Рудольф Штайнер - Путь к самопознанию человека. Порог духовного мира

Все, что было здесь сказано о переживании душевного существа как духовной действительности в мире других духовных существ, может стать видимым благодаря тому укреплению душевной жизни, о котором уже не раз упоминалось. Но этому переживанию можно также прийти на помощь, развивая в себе некоторые особые ощущения. В обычной жизни в чувственном мире человек относится к тому, что он одно ощущает как симпатичное, другое – как антипатичное. Если оглянуться на себя совершенно непредвзято, то надо будет сознаться, что эти симпатии и антипатии принадлежат к сильнейшим из всех, какие человек может испытать. Уже одно простое размышление вроде того, что ведь все в жизни необходимо, и что надо переносить свою судьбу, может очень способствовать невозмутимому настроению в жизни. Но чтобы достичь какого-нибудь понимания истинной сущности человека, необходимо нечто большее. Означенное размышление может оказать отличную услугу душевной жизни; но часто можно заметить, что все устраненные таким способом симпатии и антипатии исчезли лишь для непосредственного сознания. Они скрылись в более глубокие недра человеческого существа и изживаются как душевное настроение или же как чувство утомления, или другие какие-нибудь телесные чувства. Истинное душевное равновесие по отношению к судьбе достигается только совершенно такой же работой в этой области, как описанная выше и состоящая из повторной и усиленной отдачи себя мыслям или ощущениям для общего укрепления души. Недостаточно одного размышления, приводящего лишь к рассудочному пониманию; необходимо усиленное сживание с таким размышлением, длительное хранение его в душе, одновременно с удалением чувственных переживаний и прочих жизненных воспоминаний. Благодаря такому упражнению приходишь к некоторому душевному настроению по отношению к своей жизненной судьбе. Можно основным образом изгнать из себя симпатии и антипатии в этой области и под конец взирать на приближение всех происходящих с человеком событий совершенно так же, как посторонний наблюдатель смотрит на струю воды, падающую со скалы и разбивающуюся внизу. Это вовсе не значит, что нужно достигнуть таким образом бесчувственного отношения к своей судьбе. Кто доходит до равнодушного отношения ко всему, что с ним случается, тот уже, конечно, не на плодотворном пути. Ведь не относится же человек во внешнем мире безучастно ко всему, не затрагивающему его душу с той же силой, с какой затрагивает ее его собственная судьба. Он смотрит на происходящее на его глазах с радостью или с отвращением. Не безучастия к жизни должен искать тот, кто стремится к сверхчувственному познанию, а превращения того участия, которое первоначально принимает его «Я» во всем, что затрагивает его как его собственная судьба. Вполне возможно, что благодаря этому превращению яркость жизни чувств даже усилится, а не ослабеет. В обыкновенной жизни навертываются слезы по поводу многого, ощущаемого душой как ее собственная судьба. Но можно пробиться к такой точке зрения, что при неудаче, постигшей другого, будешь испытывать такое же живое чувство, как при собственной своей неудаче. Человеку легче бывает достигнуть такого переживания по отношению к событиям, постигающим его в порядке судьбы, нежели, например, по отношению к своим способностям. Ибо уже не так легко достигнуть одинаково радостного строя мыслей, независимо от того, обладает ли какой-нибудь способностью другой или обладаешь ею сам. Когда обращаешь мысль на себя и пытаешься проникнуть в глубочайшие недра души, то много там можно бывает открыть эгоистической радости по поводу того, на что ты способен сам. Усиленное, повторное (медитативное) сживание с мыслью, что для хода человеческой жизни во многих отношениях безразлично, самому ли тебе принадлежит известная способность или кому-нибудь другому, может далеко подвинуть в деле приобретения истинного спокойствия по отношению к тому, что ощущаешь как свою внутреннюю жизненную судьбу. Такое внутреннее, мыслительное укрепление душевной жизни, если только оно происходит правильно, никогда не может повести к простому притуплению чувств по отношению к своим способностям: напротив, оно преобразит их. Человек ощутит необходимость поступать сообразно своим способностям.

