Виктор Кротов - Написать свою книгу: то, чего никто за тебя не сделает

Что касается чистовиков, многое здесь зависит именно от степени привлечения технических средств. Простейший и стремительно устаревающий вариант — это чистовая рукопись. Написанная в самом деле от руки, да ещё самим автором, она может стать когда-нибудь замечательным объектом для историка литературы, но что с ней делать сейчас? Даже если просто давать кому-нибудь почитать, лучше всё же прибегнуть к помощи техники и хотя бы сделать ксерокопию. Можно перепечатать на пишущей машинке, но скоро дети будут уже с любопытством спрашивать, что же это такое «пишущая машинка», а найти того, кто введёт текст в компьютер, уже гораздо легче, чем машинистку.

Настоящий современный чистовик — это, конечно же, компьютерный текст (или его распечатка), то есть, пользуясь общеупотребительным термином, файл. Файл легко можно переслать по электронной почте, сохранить на самых различных носителях, распечатать в нужном виде; в него можно также вносить те изменения, которые вы сочли необходимыми сделать после завершения основной работы.

Вообще же, если говорить о писательской работе на компьютере, то это особое явление. Хотя бы потому, что границы между компьютерным черновиком и компьютерным чистовиком практически не существует. Компьютер даёт нам возможность всегда иметь дело с текущим чистовым вариантом. Единственный способ отделить черновик от чистовика — это сохранять разные по этапам работы варианты файлов (или, как говорят, версии). Все версии, кроме последней, будут черновиками, только последняя — чистовиком. Пока ей на смену не пришёл более чистовой чистовик, то есть следующая версия. Сохранять ранние варианты, кстати, очень полезно, потому что может возникнуть необходимость использования удалённых на каком-то этапе фрагментов текста.

В любом случае, и для бумажных черновиков, и для компьютерных черновых версий текста, стоит позаботиться о том, чтобы ставить даты. Компьютер может следить за датировкой своих файлов, но полезно в самом тексте ставить даты той или иной записи, того или иного варианта. Без них можно запутаться в очерёдности написанного, потерять ориентацию в собственном творческом процессе. Даты можно удалить в чистовом варианте, но пусть останутся в черновиках.

Несколько слов о самом сохранении черновиков. У каждого, кто пишет, своё отношение к этому. Но если оно пока не сформировано, можно посоветовать не торопиться выбрасывать черновики. Это существенные детали удивительного нетехнического средства: машины времени под названием АРХИВ.

Архив позволяет нам путешествовать в прошлое и соединять его с настоящим и будущим.

Прежде всего, это старомодный бумажный архив. Блокноты, записные книжки, дневники — даже если все ценные записи уже перенесены куда надо. Ведь представление об их ценности может измениться, и несколько лет спустя может оказаться крайне интересным то, на что раньше не обращал особенного внимания. Это черновики, наброски, планы, доделки и переделки. Это тематические папки, где были собраны когда-то вырезки и другие материалы по теме, которыми был тогда особенно заинтересован.

Электронный (компьютерный) архив. Текстовые файлы занимают так мало места, а возможности средств сохранения так прогрессируют, что можно позволить себе сберегать всё что угодно, заботясь лишь о том, чтобы время от времени перезаписывать файлы на более современные носители информации и хранить свой архив в нескольких экземплярах и в разных местах. Стоит постараться оцифровать (ввести в компьютер) те материалы, которые до этого оставались только на бумаге.

Сюда примыкают и другие виды архивов: фотографии, аудиозаписи, видеозаписи (или даже киноплёнки). Здесь тоже полезно позаботиться об их оцифровке и надёжном сохранении. Впрочем, это самостоятельная большая тема, которая увела бы нас от литературы, хотя и относится к писательской жизни в целом.

