Михаил Литвак - 7 шагов к успеху

Как вы думаете, какие мы можем испытывать страхи по поводу проведения границ? Например: – страх перед утратой отношений, одиночество, когда кто-то обижается и уходит, и мы думаем, что мы можем остаться в изоляции;

– страх обидеть и быть виноватым или быть обиженным;

– страх перед утратой самоценностей и т. д.

У таких людей есть только две крайности: въехать в новый симбиоз или избежать любых отношений. У таких людей нет позитивного опыта проведения границ. Я бы хотела это правило записать. Оно мне нравится. Это симбиоз. Представьте, это дочь, это мать. У них симбиотические отношения. И когда дочь начинает простраивать свою границу, то она тем самым как бы внедряется на территорию матери. И когда эти симбиотические отношения разрываются, нашим родителям всегда становится хуже.

Еще одно правило, которое называется правило обоюдности: проводить границы так, как тебе бы хотелось, чтобы проводили другие люди. Я не могу позволить себе больше, чем я допускаю для других.

Правило солидарности. Если кому-то из нас должно быть плохо, то пусть это лучше буду я, потому я знаю, что я могу это выдержать. Девиз такой: в отношении себя я знаю, чего мне от себя ожидать.

И, наконец, правило, которое является самым персональным. Как в идеале должны простраиваться отношения между личностями?

Одно называется «правило автономии». Нахождение себя через отграничение. Суждение о себе самом и признание своей ценностью облегчает отграничение, так как если я знаю, за что я могу стоять, что я прав, и что это правильно, тогда я могу и даже должен показать собственное.

Проведение границ происходит легко из-за ясности занятия моей собственной жизненной позиции. Это становится потребностью. Иначе происходит утрата своей ценности. Это происходит и в том случае, если есть страх, что что-то мое станет видимым, это происходит утрата самоценности.

Если, например, у меня есть что-то, что я неохотно признаю, какие-то слабости, и я не смогу показать это людям, то тогда мне и границы будет провести достаточно сложно. У меня не будет самостоятельной автономии.

Существует несколько парадоксов отграничения.

Один из парадоксов отграничения заключается в том, что мы говорим, что чего-то нет, от чего-то отграничиваемся, то это «да» в отношении чего-то другого. Любое отграничение происходит ради чего-то, защищает мою ценность. Только в отграничении чего-то может отрицаться что-то другое. Это может быть часто невидимым и скрыто для самого человека, недоступно ему.

Причиной для любого «нет» находится в «да». Если я, например, говорю, что я не хочу идти с тобой в кино, то я не говорю «нет», я говорю «да» – но чему? Я говорю «да» тому, что у меня сейчас нет времени, мое время для меня дорого, я в это время буду заниматься чем-то другим, я говорю «да» чему-то своему, и это на самом деле самое важное, пожалуй, – найти «да» за нашим нет. И это «нет» может давать мне защиту. Найденное «да» помогает удерживать эту защиту. И это помогает нам не впасть в чувство вины, когда мы говорим «Нет».

Как действует психотерапия в отграничении? Размышлять о том, чего я хочу. Создать настоящее собственное пространство. Придерживаться собственного, то есть быть свободным.

Полезно задать себе такие вопросы: если бы это зависело от меня, если бы я имел право однажды свободно решать, как бы я тогда жил? Если бы я был ориентирован на себя, что бы я сегодня сделал? Если бы я был совершенно свободен и мог проживать свое собственное, в соответствии с тем, что для меня важно, как бы я жил? Есть ли желания и способности во мне, которые не проживаются? Могу ли я однажды попытаться?

Отграничения создают предпосылки для истинной встречи с другим благодаря переживаниям моей неповторимости, что делает меня чувствительным, восприимчивым и внимательным к неповторимости других людей.

Встреча – преодоление способности изоляции. Ведь если я смогу иметь себя, то я смогу иметь тебя.

Если, например, у меня есть что-то, что я неохотно признаю, какие-то слабости, и я не смогу показать это людям, то тогда мне и границы будет провести достаточно сложно. У меня не будет самостоятельной автономии.

Если из двоих кто-то еще не знает себя, может ли возникнуть персональное видение другого? Если в партнерстве один человек или оба еще не знают себя, то постоянно возникают ранения, постоянный поиск и защита себя. Один стучит, другому тесно, потом он защищается. И так по кругу.

