Дмитрий Десятерик - Альтернативная культура. Энциклопедия

На территории СССР вопрос Ш. из узкоспециального (психиатрического) стал общегуманитарным, и, даже более того, политическим. Диагноз «вялотекущая Ш.» в советское время ставили всем диссидентам и интеллектуалам, которых по тем или иным причинам надо было упрятать в психиатрическую лечебницу. С другой стороны, «закосить под шизика» было эффективным способом для того же интеллектуала уклониться от службы в армии. В итоге значительная часть людей искусства составила касту психически «нездоровых», а пребывание в соответствующем заведении стало чуть ли не основным признаком порядочности и бескомпромиссности. В связи с чем даже можно говорить о складывании своего рода псевдошизоидной субкультуры.

Такое отношение во многом сохранилось в более свободное перестроечное время, распространившись среди фрондирующей молодежи: кратковременное пребывание в «дурке» добавляло всем неформалам, от рок-музыканта до рядового хиппаря, престижа в глазах сверстников, окутывало аурой житейской бывалости с легким оттенком страдальчества за убеждения. Быть слегка сумасшедшим, свихнувшимся считалось вполне нормальным делом — особенно на фоне неурочной психоделической революции с ее назойливой темой изменения сознания. Правда, Ш. уже и по тем временам была несколько чрезмерна, в моду вошел более легкий вариант — маниакально-депрессивный психоз.

На сегодня, с окончательным отмиранием карательной психиатрии советско-гэбистского образца, отношение к душевным недугам приблизилось к западной толерантности — никто не имеет право поместить больного в лечебницу без согласия его или его родственников, за исключением, конечно, особых случаев. Культ Ш. также отошел в прошлое, и обвинение в психической неадекватности может подпортить репутацию. Впрочем, сумасшествие всегда будет оставаться одной из наиболее заманчивых тем для искусства.

Более того, уже сегодня можно говорить о существовании целых философско-психологических школ, где Ш. является базовым понятием. Радикально изменила само представление о душевном здоровье и болезни так называемая антипсихиатрия, возникшая в начале 1960-х годов в Великобритании. Центральный труд антипсихиатрии — «Расколотое я», автор которого, Ричард Лэнг, является основателем школы.

Опираясь на некоторые постулаты Хайдеггера и Гегеля, Лэнг вводит понятие «несчастного сознания». Оно порождается столкновением изначально морального и гуманного субъекта с обществом, которое навязывает индивиду чуждую социальную роль, «маску». Экзистенциальное бытие конфликтует с социальным, неуверенность в собственной идентичности вызывает страх быть поглощенным другими. Каждый контакт с реальностью испытывается как угроза «прорыва » неведомых страшных сил. При «невоплощенном я» индивид отождествляет себя со своим сознанием, а тело воспринимает как один из объектов внешнего мира, создает целую цепочку «ложных я», заменяющих ему при общении с людьми его внутреннее «я». Лэнг призывает «учиться у шизофреника» проникать в иные состояния сознания и организует альтернативную клинику для психотиков, где добивается серьезных результатов в излечении. К концу 1960-х годов взгляды главного антипсихиатра радикализуются. Он начинает рассматривать психотиков как мистиков и пророков, толкует Ш. как этап естественного исцеления, выход в царство «сверхздоровья». В вершинном произведении антипсихиатрии «Политика опыта» Лэнг приходит к выводу, что социальная реальность в целом безумна, а шизофреники куда более здоровы, чем нормалоиды. Иными словами, первые — это те, кто начал выздоравливать, в то время как вторые больны настолько, что не знают о своей болезни. Коллеги Лэнга оценивают его систему как чрезвычайно опасную для пациентов: здесь лечение увязывается с мистическими озарениями. Главный же парадокс антипсихиатрии — возведение Ш. в ранг идеала: чтобы избавиться от репрессивного и иллюзорного мира, от тотального отчуждения, нужно сойти с ума. Выводы, насквозь еретические для науки, но вполне логичные (и породившие множество единомышленников в конкультурной среде) в рамках глобальной психоделической революции, которая, с затуханиями и новыми всплесками, происходит уже добрые полвека. А в шизоанализе, чьи основы изложены в 1990-х годах Ж. Делезом и Ф. Гваттари, фигура шизофреника, по сути, синонимична творческой личности.

