Игорь Воронов - Психотехника восточных единоборств

Эмпирическим путем наставники традиционных школ боевых искусств Востока установили, что у мастера боя изменяется субъективное ощущение времени, в том смысле, что как бы «продлевается мгновение». Внешне это выражается в ускорении ответных реакций его тела. Данный феномен можно объяснить усилением активности правого полушария при одновременном торможении работы левого полушария.

Суть дела в том, что на абстрактно-логическом уровне мышление человека способно перерабатывать не более 100 бит информации в секунду. А на сенсомоторном (наглядно-действенном) и образном уровнях — до 10 миллионов бит в секунду!

Установлено также, что на общее опознание ситуации требуется всего лишь 60 миллисекунд, тогда как ее поэлементный анализ занимает 320 миллисекунд. Но если, например, две атаки следуют с интервалом меньше этой величины, то человек физиологически не способен адекватно отреагировать на вторую из них.

Поэтому всякий раз, когда боец пытается понять ситуацию боя в деталях, он неизбежно запаздывает с ответом.

И напротив, воспринимая ситуацию в целом (не думая), боец успевает «выдать» ответную реакцию в кратчайший промежуток времени. Распознав ситуацию, его освобожденный от «цепей разума» мозг практически мгновенно запускает нужную двигательную реакцию. Таково научное объяснение удивительной способности мастера рукопашного боя мгновенно и адекватно отражать любое нападение.

Возвращаясь в данной связи к тезису о том, что боевое мастерство не может появиться у нетренированного человека, подчеркнем важный практический вывод. Выбор тех или иных движений (приемов, способов маневрирования и т. п.), нужных для адекватного реагирования в данной боевой ситуации, человеческий биокомпьютер способен осуществлять только из числа тех, которые «закодированы» в психике.

Чтобы поместить их в долговременную память, требуется многократное повторение (несколько тысяч раз на каждый прием) и длительное упражнение (т. е. многократное проигрывание в разнообразных учебно-тренировочных ситуациях).

Иначе говоря, автоматизм действий в бою требует предварительной выработки определенных двигательных «клише» (матриц). В противном случае психологически подготовленный, но технически нетренированный человек будет сражаться бесстрашно (что тоже весьма значимо и нередко достаточно для победы), однако нерационально.

В-ТРЕТЬИХ, доминирование правого полушария над левым весьма существенно снижает чувствительность к боли (вплоть до полной утраты болевой чувствительности). Иначе говоря, «вошедшего в образ» субъекта ничто не может ни остановить, ни отвлечь от главной цели — уничтожения либо полной нейтрализации противника.

В. Метод «отстранения» от ситуации

Это метод интеллектуального и эмоционального отстранения индивидуального «Я» от наличной экстремальной ситуации, в первую очередь от оценки степени угрозы со стороны противника, от прогнозирования успеха собственных действий, от боязни собственной гибели. Его смысл заключается в том, что для адекватного понимания любой системы требуется выход за ее пределы, нужна позиция наблюдателя, постороннего по отношению к этой системе.

В японской воинской традиции такое психическое состояние называется «мусин», или «отсутствие разума» (дословно «не ум»). С точки зрения психологии речь идет о переходе на уровень наглядно-действенного и наглядно-образного мышления (мышления, растворенного в действии), когда тело человека становится, так сказать, «автоматом» относительно его собственного сознания.

Вообще надо отметить, что абстрактно-логическое мышление требуется человеку в основном для адаптации к социальной среде, функционирующей посредством обширной и чрезвычайно сложной системы условных понятий (нормы, ценности, концепции и т. п.).

Все внезнаковые ситуации наиболее эффективно разрешаются посредством внерассудочного мышления (т. е. за счет бессознательной сферы психики).

Любой человек сталкивается с данным феноменом постоянно. Например, передвижение привычной дорогой на работу происходит именно в таком режиме: сохранение направления, обход препятствий, пересадки в транспорте и тому подобные действия совершаются практически без вмешательства абстрактно-логического мышления. Человек в таких случаях «сознательно бессознателен» или «бессознательно сознателен».

