Кассандра Клэр - Трилогия: вопросы и ответы

Внимание, вопрос: Драко любит Гарри в ЭТОМ смысле? Такое вообще возможно?

Та-ак… Значит, хотите, чтобы я покопалась в их бедных фанфиковых душах и объяснила, что они на самом деле чувствуют. Сложная задача, особенно с Драко — он так блокирует собственные эмоции, что временами ни сам он, ни, тем более, я не можем понять, что к чему.

Ну да ладно. Итак, мой ответ — да, под «звездами, что слишком ярки» он действительно имел в виду Гарри. И — да, я всегда считала, что Драко некоторым образом в Гарри влюблен, но странною любовью. Такой очень «драковской».

Гарри всегда в центре его внимания, это тот сорт любви, что называется агапэ, который Драко более не испытывает ни к кому. Стоит также помнить, что Драко из той породы людей, кто не слишком-то искушен в любви и ее видах. Да, возможно, он иногда спрашивал себя, не относится ли он к Гарри как к возлюбленному. Так или иначе, подобное отношение к Гарри помогло Драко создать некое мерило любви.

Просто любопытно: Гарри с Гермионой к концу Трилогии ухитрились сохранить невинность? А в будущем у Драко с Гермионой ничего не намечается?

В последней главе был намек на то, что, возможно, пора невинности у Гарри с Гермионой осталась в прошлом. Что же касается будущего Драко и Гермионы — ничего подобного я себе представить не могу. У них был шанс, однако все давно в прошлом.

А у Джинни Драко был первым?

Да.

Вах! А он об этом знает? Вернее, знают ли они, что стали первыми друг для друга?

Блэз сказала Джинни, что с Драко не спала, так что, думаю, они об этом знают.

В пику всем Драко-Джинни-шипперам: неужели у Драко и Гермионы из трилогии нет будущего?

Это моя наилюбимейшая пара, и я хотела бы, чтобы они остались в итоге Трилогии вместе или хотя бы имели шанс на развитие взаимоотношений.

Кстати, треугольник Драко-Гермиона-Гарри — это то, что надо! Просто фантастика.

(смеется) Помнится, был у нас на Лунаконе совершенно пьяный вечер. Я была с моей приятельницей Холли, которая сказала: «Так, а теперь выкладывай, что там будет в конце Веритаса». На что я ответила, что Гарри, Драко и Гермиона устроят грандиозную групповуху. И она возразила, что никому это не придется по вкусу. Стоит, пожалуй, ей сообщить, что существует уже три человека, которым именно это и пришлось бы по вкусу.

Думаю, что Драко с Гермионой всегда будут близки — это тоже совершенно особые узы. Пэйриг Драко-Гермиона лично мне нравится, равно как нравилось и писать их сцены — особенно в 4 главе Синистры, в роще. Но потом я поняла, что нужно слушать героев и писать исходя именно из этого. И все получилось так, как получилось.

Кажется, отсылок к этому в Трилогии не было, но ты сказала, что мы сами догадаемся. Так что именно было написано в том письме, которое Гарри оставил, уезжая?

Настоящее письмо:

Странное испытываешь ощущение, когда пишешь письмо, — раньше мне этого делать не доводилось.

Ты и без того знал, о чем я думаю, — так в чем смысл? Но сейчас ты спишь, а потому, думаю, мне стоит успеть до твоего пробуждения. Я знаю — Снейп нашел противоядие, слышал, как они говорили с Дамблдором. И я помню свое обещание. Но есть еще кое-что, что тебе стоит знать — то, что я никогда не говорил, ни тебе, ни кому другому.

Но я не знаю, как сказать.

Из всего, что мне приходилось делать за всю свою жизнь, это — самое сложное. Я много думал о башне и о твоих словах там — про мой выбор между друзьями и всем остальным. Помню, как сказал тебе, что кто-кто, а уж ты должен знать, что я выберу. А ты, оказалось, не знаешь. Иногда мне кажется, будто ты меня не видишь — не видишь плохого во мне, всех моих изъянов. Ведь я же ничем не лучше других, никакой я не особенный… И выбрал бы я тебя.

Понимаешь, к чему я? Я эгоист и думаю только о себе — разве возможно нечто подобное для человека, призванного спасти мир?.. Но — снова: другого-то нет… Может, я, в каком-то смысле, заточен только под одно, а может, это не имеет значения; может, я чересчур сентиментален и, зная, как ты это ненавидишь, готов биться об заклад — сейчас ты закатил глаза и подумал: «Заткни фонтан, Поттер. Давай к делу»…

Только вот не кажется мне, что «дело» это тебе понравится.