Термин «психологические границы» неотделим от понятия физических и телесных границ человека, которые представлены в его внутреннем мире таким образом, что связаны с его общением с окружающими. Границы наших телесных контактов предстают границами эмоциональных контактов, сочувствием эмоциональной отстраненности, границами замкнутости и общительности, влиянием на других и подверженности чужому влиянию, автономности и зависимости.

Как показывает опыт телесно ориентированной психологии, работа с телесными границами приводит к совершенствованию связанных с ними аспектов личности, являются важным инструментом личностного роста. Вот почему один пускает к себе людей при разговоре ближе, другой – дальше. Наше личное пространство – территория, куда окружающие не вправе проникать без приглашения хозяина. Это зона комфорта, где мы чувствуем себя уверенными и защищенными. Для каждого человека психологический комфорт индивидуален.

Как понять, что кто-то нарушил ваши границы? Сделать это не так сложно. В первую очередь необходимо прислушаться к себе, комфортно вам или нет, какие чувства и эмоции вы испытываете, хочется ли вам дальше продолжать общение с этим человеком, приятен ли он вам или кажется чересчур навязчивым и бесцеремонным. Нарушением границ является любое воздействие на человека против его желания или воли.

Иногда нарушение границ носит явный характер. Это физические угрозы, побои, вторжение на частную территорию. Однако большинство нарушений – психологического свойства. Это давление, принуждение, запугивание.

Как правило, реакция на нарушение границ являются либо чувство бессилия или страха, либо сильная агрессия – злость, гнев, ярость. Редко удается остановить такую экспансию вовремя и еще сказать спокойным голосом: «Нет, я этого не хочу. Я против таких действий и слов в мою сторону». Но научиться этому можно.

Устанавливать границы можно и нужно с помощью слова: «Нет». Говоря «Нет», мы даем понять человеку, что нас что-то не устраивает, что мы хотим иного общения или отношения к себе. Сказав «Нет», в определенных случаях мы тем самым помогаем сохранить общение, сделать его более комфортным для вас и других.

Литвак:

– Немножко сложновато. Здесь не только экзистенциальный анализ. Здесь еще и гештальт-терапия.

Галина:

– Я бы хотела посоветоваться: стоит ли помещать в доклад истоки про то, как формируются границы ребенка?

Литвак:

– Стоит. Библию посмотри, и гештальт-терапию обязательно. Можешь начать с книги «Из ада в рай». Как и экзистенциальный анализ, так и гештальт-психология – это ствол. Кстати сказать, гештальт-терапию многие относят к гуманистической, а многие считают одним из вариантов психотерапевтической психологии. Однако поскольку все идет от психоанализа, то основное положение гештальт-терапии такое. Фрейд считал, что неудовлетворенные сексуальные потребности вытесняются, они выводятся наружу, человек высвобождается от своих внутренних зажимов. А гештальтисты говорят примерно так: у человека миллиард потребностей, и они объясняют, как остается связочка, но основная потребность является фигурой, а все остальное – фоном. Когда эта потребность удовлетворяется, она уходит в фон и выявляется какая-то более насущная потребность.

Они всегда считают, что и как важнее, зачем и почему. И от гештальтистов идет сейчас распространенный термин: жить надо здесь и теперь. А не почему. И они как раз показывают, как формируется слияние. В гештальте его надо завершать. Очень часто человек не завершает. Он один гештальт не завершает, ему надо заниматься чем-то уже другим. И получается, что две фигуры оказываются на одном фоне, в результате действительность становится серой.

От гештальтистов идет сейчас распространенный термин: жить надо здесь и теперь. А не почему.

И начинается это в раннем детстве. На чем основано? Дети зависят от родителей. Родители действительно ведут себя, как добрые волшебники. С другой стороны, они не дают ребенку делать все, что ему хочется. С одной стороны, он их любит. С другой стороны – в бессознательное что уходит? Ненависть. Но поскольку я ненавижу, я до тех пор не успокоюсь, пока я эту ненависть как-то не реализую. Раз я не осознаю, то приходится терпеть. И по сути дела, а жизнь продолжается, и у меня все время одни мысли: ненавижу брата, отца, родителей, еще кого-то, я хочу отомстить, но нет такой возможности. Все вытесняется в бессознательное.