Кит Харрисон - Странности нашей эволюции

Возможно, и нельзя с уверенностью утверждать, что развитый язык доказывает нашу разумность, но язык значительно увеличивает нашу способность казаться разумными, так как помогает получать большое количество знаний непропорционально нашему личному опыту.

Я опять попадаюсь в ловушку, утверждая, что мы не знаем, что такое разум, но можем представить, что мы знаем. Это ничего не значит до тех пор, пока мы не постараемся найти определение. Если разумность это не знания, тогда, возможно, это то, как мы поступаем с этими знаниями? Может ли разумность быть способностью применять знания на практике таким образом, чтобы увеличивать свои шансы на выживание и приспосабливаться к переменам? Является ли разумное животное приспосабливающимся животным?

Мы, пожалуй, самые приспосабливающиеся животные за всю историю нашей планеты, как мы заметили это в первых строках данной главы. Для наблюдателя такая способность к приспосабливанию (адаптация) определенно служит показателем разумности, но, хотя до сих пор я говорил о разуме и разумном поведении как об одном и тоже, на самом деле это не одно и то же. Гораздо легче построить робота, который будет казаться разумным, чем построить робота, который будет на самом деле разумным. Разумное поведение – это поведение, соответствующее обстоятельствам; соответствующее потому, что увеличивает вероятность выживания и достижения других целей. Мы можем сконструировать робота, который проходит через лабиринт, но мы знаем, что роботы неразумны (мы еще не умеем делать разумных роботов). Когда животное проходит лабиринт, мы считаем это показателем разумности. Но на самом деле это образец разумного (или даже «кажущегося разумным») поведения, не обязательно связанного с умственными способностями животного или с его разумом. В этом случае мы только предполагаем, что разумное поведение обусловлено умением мыслить. Наше адаптивное поведение – всего лишь разумное поведение, а не проявление разума как такового. Осмысление поведения осложняет тот факт, что его можно рассматривать с разных точек зрения. С одной стороны, вид, который придумал способ многолетнего хранения пищи в вакуумных упаковках, можно считать в высшей степени разумным. С другой стороны, вид, придумавший закрывать еду в металлические контейнеры, которые невозможно открыть любой частью тела, а только лишь специальным устройством, не поставляемым вместе с упаковкой, может показаться в высшей степени глупым.

Если разум это не способ поведения, то можно ли его назвать способом мышления? Опираясь на известные нам факты, мы можем прийти к выводу, что случилось в прошлом, или предсказать, что произойдет в будущем, узнать о том, что не видели своими глазами и о чем не знали даже со слов других людей. Это, вне всякого сомнения, мощный инструмент познания, но нечто в таком роде умеют делать даже компьютеры, если им предоставить достаточно информации и запрограммировать с помощью команд «если, то». (Вывод: «Если пирог исчез, когда в комнате находился только один человек, то этот пирог съел этот человек». Предсказание: «Если солнце взошло сегодня примерно в 6 часов утра, то завтра оно взойдет примерно в 6 часов утра».) При условии достаточного количества информации и неограниченного времени делать такие умозаключения можно, даже не обладая особой разумностью. Однако мысли не всегда следуют по прямому пути дедуктивной логики. Многие идеи посещают головы мыслителей внезапно, как будто их туда затолкали извне. Возможно, это функция нашего подсознания, сопоставляющего факты в то время, пока сознание занято другими делами; когда все кусочки мозаики складываются в одно целое, подсознание подсовывает сознанию готовые выводы – ничего таинственного, но, по всей видимости, компьютеры пока не способны на такие умозаключения. Можно ли такую способность подсознательно приходить к выводам быстрым путем назвать показателем разумности? Мы называем это «озарением», и если бы мы считали это показателем разумности, то вряд ли изобретали бы для таких случаев отдельное слово. Если озарение не показатель разумности, то, может, логическое мышление лучший кандидат на эту должность?

Логическое мышление – это способность решать задачи в уме с помощью упорядочивания информации и построения умозаключений с логическим выводом. Логическое мышление освобождает нас от метода проб и ошибок; это еще один способ сэкономить время и энергию. Например, если мы пришли в магазин в поисках серого костюма и точно знаем, что синие костюмы продаются на втором этаже, то можем прийти к выводу, что серые костюмы также продаются на втором этаже. Такой вывод позволяет нам сэкономить время и не обыскивать весь магазин метр за метром.

