Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи

«Живые» артисты никогда не выступали наставниками, не пытались учить, они просто были добрыми собеседниками, а их мастерство общения придавало программе особый статус. Некоторые начинающие артисты рассказывали, что учились актёрскому ремеслу, в том числе и смотря «Спокойной ночи, малыши!». «Для детей нужно играть так же, как для взрослых, только намного лучше», — сказал однажды артист Юрий Григорьев, много лет проработавший в «Спокойной ночи» и многих других детских программах. От себя добавим, что нужно не только играть, но и всё остальное делать намного лучше, вкладывать всю душу. Тот же Юрий Григорьев рассказывал в интервью агентству «Русский Север» одну историю, которая очень точно характеризует всё вышесказанное. «Однажды мы решили заказать на Западе кукол, наших, но с их механикой. У них чудесная механика, наша механика близко не стоит — каменный век. И мимика, и жесты — что хочешь, они всё это могут сделать. Заплатили, мягко говоря, много тысяч долларов. Привезли, наши кукольники посмотрели и были счастливы. Неужели она так движется, и так движется — о чудо!!! Всё хорошо, только снимать нельзя… Мы дали им наши матрицы, формы, фотографии с разных ракурсов каждой куклы. Они всё сделали. Но снимать нельзя, потому что они все без исключения злые. Наши бабушки своими руками делали Хрюшу из папье-маше, ляп-ляп-ляп — и наглядеться невозможно, детская душевная доброта». Вот так. Есть прекрасное оборудование, великолепные художники, хорошее финансирование, в конце концов. Но нет души, нет заинтересованности в том, чтобы ребёнок рос добрым и отзывчивым. И получается «продукт» коммерчески выгодным и… безликим. И наоборот. Допотопное оборудование, мизерные зарплаты, в общем, ничего нет, кроме беззаветной любви к детям. Кукловод — одна из самых сложных актёрских профессий, при этом артист остаётся обезличенным, пребывая в тени своего персонажа и находясь в буквальном смысле «под столом». А иначе никак, кроме как под стол, за которым сидел ведущий, кукловодам спрятаться было некуда. Первый «Филя», актёр Григорий Толченский, в шутку говорил: «Всё, пишу мемуары: „Семь лет под юбкой тёти Вали“». Так и делалась передача, которую смотрят уже больше 40 лет…

Надо сказать, что хотя «Спокойной ночи, малыши!» — детская программа, её любили и с удовольствием смотрели и взрослые, даже в Кремле, говорят, были преданные поклонники передачи. Правда, находились «дяди и тёти», которым кукольные персонажи почему-то становились поперёк горла. Особенно доставалось Хрюше, самому заводному, говорливому персонажу, детскому «философу», как иногда называли кукольного поросёнка. «Зрители писали, мол, уберите Хрюшу с экрана — появление свиньи оскорбляет религиозные чувства мусульман, — рассказывала в интервью газете „Факты“ Наталья Голубенцева, долгие годы „работавшая“ Степашкой. — Но подумали и не убрали. Не хотите — не смотрите. Угрожали даже приехать в Москву и зарезать Хрюшу! Но наш тогдашний главный редактор ответила, что Коран запрещает есть свинью, а не смотреть на неё. И судьба Хрюши была решена. Его оставили».

Можно если не понять гневные письма такого рода, то, по крайней мере, хоть как-то объяснить. Однако случались на советском телевидении вещи, которые не поддавались вообще никакому объяснению. Одному из теленачальников вдруг не понравилось, что Хрюша… не моргает. Ну не моргает, так и пусть себе не моргает, какая разница? А не тут-то было… «Тогда этот вопрос решался чуть ли не на заседании Гостелерадио, — продолжает свой рассказ Наталья Голубенцева. — Пока его решали, наших кукол сняли с эфира. И в программу посыпалось такое количество писем от возмущённых зрителей, спрашивающих, где Хрюша со Степашкой, что нас быстро восстановили в эфире. С Хрюшей всегда было боязно что-то менять. Очень самодостаточная кукла. Боялись добавить что-то лишнее — чтобы не испортить образ. Но вот последнему Хрюше всё-таки сделали двигающиеся глаза… Прижилось. Кукла получилась хорошая. И когда Хрюша немного хитрит, это выглядит потрясающе. Глазки так начинают бегать…».

Несмотря на все «происки», программа не выходила в эфир только в дни траура по усопшим генсекам. Во все остальные дни «Спокойной ночи, малыши!» — это было «святое», другие передачи, в том числе и детские, закрывались, а Хрюша, Филя, Степашка и Каркуша каждый вечер радовали своих маленьких зрителей. Но пришли иные времена, и руководство телеканала ОРТ посчитало, что герои «Спокойной ночи, малыши!» устарели и их место должны занять спешащие на помощь Чип и Дейл, черепашки-ниндзя, телепузики и прочие заморские покемоны. И хотя передача трижды, в 1997, 2002 и 2003 годах, становилась лауреатом российской телевизионной премии ТЭФИ в номинации «Лучшая детская программа», с Первого канала её в итоге выгнали. «Спокойной ночи, малыши!» приютил канал «Культура», а затем программа перебралась на Второй канал российского телевидения. Вроде бы «скитания» Хрюши и его друзей на этом закончились, но складывается такое впечатление что кукольные персонажи на канале «Россия» находятся в положении «пасынков», а не любимых и обожаемых родных детей. Время эфира «Спокойной ночи, малыши!» сократилось в два раза. Если раньше программа длилась пятнадцать минут, то сейчас — около восьми, а ведь за это мизерное время надо показать заставку, мини-пьеску, часть мультфильма и спеть колыбельную.

