Нандор Фодор - Меж двух миров

I

Приступая к исследованию вопросов, считавшихся до сих пор неразрешимыми, должно без сомнения ожидать, что многие из таких убеждений, которые вообще считаются совершенно верными, окажутся несостоятельными.

II

Вижу, что вам тяжело отрешиться от ограниченных земных рамок человеческого мышления. Вы не имеете ещё надлежащего представления ни о пространстве, ни о времени; вам неизвестно, что время непосредственно соединено с движением небесных светил и что помимо этого движения существует одна только неизмеримая вечность. Вы не знаете, что в бесконечности Вселенной, населённой этими светилами, пространства и расстояния являются только ничтожеством, исчезающим пред Беспредельностью. Вы находитесь ещё в самом глубоком неведении, так как не знаете ни причин, ни их следствий. Будучи атомами другого движущегося атома, вы не имеете никакого правильного понятия о Вселенной, но, несмотря на глубокий мрак невежества, в которое погружены с головой, вы хотите судить обо всём, схватить всё ничтожным вашим человеческим разумом и поставить обо всём окончательный приговор. Поймите же наконец, что легче было бы вместить океан в ореховую скорлупу, чем уяснить земному вашему мозгу истинные законы мировых судеб. Разве вы не можете довольствоваться разумным употреблением дарованной вам способности индуктивного мышления и остановиться на непосредственных следствиях, вытекающих из сознательного наблюдения? Оно доказывает нам, что мы, при самом рождении значительно разнимся друг от друга, что прошедшее подобно будущему, что вечность находится одинаково и впереди и позади нас, что в Природе ничто не создаётся и не уничтожается, что всё существующее образует стройное целое, где духовное начало, число и закон в такой же степени, как вещество, тяжесть и движение, являются необходимыми принадлежностями естественного порядка.

Таким образом, вы можете уяснить себе, что нравственная истина, справедливость, мудрость и добродетель существуют в общей мировой жизни на таких же основаниях, как и вещественные реальности. Вы поймёте, что правосудие требует справедливости в распределении судеб. Вам станет тогда ясно, что судьбы наши не завершаются здесь на Земле. Вам известно уже, что небесной тверди в том виде, как её понимали в средние века, не существует, и что Земля является одним из бесчисленных небесных светил. Аналогия подсказывает вам, что среди этого бесконечного множества миров должны иметься мириады планет, обитаемых разумными существами. Таким образом открывается для человеческой души беспредельный простор. Бесконечности пространства в вещественном мире соответствует вечность мыслящего нашего начала в мире духовном. Такие бесспорные истины, совместно с вытекающими при их посредстве индуктивными выводами, могли бы повидимому оказаться достаточными, для того чтобы освободить ваш ум от застарелых предрассудков и открыть перед ним панораму, достойную таинственных смутных стремлений, скрывающихся в глубине каждой человеческой души.

III

Пространство беспредельно и неизмеримо в том смысле, что для него не существует никакой меры. Понимаете ли вы это в достаточной степени? Оно неизмеримо, т. е. если б вы направились отсюда к какой-либо точке видимого неба и неслись с произвольно большою скоростью всё в том же самом направлении, то по прошествии самого длинного ряда веков, какой вы только в состоянии себе вообразить, вы всё же не подвинулись бы ни на волос в бесконечности, которая всё время продолжала бы раскидывать перед вами свою беспредельную даль.

Возьмём, пожалуй, ещё другой пример. Предположим, что Земля, на которой вы теперь живёте, падает в пространстве, что она впрочем и делает вместе со своим солнцем и звёздным скоплением, к которому это солнце принадлежит. Представьте же себе, что она падает по прямой линии или по спирали в течение скольких вам угодно миллиардов веков. И вот после такого ужасающего падения в постоянно разверстую перед нею пропасть, падения, уносящего её со скоростью миллиона миль в день, или даже с ещё большею скоростью, Земля, после несметного числа миллиардов помноженных на миллиарды веков такого падения не приблизится ни на волос к дну пропасти и по отношению к бесконечности окажется в совершенно таком же положении, как если б оставалась всё время совершенно неподвижной.[79]

IV

Примите к сведению, друг мой, что возражения ваши для меня в действительности уже не представляются таковыми. Впрочем, попытаюсь расширить хоть сколько-нибудь круг вашего понимания и прежде всего доказать крайнюю ограниченность ваших земных способностей и ничтожность того, что собственно называют у вас положительной наукой. Вы должны, разумеется, согласиться, что причиною всех ощущений служат единственно лишь различные рода движения.