Законы, о которых пойдёт речь, придуманы. С большим удовольствием я заменил бы это слово на «открыты», потому что каждый раз, когда мне удавалось сформулировать очередной закон, это сопровождалось реальным ощущением открытия. Но всё же повторю ещё раз: они придуманы. А значит, никого ни к чему не обязывают. Можно попробовать следовать им. Можно их опровергать. Думаю, что польза будет и от того и от другого.

Всякие законы в писательской работе важны лишь на короткое время. Усвоив те полезные витамины, которые там содержатся (надеюсь, что витамины «В», «3», «С» и «У», о которых говорится ниже, скорее полезны, чем вредны), вполне можно забыть про них. Вместо этого можно придумывать свои законы, которые будут гораздо тоньше или гораздо глубже отражать ту писательскую реальность, с которой имеешь дело ты сам.

Предложенные здесь вариации на тему литературного творчества основаны на личном опыте автора и на его опыте работы с начинающими литераторами. Они помогут обратить внимание на некоторые важные стороны сочинительства. В этом состоит моя главная задача. А законы — пожалуйста, почему бы не понарушать. Это одна из сторон творчества. И открывать собственные законы тоже никому не запрещено.

Кстати, здесь встречаются ещё и притчи. Притчу бесполезно доказывать или опровергать. Может быть, здесь все законы и принципы — тоже своего рода притчи?..

«Каждый пишет, как он слышит», — поёт Булат Окуджава. Но слух можно развивать. Собранные здесь притчи и близкие к ним тексты помогают развитию внутреннего слуха и творческого дыхания. Чтобы писать по-настоящему, свободно — как слышишь, как дышишь, не стараясь угодить.

Один мудрец на восточном базаре увидел торговца, который продавал двух лошадей. Обе выглядели великолепно, но одна стоила в десять раз дороже другой.

— Почему они так по-разному стоят? — поинтересовался мудрец.

— Потому что вот эта лошадь бежит в десять раз быстрее, — объяснил торговец.

— Но ведь если она поскачет в неверном направлении, то будет в десять раз быстрее удаляться от цели... — произнёс мудрец и отошёл.

А торговец подумал — и сбавил цену на быструю лошадь.

Пусть эта притча и нас заставит задуматься. Не о лошадях и ценах. О писательском профессионализме.

Писатель Феликс Кривин когда-то метко заметил, что всем силам на свете противостоит одна-единственная сила: сила инерции.

Если говорить о писательской работе (да и не только о ней), можно сказать, что она является полем противоборства двух обобщённых сил. Сил, которые различаются всего лишь на одну букву, или даже на звонкость звука. Одна из этих сил — та, о которой высказался Кривин, — сила инерции, сила ТОРМОЖЕНИЯ. Другая — сила пробуждения, сила ТОРМОШЕНИЯ.

Всё, что нас притупляет, пригашает, давит на низменные стороны человеческой натуры, отдаёт во власть инерции, во «власть тьмы», — всё это разновидности силы торможения.

Всё, что нас высветляет, одухотворяет, пробуждает и побуждает к разгадке и осуществлению своего призвания, — это импульсы силы тормошения.

Пишущему человеку всегда приходится выбирать, сознательно или бессознательно, между этими двумя силами. Какой из них он позволяет действовать в собственной душе? Какой из них способствует, обращаясь с письменной речью к другому человеку, к людям?

Это притча о том, какие материальные выгоды сулит писательская деятельность. И стоит ли завидовать преуспевающим писателям. Как свойственно притче, она заострена до предела и поэтому может показаться слишком жёсткой. Но она работает на тормошение, чем и ценна для нас.

Верблюжонок и ослёнок жаловались своим родителям:

— Вон как хорошо кормят ячменём поросят, а нас отгоняют прочь, и мы всё время голодны.

— Не завидуйте, — отвечали им взрослые, — придёт время, когда вы их пожалеете.

Наступила зима, и однажды верблюжонок и ослёнок услышали отчаянный визг.

— Что случилось? — спросили малыши у родителей.