Саида Сахарова - Чудеса в решете

Лёка ехала от бабушки из Вишенок и важничала, помахивая толстой косичкой, высоко подвязанной на затылке. А всё оттого, что в тяжелой желтой сумке мерно покачивался вкусный и душистый груз. Сверху бабушкин подарок: букет оранжевых георгинов и пакет черной смородины, а под ними — коробка пирожков с черникой и две банки малинового варенья. Ее, Лёкиного, собственного приготовления. Пирожки такие вкусные, что даже бабушка похвалила. А бабушкину похвалу еще надо заслужить.

Лёке нравилось все делать с интересом и превосходно. Это в тысячу раз приятнее, чем тяп-ляп, спустя рукава. Учиться в школе интересно: каждый день узнаешь новое, чуть-чуть становишься взрослее и умнее — значит, и настроение, всегда бодрое. Платье своими руками аккуратно, сошьешь — носишь с гордостью. А вкусный обед приготовить разве не интересно? А участвовать в редколлегии школьной газеты? Газета про всю школьную жизнь рассказывает. Когда ее вывешивают, все ребята от первого до десятого класса со всех ног бегут ее читать. Лёка вот этими руками, которые сейчас банки с вареньем несут, а вчера бабушкин огород от сорняков пололи, создает эту газету вместе с другими ребятами из старших классов.

В школу уже хочется! Лето было длинное, но шестнадцать дней впереди —тоже отлично. И поплавать можно, недаром их улица Речной называется — речка близко.

И в теннис поиграть вволю. Дочитать «Приключения Кроша». Желтую шерстяную шапочку довязать. В музей съездить. Марки для коллекции поискать…

Лёка переложила тяжеленную сумку из левой руки в правую и стала думать, зачем мама вызвала ее с дачи. Что случилось?

Вот наконец и дом, где они живут. Лёка поднялась на свой третий этаж и с удивлением уставилась на два двухколесных «Дружка», приткнувшихся к их двери. На сиденье лежали синие пилотки с красными звездочками, на ремешках висели два голубых пистолета. Кто мог здесь забыть велосипеды?

Лёка открыла дверь ключом. Ни папы, ни мамы дома уже нет, ушли на работу. Коричневые папины тапочки и клетчатые мамины на своих местах, ее желтые рядом… А на коврике четыре синие малышовые сандалии! Она засмеялась, представив себе человечка, который ходит, как собачка: на ногах и на руках.

Лёка поставила свою ногу рядом с синей сандалией. Ого, какая у нее большая нога! Оглянулась вокруг. И еще больше удивилась: вешалка для пальто стала ниже и двери ниже, зеркало и книжные полки тоже… Лёка выросла! Неудивительно: четырнадцать лет.

Она прислушалась. Тихий шорох, как будто котенок шуршит. Заглянула в столовую — никого. В маминой-папиной комнате — тоже никого. Открыла дверь своей и Марининой комнаты и остолбенела: на Марининой постели и на кушетке сидели, полуприкрытые желтыми пушистыми одеялами, два человечка. Четыре одинаковых васильковых глаза смотрели на нее вопрошающе и лукаво.

Лёка зажмурилась — наваждение не прошло. Взъерошенные головы юркнули под одеяла. И оттуда послышалось:

— Ты кто?

— Я Лёка. А вы кто?

— Саша и Маша,—и снова четыре глаза уставились на нее. — Там на кухне тебе письмо, — снова оба нырнули в свои одеяльные убежища и захихикали там.

На кухне к стакану с васильками была прислонена записка:

«Лёка дорогая!  Ребятишки, дети Воронцовых, — близнецы. Двадцать дней будут жить у нас. Пойдут учиться в твою школу. Ты мечтаешь стать воспитателем в детском саду. Попробуй. Прекрасная практика. Покорми их, присмотри. Вечером поговорим. Целую, мама».

Лёка от неожиданности чуть не села на коробку с пирожками. Чуть не разбила банки с вареньем. Чуть не стукнулась лбом о полку, до которой весной еще не доставала головой. И тогда только поняла: ей, Лёке, поручили двух симпатичных человечков! Ура!

В одно мгновение она переоделась в домашнее ситцевое с синими цветами платье. Умылась и заново заплела толстенькую косу. Разобрала сумку, переложила часть пирожков на соломенную сухарницу, к завтраку. Поставила чайник на огонь. Собрала на стол тарелки, чашки, ложки, ножи. Достала из холодильника масло, творог, молоко…

Руки ее брали, поднимали, передвигали, открывали, раскладывали, вытирали быстро и уверенно, как всегда. А голова шла кругом. Одно дело  — мечта. Другое дело — так неожиданно эту мечту осуществлять. Как за ними присматривать? Как это делается?

— Как это делается? — громко спросила Лёка. И засмеялась, потому что увидела: желтые занавески на окне сами собой раздвинулись, форточка сама собой тихо раскрылась, дохнуло ласковым ветром. И вдруг…

Помнишь, Читатель? Как только появляются эти два слова, начинаются неожиданные события.

