Руслан Нарушевич - Учимся любить друг друга. Школа истинных леди и джентльменов

Люди говорят: «Как-то я пришел вроде бы в хорошее место, но мне все там показались очень подозрительными». Я говорю: «Это самые безопасные люди в мире!» – «Ну, не знаю, они какие-то странные. Здесь холодно, странно и одиноко». Это энергия начинает бить в те точки, где застой, пробивать их и показывать: «У тебя тут засорено все». От этого иногда бывает ужасно больно. Как если бы вы, например, много лет не делали никаких упражнений, а потом однажды попытались сесть в позу «лотоса». Вот попробуйте сесть в эту позу прямо сегодня и посидеть несколько минут. Будет ужасно больно, правильно? А почему? Потому, что не разработаны суставы, сухожилия. То же самое и с энергией: активизируя ее, вы чувствуете, что у вас все закостенело. Ярче всего это чувствуется почему-то в духовном окружении или в общении с духовной личностью, о которой люди могут иногда даже говорить, что он странный. У него все в порядке, он как раз живой и показывает, что у нас много чего омертвело.

Сострадание также связано с темечковым центром, причем сострадание, лишенное сентиментальности. Бывает сострадание, которое на самом деле эгоистично. Вы приходите к близкому человеку или другу в больницу и спрашиваете: «Ну, как ты?» Редко кто заходит и говорит: «Ну, привет! Чего тут валяешься? Давай, вставай, пойдем, погуляем. Не хочешь? Давай анекдот расскажу…» Такие люди – редкость. Обычно: «Ну, как – болит?» – «Ну, да, болит», – уже в сотый раз за день его об этом спрашивают, уже достало. «Сильно болит?» – ему жалко вас, он видит по вашему лицу. Человек сам страдает, приходит еще один такой же, надо его успокаивать: «Ну, сегодня поменьше болит». – «Ну, хорошо…» Кому хорошо? Тебе хорошо, потому что твой контекст такой: «Давай выздоравливай быстрее, устал к тебе в больницу ходить. Я вообще больницы не люблю и думать о твоем страдании не хочу. Так что выздоравливай быстрее!»

Один известный автор написал книгу «Почему плохие вещи происходят с хорошими людьми?» Это бестселлер был в 80-х. Книгу написал раввин, у которого мальчик 12-ти лет заболел странной болезнью – болезнью старения. За год мальчишка превратился в дряхлого старика и от старости умер. Все это происходило на глазах отца. Очень богобоязненный, глубоко верующий человек наблюдал всю эту трагедию своими глазами. Мальчик его попросил: «Папа, я так ничего не успел сделать в этой жизни. Как бы мне хотелось хоть чем-то полезным быть людям. Напиши все, что со мной происходило, хоть как-то людям помоги».

Это было такое горькое завещание умирающего сына отцу. Отец выполнил просьбу сына и написал две книги. По-моему, во второй книге автор пишет, что за весь период этой трагедии в его семье не было ничего более тяжелого, чем пересуды людей. А что люди говорили? «Да ладно, ничего, одним сыном больше, одним меньше». «Ну да, мы понимаем, мы сострадаем, мы выражаем…» У нас это называется как будто бы порядочное такое сострадание. На самом деле, а что это дает? «Да, мы понимаем, ну, ты держись». Да нет там никакого воодушевления, эгоизм чистый, просто нам дискомфортно, твоя проблема с сыном нам мешает жить. «Мы жили бы счастливо и верили бы, что этот мир – классное место. А твой сын все испортил. Давайте быстрее с ним разбирайтесь. Пусть выздоравливает. Нам надоело», – вот какой контекст. Иначе, зачем это говорить и в таком тоне? Это сентиментальное сострадание, потому что оно основано на эгоизме.