Иначе говоря, способность к самоотстранению заложена в психике любого человека, просто мы не умеем пользоваться ею по своему желанию.

Применительно к практике рукопашного боя можно сказать, что и в таком состоянии человеческая деятельность осуществляется за счет бессознательной деятельности психики, управляющей телом, как это имеет место в случае «вхождения в образ».

Однако собственное «Я» человека исчезает из семантического поля рефлексии. Бессознательная сфера психики подавляет ее рефлексивный слой, и тогда она на некоторое время как бы теряет самое себя, свое самосознание.

Благодаря этому боец освобождается от любых мыслей, и в первую очередь от оценок, связанных с вопросами жизни и смерти, добра и зла, победы и поражения. Свободный от стремления во что бы то ни стало выиграть схватку, свободный от страха смерти и от любого другого страха, он холодно («отстраненно») управляет самим собой как кем-то посторонним, ибо ему «со стороны» хорошо видны наилучшие способы действий.

При этом боец не ставит себя в подчиненное положение по отношению к действиям противника (т. е. не превращает себя в реагирующий автомат), не строит планы атак и контратак, вообще не думает ни о нем, ни о себе. Психологически совершенный боец является в определенном смысле безразличным свидетелем фатальной драмы жизни и смерти, в которой принимает самое активное участие. И в то же время он находится в гуще смертельной схватки.

Механизм достижения состояния «психологического отстранения» для рукопашного боя формируется медитативными средствами в процессе целенаправленной тренировки.

На первом этапе ее применения «отстраненное» состояние сознания достигается за счет максимальной концентрации внимания на процессе физических действий партнера. Физиологически это приводит к торможению коры головного мозга с сохранением в нем изолированного очага возбуждения.

На втором этапе внимание концентрируется одновременно и на партнере и на самом себе. Боец начинает тогда воспринимать всю ситуацию схватки, включая себя, противника и окружение как нечто цельное, как пространственно-временной континиум. При этом превращение себя в постороннего наблюдателя обусловливает эмоциональное бесстрастие (здесь нет ничего общего с наблюдением «болельщика», страстно желающего победы своему кумиру).

Сам поединок при «отстраненном» состоянии сознания целиком строится на технических приемах и тактических уловках, усвоенных в ходе предыдущего тренинга. Они не требуют контроля сознания именно потому, что отработаны до полного автоматизма. На любую атаку следует тот ответ, который психика выбирает сама: уход, уклон, блок, удар, связка ударов с передвижением, захват, бросок и т. д.

Иначе говоря, в процессе схватки боец не думая (т. е. не прибегая к сознательному перебору) использует одну за другой отработанные им в процессе тренинга стереотипные технические комбинации, мгновенно переходя от одного варианта к другому.

Это похоже на шахматную игру: игрок полностью сосредоточился на процессе «изменения положения» шахматных фигур и совершенно не обращает внимание на личность соперника, равно как абсолютно не думает о себе. Он полностью «погружен» в процесс действия. Аналогично в рукопашном бою действиями психологически тренированного бойца от начала и до конца схватки управляет бессознательная сфера его психики.

ТЕХНОЛОГИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДГОТОВКИ

Метод «А». (Самопрограммирование на эмоции «радость боя»)

Любой набор («пакет») команд «вводится» в бессознательную сферу психики в состоянии глубокой управляемой релаксации.

Состояние нервно-мышечной релаксации (СР) характеризуется концентрацией внимания на телесных ощущениях, мышечным расслаблением, замедлением сердечного и дыхательного ритма. В ответ на СР в организме происходят разнообразные функциональные сдвиги.

Они подразделяются на 3 группы: устранение психического напряжения (эффект успокоения), ослабление проявлений утомления (эффект восстановления), усиление психофизических реакций в ответ на словесное и образное воздействие (эффект программируемости).

Для описываемой методики наибольшее значение имеет последний из перечисленных функциональных ответов организма.

Именно благодаря ему становится возможным введение конкретных программ в человеческий биокомпьютер.