Не бывало ли, Читатель, что форточка в твоей комнате сама собой распахивалась, и не слышался ли при этом колокольчик; динь-дон-динь!

Ты ведь помнишь, что у Калинки есть шапка-невидимка, поэтому Калинку можно и не увидеть. Заглядывает она почти в каждый дом, но остается далеко не везде. (Мало ли домов, — говорит она, — где я появлялась, да так и улетала, не снимая шапки-невидимки. С одного взгляда видно — ничем не поможешь человеку, который только и мечтает полеживать на диване и смотреть без разбора телевизионные передачи). Жаль таких ребят. Подружиться с Калинкой — большая радость. Вот и Лёка вся засияла, увидев, что происходит с занавесками и форточкой.

…И вдруг ветер превратился в вихрь. Он ворвался в кухню закружился-завертелся, дохнул жаром и умчался. А на Лёкиной ладони осталось резное коричневое колечко. То самое, что побывало уже у нее однажды. С его помощью можно разговаривать с Калинкой не словами, а мысленно.

Лёка с радостью надела колечко на левый мизинец. Значит, Калинка узнала о ее трудной обязанности и решила помочь?

— Спасибо тебе, Калинка. Принимаю твою эстафету. Так же заботливо и просто буду передавать все, чему ты меня научила, Маше и Саше.

И где-то далеко прозвенел колокольчик: динь-дон-ди-и-нь!

…Чайник закипел. На часах без пятнадцати девять! Лёка заглянула в комнату и хотела рассердиться, увидев на подушках кудрявые головы. Но не рассердилась… Она вспомнила, чему учила Калинка: хочешь рассердиться — зажмурься, успокойся и подумай, правильно ли сердиться. Как поступила бы сама Калинка?

Лёка зажмурилась, успокоилась, подумала. Решение пришло само собой.

— Завтрак на столе. Даю вам три минуты на умывание и три на одевание. Не встанете — я пойду играть в теннис!

— Ой, — одеяла полетели в одну сторону, подушки в другую. Мелькнули пестрые, в синюю горошину, пижамы, и быстрые ноги унесли ребят в ванную.

«Ладно,— размышляла Лёка, убирая постели, — сегодня я кое-что за них буду делать сама. Но с завтрашнего дня перейдем на самообслуживание. Заставляла ли нас Калинка?

Всегда хотелось все делать самим хорошо и быстро. Калинка обязательно заметит и если не похвалит словом, то улыбнется или посмотрит так, что радостно становится».

В этот необычный день большая стрелка настенных часов прокрутила девять кругов, как показалось Лёке, в одну секунду. Не успели оглянуться — пришел вечер, вернулись старшие. И маме Ромашовой стало ясно, что Лёка справится со своей неожиданной обязанностью.

Чем занимались Лёка, Маша и Саша девять долгих — и таких коротких — часов?

Ездили на велосипедах на речку. Впереди Маша на «Дружке», за ней Саша на втором «Дружке», а замыкающей— Лёка на «Орленке». Ехали тихими переулками вдоль тротуара, а через Весеннюю улицу, где оживленное движение машин и автобусов, перешли, ведя велосипеды за рули.

Вода в речке была теплая и спокойная. Песок — золотой и горячий. Солнце приятное, все еще летнее. Позагорали и попрыгали в воде с большим удовольствием. Потом Лёка посадила Машу и Сашу в легкой тени приречной ивы и сказала:

— Я немного поплаваю. Сидите здесь и никуда не убегайте.

А сама надела желтую резиновую шапочку, взлетела на выступающий в воду мостик и нырнула в бегучие голубые струи.

Маша и Саша не отрываясь следили за четкими взмахами загорелых Лёкиных рук. Вон ее яркая желтая шапочка, такая заметная на воде, уже у противоположного берега. Им так и хотелось запрыгать, закричать, чтобы все знали — это их Лёка так прекрасно, так замечательно плавает!

Первое, что услышала Лёка, подходя к ним и на ходу стряхивая слегка намокшие волосы, было:

— Ой, Лёка, как ты плаваешь! А нас научишь?

— Конечно, научу,— смеялась Лёка, — обязательно научу…

По дороге домой у веселой продавщицы в стеклянном киоске купили мороженое. Привезли домой, положили в морозильник и после обеда устроили мороженый пир с вареньем и черной смородиной.

А после обеда они играли. Сначала учились отпирать и запирать двери ключом. Ведь могло случиться, что ребятишки пойдут погулять во двор — погонять на велосипедах или побегать с мячом, а Леке понадобится в это время уйти.

Потом поиграли в уборку. Налили воды в пластмассовое голубое ведерко, взяли два веника, две фланелевые сухие тряпки, чтобы вытирать пыль, и одну влажную, слегка смоченную водой, чтобы протереть подоконники. Сначала Лёка вместе с Машей подметали полы, а Саша вытирал пыль. Потом Саша вместе с Лёкой подметали полы, а Маша протирала подоконники. Пыль вытирали старательно, подоконники протирали тщательно, подметали усердно.