Однако логическое мышление в сравнении с озарением может показаться слишком нудным занятием. В отличие от озарения, мы обычно осознаем каждый шаг в рассуждениях и переходим от одного умозаключения к другому, пока не придем к выводу.

Обычно людей, демонстрирующих способности к логическому мышлению, мы называем умными, но для постороннего наблюдателя связь между умением делать логические выводы и разумом кажется далеко не столь очевидной. Пусть логическое мышление это способность следовать вдоль логической цепочки мысли, но часто на основании одних и тех же данных можно прийти к разным выводам, свидетельствующим о разной степени ума.

Вот простая задача на логическое мышление, подобная тем, что печатаются в многочисленных книгах и предлагаются в тестах на проверку способностей (хотя я надеюсь, что этот конкретный пример никогда не будет предложен в тестах).

Запишите два следующих числа в данной последовательности:

2 4 6 _ _

Например, три человека дали такие ответы:

2 4 6 8 10

2 4 6 10 16

2 4 6 22 116

Таким образом, правильным и разумным нам сразу же кажется первый, потому что следующее число больше предыдущего на два, и это вроде бы логично. Получается, что два других человека дали неверный ответ, так что можно утверждать, что их умственные способности ниже умственных способностей первого.

Но что, если второй человек распознал последовательность как ряд групп из трех чисел, в которых третье число образуется посредством сложения первых двух? Получается, что:

2 + 4 = 6

Из этого следует:

4 + 6 = 10; 6 + 10 = 16

Третий человек увидел в последовательности ряд пар, в которых два числа умножаются, а затем разность между ними вычитается для вычисления следующего числа:

2 × 4 = 8; 4–2 = 2

Значит, следующее число: 8–2 = 6

По этой же схеме будут вычисляться и другие числа последовательности:

4 × 6 = 24; 6–4 = 2 => 24–2 = 22

6 × 22 = 132; 22–6 = 16 => 132–6 = 116

Все три рассуждения с математической точки зрения верны и логически корректны (а если вам нечем заняться в субботу вечером, можно попробовать найти и другие решения). Двое последних опрошенных не только продемонстрировали свои способности к логическим умозаключениям, но и оригинальность, отсутствующую в первом случае. Это ли не показатель большего ума? Мы часто уважаем людей, которые могут найти новые решения старых проблем.

Озарение не всегда кажется связанным с интеллектуальными способностями мыслителя, но логические рассуждения можно проследить шаг за шагом (если удосужиться расспросить мыслителя о ходе рассуждения), и они кажутся более впечатляющими, когда их объясняют. Но является ли разум способностью приходить к логическому выводу или способностью объяснить, как к такому выводу пришли? Если сознание решает проблему посредством логических рассуждений, а подсознание решает ее посредством озарения, то ни одна из этих частей нашего разума не может претендовать на то, чтобы считаться более «разумной» по сравнению с другой.

Я сказал, что мы часто уважаем людей, которые могут найти новые решения старых проблем. Мы считаем способность найти идею, которая еще никому не пришла в голову, показателем развитого интеллекта, но только если она отвечает двум критериям – она должна быть практичной и социально приемлемой.

Любой, кому придет мысль отправить всех юристов Земли на Марс, для того чтобы они поделили его поверхность на участки в целях последующей колонизации, вряд ли обладает большим интеллектом, потому что вне зависимости от новизны (и социальной приемлемости) эта идея неосуществима на практике. Также и у Адольфа Гитлера были весьма оригинальные идеи, которые он воплощал на практике, но все они были социально ужасны, и он остался в истории вовсе не как образец великого ума.

Но способность придумать новую, практичную и приемлемую идею – это всего лишь показатель разума, а не сам разум.

С оригинальностью тесно связано воображение. Мы ценим свое воображение (хотя и вынуждены признать, что не можем оценить воображение других видов). Воображение – мощное орудие. Оно позволяет создать вымышленный полигон для разработки и проверки новых идей в безопасном окружении. Мы используем свое воображение как симулятор реальности, где может произойти самое худшее, но никто от этого не пострадает. Следовательно, мы можем подготовиться к любой ситуации в будущем и сделать правильный выбор, когда в реальной жизни встретимся с ней впервые.