Светлана Рябова-Шатунова - Мистика

– Попала, попала! – радостно бежала к нему Клавдия. – Девочка иди сюда, – звала она ребенка.

– Как хоть зовут тебя, помнишь? – спросила ее Клавдия, перевязывая задние ноги кабану.

– Дарёнка, – ответила девочка.

– Дарья значит?

– Нет, не Дарья. Дарёнка меня зовут, – твердо сказала девочка.

– Ты и, правда, Дарёнка. Ни разу, мне так не везло. Благодарю тебя Господи! – Намотав на руку верёвку, тужась от веса животного, она поволокла его в сторону дома. Дарёнка шла рядом, напевая какую-то странную непонятную для Клавдии песню, но вслушиваясь в слова, каким-то чудесным образом, кабанчик становился совсем невесомым, поэтому к дому они вышли очень быстро.

Завидев мать, Митька с Андрейкой поспешили на помощь.

– Кто это? – спросили они, подозрительно рассматривая девочку.

– Потом. Помогите. Устала дюже. Теперь всю неделю с пищей будем. Радость-то какая. Есть Бог на свете. Есть!

Затащив кабанчика в сарай, тут же занялись разделкой его тушу.

Дарёнка всё время простояла рядом, сложа ладони рук перед грудью, тихо говорила:

– Свободна твоя душа кабанчик. Пасись теперь в Райских лесах. Мясо для пищи детям малым. Благодарю Отец Небесный за пищу даденную.

Митька с Андрейкой, то и дело озирались на странную гостью. Андрейка, крутил пальцем у виска показывая брату о странностях их гостьи, тот кивал в ответ. Клавдия, сложив мясо в корыто, велела помочь перенести его в ледник.

– Ну, давайте теперь знакомиться, – сказала она, когда все собрались в избе. Лиза и Маняша с любопытством разглядывали гостью.

– Девочку, зовут Дарёнка. Она заблудилась в лесу. Сегодня заночует у нас, а завтра к председателю пойдем. Знакомьтесь и не обижайте.

Пока ребята знакомились, Клавдия отправила в печь чугунок с мясом. Вскоре в доме вкусно запахло бульоном. Ужин получился на славу. Клавдия, то и дело, подливая добавки детям, любовалась ими, забывая поднести ложку ко рту.

– Фу, – выдохнул Андрейка. – Я сегодня сытый, как буржуй, – и похлопывая себя по пузу, довольно растягивал губы в сытой улыбке. Все стали повторять за ним. Одна Дарёнка сидела тихо и улыбалась.

После ужина, Клавдия уложила детей спать. Дарёнку положила к девочкам.

– Сегодня поспишь с Лизой и Маняшей. Она вас не потеснит, вон какая махонькая. А завтра видно будет.

***

Рано утром, разбудив Дарёнку и сунув ей кусок хлеба, Клавдия повела её в сельский совет к председателю. Удивился он, узнав, что маленькая девочка одна плутала в лесу, но делать нечего в район надо сообщать.

– Ты устрой пока ее у себя. Определи, значит, место ей пока. А я как раз в район собрался. Заеду, куда следует, – говорил председатель, присев на корточки перед Дарёнкой. – А ты девочка не переживай, найдем мы твоих мамку и папку, – его рука ласково гладила голову малышки.

Он был единственным мужчиной на селе, которого по решению района оставили управлять хозяйством. Шел ему девяносто третий год.

– А я не переживаю дедушка. Ищите их, только подольше.

Председатель вопросительно посмотрел на Клавдию, та только пожала плечами в ответ.

Всю дорогу до дома, Дарёнка крепко сжимала руку Клавдии и счастливо улыбалась, поглядывая на нее.

– Ты чего такая счастливая? – спросила ее Клавдия.

– Да так. Солнышку радуюсь, – отвечала Дарёнка.

Из-за туч и, правда после её слов вылезло солнце и ласково обогрело лицо Клавдии.

– Чудная ты Дарёнка и откуда такая взялась?

– Тю-ю-ю, Клавка, тебе чего своих мало? – спросила сидевшая на скамейке возле своего дома женщина. – От кель такую стрекозу взяла? Аль родственники задарили?

– Любопытная ты Дуня, – ответила Клавдия. – Ну, ни чем тебя не переделаешь.

– А чё меня переделывать, я и такая себе нравлюсь, – крикнула вдогонку женщина. – Подкидышей не собираю и своих из-за них голодом не морю.

– Ну и змея, эта Дунька. Ты Дарёнка не слушай ее. Разные люди на свете живут. Но всё же добрых больше, поверь.

– Ее никто не любит, поэтому она злая. Правда и она никого не любит, – дала заключение Дарёнка.

Во дворе их уже встречали Митька и Андрейка. Радостно бегая вокруг матери, они расспрашивали, что сказал им председатель.

Войдя в дом, Клавдия похвально оценила Лизин труд. Та, одев сестру, аккуратно расчесывала гребешком волосы, заплетая их в косички.