Один великий святой оставлял тело. К нему пришел его друг. Ученики умиравшего сидели и скорбели. Но человек, который пришел, стал просто шутить. Он сел на кровать к умирающему и стал рассказывать веселую историю, потом хохотал. Он не сказал: «Ой, ты там держись… Как ты там? Тебе больно? Ты умираешь или еще не умираешь, или когда ты умрешь?…» Конечно, мы такие вещи не спрашиваем, просто я это утрирую, чтобы настроение поднять. Но сострадание есть разное. Есть сострадание, когда понимаешь, что сейчас человеку меньше всего интересно говорить о своих болезнях. Он и так в этой больнице лежит по уши во всем этом, ему хочется чего-то светлого. Сострадай по-человечески, а не эгоистично, не сентиментально. «Ну, а вдруг подумают, что я не сильно его уважаю, или мне его не жалко?» Поэтому надо сделать лицо скорбное: «Ну, как ты?» Но это все наш эгоизм, мы себе удобно делаем, заботимся о том, как бы получше выглядеть. Представляете, мы приходим в больницу к человеку с идеей, как мы выглядим перед этим человеком, перед его соседями по палате, перед окружающими… А какая разница, как мы выглядим? Все, что ты умеешь делать, – сделай! Можешь покувыркаться – зайди и покувыркайся. Умеешь фокусы показывать – покажи. Знаешь новый анекдот – расскажи. Была история с девушкой, которая попала в аварию. Кто слушает мои лекции, помнит, как все вместе мы желали ей счастья. Сейчас она успешно проходит лечение в Индии, вышла замуж. Девушки и женщины, вам, кстати, такой маленький намек насчет того, что нет мужчин, и все пропало. Она вышла замуж, когда оказалась безнадежно больна и в инвалидном кресле. Появился человек и сказал: «Я ее люблю и все». Он и до этого чувствовал привязанность и теперь решил, что хочет быть с ней. Ее ситуация не была крахом, а началом семейного счастья. Молодая девушка попала в жесткую аварию, рядом на месте умерла ее подруга. Машина залетела под самосвал. Человека еле собрали через реанимацию, позвоночник весь перекручен, сломан… Самое время приходить к нему и спрашивать: «Ну, как ты?» Посмотри снимки и поймешь, как она. Но у неё были хорошие друзья. Они просто пришли – три здоровых молодых человека, выглянули в коридор – никого нет… Тогда они выкатили кровать на колесах, на которой лежала девушка, завезли ее в лифт, затем на улицу, и поехали по шоссе. Железная кровать на колесах для человека, который не может вставать, не может двигаться, разъезжала по пляжу. Если колеса застревали в песке, парни поднимали кровать и несли. Машины сигналили, люди махали руками. Вот это исходило от людей с позитивным мышлением и настоящим состраданием. Кому нужно твое: «Как тебе? Ну, как ты?» Вот кому из вас это хоть раз помогло? «Ну, как ты? Лучше?» Уже сам как будто умираешь, из жалости к нему хочешь сказать: «Да-да, лучше, уже вообще выздоровел. Все. Иди только отсюда. Давай апельсины и уходи».

Когда закрывается этот центр? Да, известно когда – всегда. Он закрыт практически всегда. Все, что нужно для его закрытия, – никогда не слушать духовное знание от людей, которые чисты и посвятили свою жизнь духовной практике, никогда не слушать никаких молитв, никаких откровений, никогда не читать жизнеописания святых. Кто из вас избалован этим? Кто перечитался? Кого с детства «учитали» жизнеописаниями святых? Кто фильмы все детство смотрел про святых, о духовном знании, слушал святых? К чему приводит это? Прежде всего к тому, что этот центр автоматически закрывается, а в жизни человека исчезает понимание цели. Этого вполне достаточно, чтобы человек стал абсолютно несчастливым. Он не знает, для чего живет. Если этот центр закрыт, нет никакого понимания, для чего жить. Конечно, человеку придумали цели пониже, которые скорее всего будут достижимы. Но настоящей целью не может быть то, что достижимо. Когда вы ее достигнете, вам же еще жить надо будет.

Поэтому Веды говорят: самые секретные цели проявляются, когда открыт этот центр и все остальные центры по дороге. Все остальные цели, все остальные желания исполняются по дороге, представляете? Стоит человеку найти в жизни самую главную цель, для чего надо открыть центр на темечке, и начинать к ней стремиться, остальные все его желания исполняются – он даже не замечает когда, какой силой вообще, каким образом. «О, я этого как раз хотел. Сейчас мне это не сильно важно, но приятно». И он продолжает двигаться к более высокой цели. Это не значит, что человек всем жертвует. Есть такая немножко нездоровая идея, что если, например, пытаться открыть этот центр, активизировать его, то вы будете обделены всем остальным. У вас, мужчины, конечно же, не будет секса, его сразу же заберут? Какой секс у духовного человека? Откуда он?

Многие думают, что если женщина занялась духовной практикой, то должна забыть такие слова, как макияж, тушь, губная помада. Таков признак. «Я же активизировала высший центр, больше нигде ничего не должно быть». А мужчина думает: «Если я духовно продвигаюсь, значит, на более низких центрах у меня должен быть полный штиль, тишина и покой. И если там не штиль, значит, я духовно не продвигаюсь».

Один человек пришел к известному духовному учителю, великому святому 20-го века, и сказал: «Дорогой духовный учитель, я совсем не испытываю вожделения, у меня на нижнем центре полный штиль. Большое вам спасибо за это духовное знание, потому что благодаря ему у меня здесь совершенно спокойно. Совсем ничего не хочется». Как вы думаете, что сказал духовный учитель? «Молодец, сынок, ты достиг совершенства»? Вовсе нет. Духовный учитель сказал: «Сынок, а ты случайно не болен?» Ну, как это у здорового молодого мужчины может быть все спокойно и полный штиль? Что за ерунда такая, что за бред-то такой? Ну и что, что он духовный?