Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!

Андрей тот час же направился в ТЭЧ. Пономаренко выслушал его рассказ о краже колёс и просьбу о помощи. Он, конечно, немного пошутил на эту тему, но сказал, что поможет.

— Вам нужны именно колёса от вертолётов?

— Совсем необязательно. Просто я предположил, что у вас много есть списанных. Я имею в виду б/у-шных.

— Понятно. Тогда я вам предложу кое-что другое. Вертолётные всё же будут бросаться в глаза, и расспросов вы не оберётесь. Я могу предложить вам пару колёс от тележек.

— От тележек? Но они же грубые, не обрезиненные, без подшипников и тарахтят так, что за версту слышно.

— Э, нет, — улыбнулся Пономаренко. — Зачем бы я вам стал такие предлагать. Те, о которых я говорю, совсем не такие — они с осями, с подшипниками и даже на резиновом ходу. Правда, резина не надувная, а литая.

— Да вы что! Это же высший класс. Лучше и не придумаешь. И в глаза такие колёса бросаться не будут, и никто их не украдёт. И литая резина очень подходит, ведь у транспортёров то дневной пробег составляет всего какой-нибудь десяток метров.

Через неделю после воровства колёс братья Батурины уже не тягали, а вновь катали транспортёр. Но эта история стала для них хорошим уроком.

Тем временем во вторник 24 мая вернулись из отпуска одесситы, загоревшие и радостные. В среду они собрались утром в мастерской в ожидании распределения на работу. Одного из них Андрей планировал использовать в котельной, двое же других должны были пополнить ряды слесарей. Сейчас же они сидели и, как обычно, рассказывали разные байки о своём проведенном отпуске, и вообще разные истории своего проезда в Союз и назад. Одну их них услышал и Андрей. В то, что она реальная, он почти не сомневался, потому что это было вполне в духе скорых на выдумку троицы одесситов.

Рассказывал эту историю один из одесситов, а второй юмористически комментировал рассказ приятеля. А дело, по их словам, было так. Уже по возвращению из отпуска в Бресте они попали в час пик, когда в течение короткого времени было много поездов за границу и оттуда. В таможенный зал образовалась длинная и широкая очередь, которая практически перекрыла двери из зала ожидания. Дожидаясь своей очереди, можно было и опоздать на свой поезд. Тогда находчивые одесситы одолжили, а, скорее всего, купили, на время у носильщика его тележку. Они сложили на неё все свои вещи и с громкими криками: "Осторожно, краска!" разогнали тележку к дверям таможенного зала. От криков, быстро едущей тележки и боязни замазаться в какую-то краску, другие пассажиры шарахались в разные стороны. Пока они сообразили, что к чему, одесситы уже стояли у таможенной стойки. Конечно, не обошлось без возмущений со стороны других пассажиров, но больше было хохота, в том числе и со стороны таможенников. Они ведь тоже были люди и юмор ценить умели — а этот случай был неким весёлым разнообразием в их довольно строгой и, вместе с тем, обыденной работе.

Через день после возвращения из отпуска одесситов, военный городок Борстеля порадовал его обитателей очень красочным зрелищем. В четверг в полку проводились плановые прыжки с парашютом. Вероятно, они проводились ежегодно как один из элементов боевой подготовки, но Андрей ранее никогда такого зрелища не видел. Он не бывал в аэроклубах, на авиационных парадах, которые, например, проводились в Москве в Тушино. Конечно же, он видел прыжки с парашютом в кино, но это было несравнимо с тем, что происходило в этот день в Борстеле. Естественно, на летнее поле никого, кроме самых лётчиков и обслуживающего персонала, не пускали. Поэтому непроизвольным зрителям не было видно заключительной стадии прыжка, то есть самого приземления лётчика. Но их взору предстал основной этап учений. Было хорошо видно, как вертолёт поднимался на довольно приличную высоту — её Андрей даже на глаз определить не мог. Затем из открытой боковой двери вертолёта отделялась точка, над которой спустя мгновение начинал вытягиваться продолговатый конус, который ещё через мгновение превращался в яркий купол парашюта. Затем из кабины вертолёта отделялась следующая точка, потом новая, и так происходило до тех пор, пока все лётчики не покидали салон вертолёта. Вертолёт отходил в сторону, снижался, на его место поднимался другой вертолёт с новой партией лётчиков. Парашюты были различных расцветок, яркие, и зрелище один за другим спускавшихся лётчиков было очень красивое. Когда парашютисты опускались ниже, то было хорошо видно, как они, натягивая или отпуская разные стропы, регулировали своё приземление (потоки воздуха относили их немного в сторону) в известную им точку. Вот таким интересным событием ознаменовалась средина недели. Никто из зрителей, конечно, не мог знать итогов учений, но поскольку в последующие пару дней никаких волнений или слухов в городке не было, то из этого следовало, что прыжки прошли благополучно. Да и как могло быть по-другому, ведь вертолётчики — это профессионалы высокого класса.

На следующий Андрей вспомнил, что в мае заканчивается зимний сезон на железных дорогах ГДР. Он смотался на вокзальчик в Борстеле и приобрёл новый Курсбух на летний более укороченный период. В ценности этого справочника Морозевич уже сумел убедиться за осень, зиму и весну.

И как раз в эту пятницу была ещё и годовщина пересечения Морозевичем границы ГДР. Вот уже и подходил к концу нелёгкий для Андрея месяц май и первый год его пребывания в ГСВГ. А впереди были у него, да и у его жены ещё два года работы здесь. Какими то они окажутся?