В общем, думал я, думал и понял, что выбора-то на деле никакого нет. Если я хочу спасти моих друзей, нужно спасти мир, правильно? Любой, кто отправляется на войну и сражается, делает это не ради какой-то абстрактной идеи, а во имя тех, кого любит. Напомни об этом Гермионе, если, конечно, будет такая необходимость. Напомни Люпину, напомни Сириусу, напомни Уизли — они всегда были очень добры ко мне — напомни всем им, что на самом деле я никого не покинул. Никого из вас. Я беру вас с собой туда, куда отправляюсь.

Особенно тебя. Даже если ты возненавидишь меня за этот поступок, — что ж, пусть так. Просто помни: на самом деле я взял тебя с собой, взял с собой все, чему ты меня научил. Берясь за меч, я уже не рискую отрубить себе руку. Прежде чем действовать, я думаю. Я не порю горячку. Я чувствую, когда мне лгут. Я не иду ни у кого на поводу просто из вежливости. Я могу быть жестоким в случае необходимости — это полезная штука, Малфой… Словом, каждый-прекаждый раз я знаю — ты со мной.

Ты научил меня, и тебе не нужно становится моим спутником, чтобы спасать мою жизнь. Ты уже спас ее и спасаешь каждый день, со мной ты или же нет.

Гарри.

Фальшивое письмо:

Странное испытываешь ощущение, когда пишешь письмо, но если я его не напишу, ты, скорее всего, отправишься следом, а мне бы этого не хотелось. Знаю — этого захочется тебе, ведь ты считаешь, что всегда можешь мне помочь, но — не в этот раз. Да, я сказал, что дождусь, но, думаю, лучше все же не ждать: обещание — обещанием, но тащить тебя с собой, чтобы ты мог спасти мне жизнь, все же не стоит.

Я много думал о башне и о твоих словах там — про мой выбор, которого, на самом-то деле нет, ведь я должен спасать мир, верно?

Верно.

Готов биться об заклад — сейчас ты закатил глаза и подумал: «Заткни фонтан, Поттер. Давай к делу»…

Ты никогда меня не понимал, не видел меня — не видел плохого во мне, всех моих изъянов. Ведь я же ничем не лучше тебя. Может, ты просто не хотел?..

Помни — все твое я захвачу с собой: и умение сражаться, и умение лгать, и умение быть жестоким. И я всегда будут помнить, что это — ты. Думаю, с тобой тоже стоит быть жестоким. Не забудь — ты сам меня этому научил. Уж я-то не забуду. Ни науку твою, ни тебя. А ты, надеюсь, сумеешь вычеркнуть меня из памяти.

Гарри.

А Гарри с Гермионой «жили долго и счастливо»?

Почему бы и нет. Только прежде они обязательно должны повзрослеть.

Где Гермиона добыла Любовное Зелье? И почему решила дать его Джинни, если все равно собиралась рассказать Симусу о ее плане?

Гермионе зелье дала Блэз, добывшая его, в свою очередь, в вещах Пенси, пока была ее соседкой по комнате. Околдовывая Рона в первых частях Веритаса, Пенси пользовала зельем, напоминавшим по составу Любовное.

А передала его Джинни Гермиона потому, что верила — та им не воспользуется. Правда, потом ее взяли сомнения и паника, потому-то она и рассказала все Симусу. Однако Гермиона не ошиблась — зелье действительно закончило свое существование в розовых кустах.

Откуда Симус узнал, как спасти Джинни?

Симус откопал в себе какую-то часть Тома, которая знала, как ее спасти. Том был великим, хотя и злым, волшебником.

Идея в том, что каждый раз, перемещаясь туда-сюда при помощи Хроноворота, ты отдаешь магическому прибору часть своей жизненной энергии. Она «запирается» в стеклянной колбе. Разбей ее — и энергия вернется, как вернулась она к Джинни.

Зачем Дамблдор сказал Тому имя Джинни?

Он вообще делает довольно много странных и пугающих вещей, чтобы все шло, как надо. А директор знал, что Джинни однажды станет слабым местом Тома.

Когда «истинный день рождения» Драко?

Я склонялась к тому, что это день, когда Люциус отдал его Вольдеморту. Но потом решила особо в не углубляться — ограничиться тем, что Драко должен был стать телом, в которое Вольдеморт мог бы воплотиться по возвращении.

О чем толковали Рон с Симусом в 16 главе Веритаса?

О Джинни.

Мы когда-нибудь прочтем письмо Джинни, адресованное Драко?

Не больше того, что прозвучало за завтраком!

Что прошептала Джинни Драко в конце Синистер (когда она отдала ему книгу про Основателей и он спросил, что у них было с Беном)?