Как же дальше сложится судьба передачи, на которой воспитывалось не одно поколение советских детей? «А какая нам разница? — возможно, скажет кто-то. — „Спокойной ночи, малыши!“ — это российская программа, а у украинских детей есть свои телегерои, так что это не наша забота». Может быть, и так. Но для тех, кто родился в Советском Союзе, «Спокойной ночи, малыши!» — это часть детства, это само детство, и очень не хотелось бы, чтобы оно ушло навсегда.

«В этом что-то есть…» — сказал однажды Вячеслав Котёночкин. И эта фраза положила начало самому знаменитому и популярному советскому мультипликационному сериалу, завоевавшему поистине всенародную любовь. Кому-то сюжет «Ну, погоди!» может показаться примитивным, а герои мультфильма — не по-современному наивными. Но на этой незатейливой истории погони незадачливого Волка за добродушно-хитрым Зайцем воспитывалось несколько поколений советских детей. В «Ну, погоди!» всё было действительно просто — есть чёрное, есть белое, есть добро, есть зло. Но зло на самом деле не такое уж злое, ни капельки не страшное и временами даже привлекательное. А добро… Ну, тут уже без вопросов. Добро — всегда добро, и от этой доброты становилось (и сейчас становится) так тепло на душе…

«В этом что-то есть…» — сказал режиссёр мультипликационных фильмов Вячеслав Котёночкин, когда 3 марта 1968 года (эту дату создатели «Ну, погоди!» запомнили навсегда и отмечают её как день рождения мультсериала) трое молодых людей — Феликс Камов, Александр Курляндский и Аркадий Хайт — рассказали ему о своей идее. Они встретились случайно в коридоре возле лифта на втором этаже студии «Союзмультфильм» (этот коридор авторы тоже запомнили на всю жизнь и считают его местом рождения «Ну, погоди!»). Другие режиссёры отнеслись к творческой заявке молодых авторов скептически. «Это несерьёзно и примитивно, да и там, — режиссёры многозначительно поднимали глаза кверху, — такой мультфильм не пропустят». А Котёночкин решился…

С датой и местом рождения мы определились, а как же родилась идея самого знаменитого мультфильма советской эпохи? «Мы сочиняли капустники, которые пользовались оглушительным успехом в Москве, — рассказывал Александр Курляндский в интервью газете „Факты“. — Писали юморески в „Клуб 12 стульев“ „Литературной газеты“, эстрадные программы. И вот на самом пике популярности наш друг Эдик Успенский привёл нас — Феликса Камова, Аркадия Хайта и меня — на киностудию „Союзмультфильм“. Понадобилось сделать что-то весёлое. Эдик в то время был занят „Чебурашкой“, так что мы начинали работу над „Ну, погоди!“ втроём. Стали придумывать и решили, что это должен быть мультфильм о погоне». Авторы долго не могли определиться, кто же и за кем должен гоняться: лиса за петухом, медведь за лисой, собака за котом? Наконец всё-таки решили — героями мультфильма будут волк и заяц, наиболее характерная для русского фольклора парочка.

Собственно говоря, первые серии «Ну, погоди!» были сняты ещё до знакомства Камова, Курляндского и Хайта с Вячеславом Котёночкиным. Впервые Волк и Заяц появились в мультипликационном журнале «Весёлая карусель». Это были трёхминутные выпуски, снятые режиссёром Геннадием Сокольским. Когда авторы увидели, что получилось, решили продолжить и снять три новые серии по 10 минут каждая. Стали искать режиссёра, который бы взялся за это дело, и встретили Котёночкина.

Была неплохая идея, подобрался достойный коллектив талантливых авторов. А хорошего мультфильма не получалось… Точнее, создателям «Ну, погоди!» долго не удавался образ Волка. Какой-то он выходил аморфный, однообразный и безликий, не было в нём индивидуальности и, если можно так сказать, хулиганского шарма. Котёночкин и Светозар Русаков, художник-постановщик мультфильма, пересмотрели тысячи эскизов, пока нашли то, что искали, — тот самый неповторимый образ Волка. В этом Котёночкину и Русакову помогли два случайных знакомства. Светозар Кузьмич встретил своего прототипа Волка зимой 1941 года в Новосибирске, где был в то время в эвакуации. «В 1941 году в самый мороз я пошёл в кино, — вспоминал Светозар Русаков. — Дело было в Новосибирске, в тылу. Очередь — громадная, не пройти. И в это время разбитной местный „джентльмен“ влез без очереди, всех растолкав. Я — следом. Взял его за воротник и говорю: „Джентльмен, куда вы лезете?!“ — „Это я джентльмен?! Ты как посмел меня так обозвать?!“. Вот этот „джентльмен“, с которым я только по чистой случайности не подрался, и засел во мне настолько, что через десятилетия всплыл как некий символ хулигана». А Котёночкин однажды увидел на улице длинноволосого парня со слегка выпуклым животиком и прилипшей к губам папиросой. И тоже «записал» его к памяти. Котёночкин и Русаков «сложили» свои впечатления, и получился Волк. Которого, правда, ещё надо было озвучить…