– Молодец Лизонька, совсем ты у меня взрослая стала. Помощница. Пойду в огород соберу кой чего на щи. И уже выйдя во двор, крикнула, – Митька, Андрейка. Топите печь, несите с ледника кусок мяса, щи варить будем.

Те радостно визжа, бросились к поленнице из хвороста. Дарёнка шла следом за Клавдией. Пока Клавдия рвала овощи, та обошла весь огород и внимательно осмотрела его.

– Ничего тётенька, будет у тебя в огороде хороший урожай, – сказала Дарёнка и пошла в дом. Клавдия провожала её удивленным взглядом.

В этот раз все принимали участие в приготовлении обеда. Клавдия даже забыла на время, что идет война. Что после обеда надо будет идти в поле засаженное табаком и вместе с другими женщинами и старшими ребятами вручную обрабатывать насаждение, которое потом они отправят на фронт бойцам. В другую избу собирали в кучу пряжу и женщины, кто прял, кто вязал носки да варежки, которые вместе с табаком так же отправляли на фронт.

Веселый детский смех и вошканье, дали нервам Клавдии отдых. Одно омрачало, не было рядом ее Егора.

Вот зазвенели чашки и ложки, Лиза с Маняшей аккуратно расставляли их на столе. Когда сели и поблагодарив Всевышнего за хлеб насущный, Дарёнка вдруг, глядя, на висевший свадебный портрет Клавдии и Егора сказала:

– Этот дяденька жив. Только он придет через восемь лет. Тогда тебе тётенька повеселее будет.

Все притихли. В доме на какое-то время повисла тяжелая тишина.

– Не шути так Дарёнка, – сказала грустно Клавдия. – Не шути девочка. Убили моего Егора. Война проклятущая, – слёзы заволокли глаза Клавдии, скатываясь по обветренным щекам.

Дарёнка соскочила с лавки и подошла к ней. Маленькими пальчиками она смахивала слезы и, обнимая, говорила:

– Не шучу я тётенька, не шучу. Не плачь, тебе надо красавицей остаться. Родная моя тётенька.

Она всегда Клавдию называла тётенька, и так ласково у нее это получалось, что разницы между словами мама и тётенька не было.

Клавдия погладила Дарёнку по голове, ласково прижала к себе и велела садиться со всеми за стол. Не могла же она обижаться на эту кроху-сироту, мало ли какой страх она перенесла в лесу, вот и лезет в голову небыль какая.

Накормив детей и дав каждому задание, Клавдия ушла работать в поле.

Вечером она увидела Митьку с Андрейкой, сидящих на завалинке, и поджидающих явно ее.

– Что случилось? – спросила она.

Они стали наперебой, рассказывать ей о Дарёнке.

– Чудная она какая-то, разговаривает, как то не по-нашему. Как начала по дому бегать. Бегает и орет. Маняша напугалась, ее Лизка в баню уволокла.

– Давайте ведите Лизу с Маняшей в дом, а я с Дарёнкой поговорю, – сказала им мать.

Зашла она в дом, а Дарёнка на лавке сидит и в окно смотрит.

– Я их не обижала тётенька, – сказала она.

– А можно я спрошу тебя, чем ты тут занималась? Ребята говорят, что ты кричала, – спросила Клавдия.

– В дом приходил черный человек. Я его выгоняла. Когда выгнала, быстро вымела пол веником, чтобы его следы замести.

Позади Клавдии стояли дети и глазели на Дарёнку.

– Значит, к нам приходил человек?

– Да. Злой! Черный!

– Нет, мамка, она врет. Никого сегодня у нас не было, – затрезвонили на перебой ребята.

– Был. Вы его не видели, – твердо сказала Дарёнка.

– Зачем же он приходил? – спросила Клавдия.

– Я же говорю, зло сделать, – ответила Дарёнка. – Тётенька, ты мне не веришь?

Клавдия, глубоко вздохнув, прошла внутрь дома.

– Правда, чисто. Молодец Дарёнка, помощница. Ну, что стоите у порога, ужин пора собирать. Пойду Лыску подою, да молока на ужин с хлебом поедим.

Она поставила на стол авоську с хлебом.

– Всем сегодня дали по булке, у кого дети по две. А мне еще третью выделили за Дарёнку. Заботливый председатель. А ты моя хорошая, – обратилась она к Дарёнке, – на ребят зла не держи, они напугались немного.

– Ничего мы не испугались, – выкрикнул Митька.

– Ну, вот и ладненько, – сказала Клавдия и вышла, взяв с собой доильное ведро.

Подоив корову, выйдя из сарая, она заметила, как чья-то тень пробежала в сторону озера. Зайдя в дом, поняла, что нет Дарёнки. Налив в крынку молока, велела детям садиться ужинать. Сама же, накинув теплый платок, побежала в сторону озера.

– Что же происходит с этой девочкой? – думала на бегу Клавдия. – Она больна? Скорей бы с района приехали за ней, а то не дай Бог еще куда убежит. Что же всё на мои плечи-то, мало мне горя, да деток малых.