с Кристен.

Я держал в руке свой дневник — результат моего почти полугодичного упорного даканья, свидетельство моей

решимости свято следовать по пути Согласия. Но этот же самый документ подтверждал, что я, увы, не

справился с поставленной задачей. Я сел за столик и увидел, что Иан тоже что-то принес. Длинный красный

конверт, на котором было выведено «Наказание».

— Это и есть твое наказание? — спросил я, хотя уточнять, пожалуй, не было необходимости.

— Да. Причем отменное. Тебе понравится, Дэнни. Я всю голову сломал, пока его придумал. И так

прикидывал, и эдак.

Иан улыбнулся.

— Ты продержался дольше, чем я ожидал, — продолжал он. — Хотя жаль, что не дотянул до конца. Но

уговор есть уговор. И, как мы выяснили, ты трижды нарушил слово, в среднем примерно по одному разу

каждые два месяца. Результат — не очень.

Правда, Иан почему-то не учел, что все три моих отказа пришлись на последние полтора месяца. И также

очень кстати позабыл про то, какую роль он сам сыграл в подлом заговоре против меня.

А я, к счастью, не забыл.

И я ему отомщу. Но не сегодня.

— Итак... учитываем те случаи, когда ты ответил отказом.

— Нет, постой. А что же те случаи, когда я ответил со-гласием? — напомнил я.

Иан поразмыслил над моим замечанием и театрально махнул рукой, требуя объяснений. Я почувствовал себя

рабом, которого допустили пред очи могущественного повелителя.

— Ну... видишь ли... я очень старался на все отвечать согласием. Буквально на все. И вот что я понял: «Да»

— могучее слово. Слово, позволяющее почувствовать себя свободной личностью, открыть свою душу и летать

как ветер. Это слово...

— О Боже. Заткнись, приятель. Да. Это — слово. Но беда в том, что это слово ты отказался произнести три

раза. Ты отказался от пива. Отказал девушке. Отказался лететь в Австралию. И теперь, властью данной мне

«Манифестом Согласного», я...

— Ты еще не все знаешь.

Иан опустил голову в ладони.

— Если мне придется переписывать наказание... — произнес он. — В чем дело? Что еще ты мне не сказал?

— Ну, вообще-то ты не совсем прав. Не спорю, пару раз я не сдержал слово, и формально получается, что я

проиграл, но...

— Ну-ну, пошло-поехало. — Иан всплеснул руками. — Пытаешься найти лазейку, да? Придумал отговорку

в последний момент. Это нечестно. Ты сказал «нет». И точка. Ты проиграл.

— Не придирайся к словам, — урезонил я его. — Я проиграл. Я не на все ответил согласием. Но я ответил

отказом только два раза. Не сдержал слово только дважды.

Иан подозрительно посмотрел на меня.

— Ты был у Кристен. То-то мне показалось, что вид у тебя уставший...

— Нет. Вид у меня уставший потому, что я полночи паковал чемодан.

— Паковал чемодан?

— Я улетаю в Австралию. К Лиззи. Посмотрю, как все сложится. Хочу рискнуть. Я сказал «да».

— Что-о?

— Вылетаю сегодня вечером. Буду там на Рождество. Боюсь, тебе с твоим изощренным наказанием

придется подождать до моего возвращения.

— Но это блестящее наказание! — воскликнул Иан, протягивая мне свой красный конверт. В его глазах

сквозило отчаяние. — Ты не вправе так со мной поступить! Я же столько сил на это потратил!

— Мне пора.

Я начал подниматься из-за стола. Иан с мольбой смотрел на меня.

— Но... почему ты передумал?

Я взял свой дневник, открыл разворот с последними записями.

Там лежала открытка — роскошная, великолепная открытка, — пришедшая по почте всего два дня назад,

утром. Я положил ее на стол и пододвинул Иану.

— Прочти, — сказал я.

Пока Иан читал, я наблюдал за ним.

— Надо же... Ну и ну, — произнес он, возвращая мне открытку.

Я убрал ее в дневник, вышел из паба, сел в машину и поехал в аэропорт. Но напоследок мне нужно было

сделать еще одно дело.

Я взял телефон и набрал номер Уэга.

— Уэг?

— Привет, Дэн.

— Ты где?

— В Италии.

— Прекрасно. Отлично. Слушай, тебе это, наверное, покажется странным... но я бы хотел попросить тебя об

одной услуге.

Я сидел в самолете, на высоте многих тысяч футов над землей, и думал о том, что я сделал. Я решился на

риск, но совершенно не жалел об этом. Лиззи обрадовалась, когда я позвонил. Я спросил, остается ли в силе ее

предложение, и извинился за свое поведение в последний день ее пребывания в Лондоне. Как и Иан, она

поинтересовалась, почему я передумал, какое событие заставило меня найти единственную кредитную карту,

которую я не порезал — ту самую, что я приберег «на крайний случай» — и забронировать билет на

ближайший рейс до Мельбурна.

Я открыл свой дневник и взял открытку — потрепанную, измятую, испачканную открытку, посланную мне

аж из Таиланда.

Дэнни!

Как дела? Пишет тебе Джейсон. Мы с тобой встречались некоторое время назад на вечеринке Тома в

Ливерпуле. Прости, что тогда вел себя, как идиот, — наверное, перебрал лишнего. Через несколько дней я

понял, что и в самом деле хочу отправиться в путешествие вместе с братом. Работа совсем заела, аж выть

хотелось, — не знаю, понял ли ты это. В общем, сейчас мы здесь, в Таиланде, потом еще куда-нибудь двинем.

Отдыхаем замечательно. Том дал мне твой адрес, сказал, что ты хотел бы со мной поболтать. Я буду дома

через несколько месяцев. Может, давай тогда и встретимся? Как ты на это смотришь? Мой новый адрес

электронной почты — *******@hotmail.com. Или позвони мне по телефону 07""*** *** ***. Все мне пора, пляж зовет...

Джейс.

Я улыбнулся. Джейсон сказал «да».

Я понятия не имел, что его побудило бросить работу и заняться тем, что сделало его счастливым. Было ли это

как-то связано со мной? По большому счету, маловероятно. И все же в глубине душе я надеялся, что именно

встреча со мной повлияла на его решение.

Поразительно, как несколько слов, произнесенных человеком, которого ты едва знаешь, могут изменить твою

жизнь. Конечно, некоторые сочли бы, что это вме-шательство свыше. Что Майтрея, возможно, все-таки су-

ществует и что это его деяние. Но я знал наверняка, что незнакомый человек способен повлиять на твою судьбу

тысячами разных способов — высказать новую идею, со-ображение... или предложение. На меня оказал

влияние Попутчик в автобусе; на Джейсона, возможно, Незнакомец на вечеринке. И не исключено, что в эту

минуту где-то на таиландском пляже он рассказывает местной девушке (на которой, мне хочется верить, он

однажды женится) о том вечере, когда он встретил этого своего

Незнакомца, произнесшего слова, которые побудили его отказаться от прежнего образа жизни.

Конечно, более вероятно, что сейчас он напивается где-нибудь на таиландском пляже, но мне все равно

хочется думать о приятном.

Дело в том, что даканье — не бесцельное занятие. В нем заложен глубокий смысл. Следуя принципу согласия,

люди меняют свою жизнь, становятся свободными личностями. Такие люди, как я или Джейсон. А может, даже

вы. Принцип согласия пробуждает дух риска, авантюризма. И порой маленькие возможности,