Основывающееся на этих ощущениях положительное знание, которым вы так гордитесь, находится в полной зависимости от несовершенства ваших органов восприятия: свет, обусловливающий для вас зрение, звук, обусловливающий слух, запах, вкус и т. д., представляют собою определённые рода движения, производящие впечатления на эти органы. При посредстве органов ваших пяти чувств вы ощущаете некоторые из движений окружающего вещества. Вам кажется, например, будто вы видите и слышите всё происходящее в этой среде, тогда как на самом деле вы воспринимаете далеко не все виды колебательных движений. Вне пределов частичных движений, производящих впечатления на органы зрения и слуха, существует ещё целая бесконечность таких движений, которые для вас оказываются совершенно незаметны.

Звук представляет собою колебательное движение воздуха, которое, сообщаясь при посредстве барабанной перепонки вашего уха, производит на слуховые нервы впечатления различных тонов. Человек слышит далеко не все звуки; когда колебания воздуха сравнительно медленны, т. е. когда число этих колебаний менее 40 в секунду, звук слишком низок, и ваше ухо более уже его не различает. Точно так же, когда число колебаний становится более 36.850 в секунду, то звук делается слишком высоким, и ваше ухо не может уже его более воспринимать. Между тем за этими двумя пределами звуковых колебаний, доступных для человеческого организма, существуют звуки, которые слышны для других существ, например, для насекомых. То же самое справедливо и относительно световых явлений. Ощущения света и теней, равно как и цвета предметов, обусловливаются колебательными движениями, действующими на разветвления оптического нерва. Человек видит далеко не всё то, что видимо. Если колебания света сравнительно медленны (менее 458 триллионов раз в секунду), то свет для вас слишком слаб, и глаз ваш уже его не видит. Если быстрота колебаний переходит известный предел, соответствующий приблизительно 727 триллионам в секунду, то зрительный ваш нерв не в состоянии воспринимать эти колебания, и свет становится для вас опять-таки невидимым. За этими двумя пределами есть световые явления, видимые другими существами. Про человека можно сказать, что он составляет себе понятие о внешнем мире единственно лишь на основании таких впечатлений, которые могут отозваться на зрительных и слуховых его нервах.

Советую обратить внимание на громадный пробел в ряду частичных движений между звуковыми колебаниями, доступными вашему уху, и световыми колебаниями, воспринимаемыми зрительным нервом. Все колебательные движения, существующие в природе, скорость которых заключается между 36.850 и 458.000.000.000.000 в секунду, не могут быть видимы или же слышаны вами, и остаются вам совершенно неведомыми. В последнее время наука начала понемногу проникать в этот таинственный мир и, как это вам должно быть известно, исследовала некоторые виды колебаний, происходящих менее 458 триллионов раз в секунду (т. е. тепловые невидимые лучи), а также познакомилась отчасти с колебаниями, доходящими более чем до 727 триллионов раз в секунду (т. е. с химическими, тоже невидимыми лучами). Но усовершенствование научных методов наблюдения может лишь до некоторой степени расширить круг непосредственно получаемых вами впечатлений. Ожидать от них большего вы не в праве.

Вообще же в Природе существует бесконечное множество таких видов частичного движения, которые, не имея должного соотношения со строением вашего организма, навсегда останутся вам неизвестными. Если бы организм ваш представлял собою такой музыкальный инструмент, который вместо двух струн (слухового и зрительного нервов) обладал бы десятками, сотнями, или даже тысячами подобных струн, каждая из которых была бы в состоянии воспринимать особый вид колебательного движения, то вы составили бы себе соответственно более полное понятие о том, что происходит в действительности. Вы узнали бы множество совершающихся вокруг вас явлений, о существовании которых теперь даже и не догадываетесь. Вместо того, чтоб слышать какие-нибудь две выдающиеся ноты, вы имели бы понятие о целом концерте. Вы не подозреваете даже своей бедности в этом отношении, так как бедность эта общая для вас всех, и вы не можете сравнить её с богатством ощущений, которыми обладают существа, лучше одарённые Природою.