Шизо возвращается вновь и вновь. Ведь о внутреннем разделении, утрате целостности применительно к состоянию современного человека говорит все больше голосов. Общество, барахтающееся в океане информации, галлюцинирует не хуже самого безнадежного пациента. Однако на вызовы внутри себя социум склонен отвечать в исконном, неизменном стиле —паранойей, отторжением, инстинктивным поиском врага. И в том обретать пусть иллюзорную и очень опасную, но столь желанную целостность. Акции «состоявшегося шизофреника» (Делез) растут. Потому что он, беспокойный, не ощущающий границ, разговаривающий с мирами и постоянно ищущий своего Другого, — может принести благое разделение, в котором звучит эхо потерянного рая.

[Д. Десятерик]

СМ.: Галлюцинация, Паранойя, Психоделия, Шизоанализ.

ЭКСТАЗИ — синтетический психоделик из группы фенилэтиламинов, MDMA (метилен-диокси-мета-амфетамин). Активизирует выработку серотонина — гормона, регулирующего эмоциональную стабильность человека, тем самым, генерируя чувство эйфории. Согласно подсчетам журнала Music, в Англии каждые выходные Э. принимает около полумиллиона человек, примерно столько же регулярно употребляется в московских клубах.

При длительном применении Э., как и в случае со многими химическими препаратами, организм прекращает естественную выработку серотонина, и человек оказывается в химической и психологической зависимости от таблеток. Но случаи тяжелой зависимости от Э. редки. Ведь настолько позитивное состояние долго выдержать невозможно. Как правило, Э. употребляют по выходным в клубе, и наиболее ощутимое последствие такого уикенда — трудный понедельник. Пониженное давление, тоска, печаль и меланхолия, иногда бессонница, в более запущенных случаях — приступы острой паранойи, — привычны для каждого клаббера.

Чистый MDMA в таблетках практически не выпускается. Обычно в его состав добавляют стимуляторы и/или психотропные вещества, приводящие к легким галлюцинациям.

В 1960 году MDMA был синтезирован вновь. Его открыл легендарный химик Александр Шульгин, калифорниец русского происхождения. В 35 лет Шульгин впервые попробовал мескалин и пришел к выводу, что все находится в нашем сознании. После этого устроился в химическую компанию, где изобрел немало полезных соединений, которые практически все являлись галлюциногенами, причем пробовал их на себе. Вскоре Шульгин уволился и оборудовал собственную лабораторию. С 1966 по 1994 годы тысячи людей совмещали в его духовном центре употребление препаратов MDMA с прослушиванием музыки, правильным питанием, сном и беседами. С подачи друга Шульгина, психолога Лео Зоффа, MDMA стал использоваться как действенное лекарство при решении многих психологических проблем; а в 1980-х годах препарат выдавался пациентам с брошюрой, регламентирующей прием MDMA в почти религиозном ключе.

Вскоре за изготовление MDMA взялась Бостонская группа продвинутых психотерапевтов. Она распространяла маленькие дозы MDMA в виде таблеток или настойки, разлитой по маленьким бутылочкам. Новое средство и получило название Э. В 1981 году Э. уже был известен в нью-йоркских клубах, некоторые музыканты исправно употребляли его и на работе, и на отдыхе.

В 1987 году на Ибице, в клубном раю, происходит неожиданный взрыв моды на хаус — рейверы на танцполе буквально падают от счастья, обезвоженные Э., который завезли на остров нью-йоркские модники. Начинается эра новой техно-хаус культуры. Той же осенью в Лондоне культовый диджей Пол Оукенфелд запускает первые Э.-вечеринки.

Уже через год клубная культура Лондона превращается в новую ветвь теневой экономики, а клабберов перестают воспринимать как благонадежных граждан. В 1988 году была зарегистрирована первая смерть от передозировки Э. С официальным запретом потребление Э. выросло в тысячи раз — примерно во столько же раз возросло и количество подделок, а значит, — и смертей вследствие их применения. Журнал Face, опубликовав в 2002 году результаты собственного исследования, пришел к следующим выводам — из пяти приобретенных капсул лишь две содержали MDMA, остальные представляли собой смесь амфетаминов и кислоты — самое распространенное соединение, продаваемое под видом Э. Принятие таких соединений противопоказано людям, страдающим психическими расстройствами, сердечной недостаточностью, повышенным давлением. Для тех, у кого случаются депрессии, опасен даже чистый Э.: принося облегчение, он потом только усугубляет упадок духа. Утрата памяти, психоз и паранойя, приступы панического ужаса и бессонница — так пишут о последствиях употребления в медицинских журналах. Однако совсем недавно разразился скандал: оказалось, результаты опытов, приводившиеся в качестве доказательства вредности Э., были случайно перепутаны.