В этом уже кроется намек на то направление, которое принимает такое укрепление душевной жизни. Путем развития мыслительной силы знакомишься в себе с чем-то таким, что является душе в ее собственных глубинах как некое второе существо. Это становится особенно ясным, когда удается связать с этим мысли, показывающие, каким образом человек в обычной жизни вызывает то или иное событие в своей судьбе. Легко заметить, что то или иное событие не произошло бы с тобою, если бы ты сам в прежнее время не поступил известным образом. То, что случается с человеком сегодня, часто бывает последствием того, что он сделал вчера. И вот, чтобы подвинуть свое душевное переживание дальше, чем оно находится в данный момент, можно произвести ретроспективный обзор того, что переживалось доселе. При этом можно найти все данные, которые покажут тебе, как ты сам приготовил все позднейшие события твоей судьбы. При таком обратном взгляде на жизнь можно попытаться дойти до того момента, когда пробуждается сознание в ребенке, так что он начинает вспоминать в позднейшей жизни то, что он пережил раньше. Если при подобном обзоре связать с ним душевное настроение, исключающее все обычные эгоистичные симпатии и антипатии по отношению к событиям своей судьбы, то, придя в воспоминании к указанному моменту в жизни ребенка, встанешь вероятно к самому себе в такое отношение, что скажешь себе: вот когда впервые наступила для тебя возможность почувствовать себя в себе и начать сознательно работать над своей душевной жизнью; однако это твое «Я» существовало и раньше, оно работало в тебе, хотя и без твоего ведома, и даже это оно впервые привело тебя к твоей способности знания, как и ко всему прочему, о чем ты знаешь. То, чего нельзя уразуметь никаким рассудочным размышлением, это достигается вышеописанным отношением к собственной жизненной судьбе. Учишься глядеть на события судьбы с душевным спокойствием; видишь без смущения, как они приближаются; но в том существе, которое вызывает эти события, узнаешь самого себя. И когда видишь себя таким образом, то условия собственной судьбы, данные тебе от рождения, представляются душе связанными с твоим собственным «Я». Таким путем пробиваешься к тому, что говоришь: как ты работал над собою после того, как твое сознание уже пробудилось, точно так же работал ты над собой и тогда, когда твое теперешнее сознание еще не пробуждалось. Такая проработка себя в обычном «Я» до существа своего высшего «Я» не только приводит к возможности сказать себе: я вынужден моей мыслью к теоретическому признанию этого высшего «Я», – но она приводит и к тому, что чувствуешь в себе живое действие этого «Я» в его действительности как некую силу, а обычное «Я» ощущаешь в себе как создание этого иного «Я». Это чувство – истинное начало видения духовного существа души. И если оно не ведет ни к чему, то это зависит лишь от того, что началом этим и ограничиваются. Это начало может быть едва заметным, смутным ощущением. Быть может, оно долго останется таким. Но если упорно и усиленно продолжать работу, приведшую к этому началу, то в конце концов достигнешь зрения души как некоего духовного существа. И достигший такого зрения находит вполне понятным, когда кто-нибудь, не имеющий в этой области никакого опыта, говорит, будто тот, кто думает, что видит такое существо, только довел себя путем душевных ухищрений до воображения, самовнушения себе – этого высшего «Я». Но вооруженный таким зрением знает, что подобное возражение может проистекать только от отсутствия опыта. Ибо кто строго проходит все описанное, тот приобретает одновременно и способность отличать свои воображения от реальностей. Внутренние переживания и деятельности, необходимые при правильном прохождении подобного душевного странствия, приводят к применению по отношению к себе строжайшей осторожности во всем, что касается воображения и действительности. Если человек стремится к сознательной цели переживания себя в своем высшем «Я» как некоего духовного существа, то главное переживание будет состоять в описанном в начале этой медитации, приведенное же на втором месте окажется помощью в этом странствии души.

Медитирующий пытается составить представления о характере переживания в сверхчувственных мирах

Переживания, оказавшиеся необходимыми для души, хотящей проникнуть в сверхчувственные миры, могут иному показаться отпугивающими. Такой человек может сказать себе, что он не знает, какие последствия будут для него, если он решится отдаться ходу этих событий, и как он перенесет их. Под влиянием такого ощущения легко возникает мысль, что лучше не вмешиваться искусственно в ход развития души, а спокойно отдаваться водительству, остающемуся за пределами сознания, и выжидать, куда оно приведет в будущем внутреннюю сущность человека. Но кто в состоянии действительно оживить в себе иную мысль, а именно: что в человеческом существе заложено природное стремление самому продвигаться вперед, и что не заботиться о силах, ожидающих в душе своего раскрытия, это значит заглушать их в противность долгу, – тот всегда должен будет подавлять в себе эту мысль. Силы саморазвития заложены в каждой человеческой душе; и не может быть ни одной души, которая не захотела бы расслышать голоса, призывающего к раскрытию этих сил, если ей возможно каким-либо образом что-нибудь узнать о нем и о его значении.