Валентин Андреэ - ХИМИЧЕСКАЯ СВАДЬБА ХРИСТИАНА РОЗЕНКРЕЙЦА

Но возникает вопрос: что представляет собой «королевская зала», куда вводят Христиана Розенкрейца, и что он переживает благодаря присутствию королей и усекновению их глав? Символы подсказывают ответ. Духоиспытатель должен увидеть, как он с его собственным существом имеет свою основу в существе мирового целого. То, что есть в нем, он должен узреть в мире, а то, что есть в мире, — узреть в себе. Он способен на это лишь в том случае, если в вещах и процессах мира он видит образы действующего и творящего в нем самом. Он приходит к тому, что начинает рассматривать происходящее в нем не только посредством представлений, взятых из души, но видит переживания этой души с помощью образов, изображающих становление мира. Короли предстают перед Христианом Розенкрейцем для того, чтобы показать ему: так живут твои душевные силы в твоем собственном внутреннем существе; а переживание «королей» отражает события, всегда происходящие в душе при определенных условиях. Христиан Розенкрейц предстает перед событиями в «королевской зале» таким образом, что его душа видит в этих событиях самое себя. Обезглавливание королей — одно из событий его собственного душевного развития. Он приходит в «королевскую залу» с силами познания, сущность которых все еще такова, какую могли они обрести до вступления в духовный мир. Но посредством вживания в этот мир познавательные силы приобретают опыт, имеющий отношение и к вещественному миру. Не только духовный мир появляется перед душой во всем своем сиянии, но и материальное обнаруживает себя в формах, полное значение которых не может узреть тот, кто в материальной области ограничивается наблюдением ее самой. В опытной форме переживается раскрытие двойственной природы человеческого бытия. Обнаруживается, что силы, лежащие в основе физического роста, задействованы и в тех явлениях, которые принято обозначать как душевные. Силы памяти, импульсы, формирующие представления, обнаруживают, что в их основании находятся те же физические предпосылки, что и в росте. Только силы роста действуют таким образом, что в детском и юношеском возрасте человека они развиваются по восходящей, а затем идут на убыль, и, придя в упадок, приводят к смерти, тогда как силы памяти и формирования представлений наделяются способностью к саморазрушению с определенного, очень раннего момента в жизни человека. В каждый период бодрствования эти силы истощаются, преодолевая нисходящую и приводящую к разрушению тенденцию, которая во второй половине жизни приводит весь организм к смерти. Во всякий период сна это истощение сил компенсируется, и силы памяти и представления воскресают. Душевный организм помещен в целостный организм человека подобно паразиту, предоставляющему условия для воспоминаний и представлений лишь благодаря тому, что в течение дня он прокладывает дорогу к смерти, по которой в ходе земной жизни направляется весь организм. Таким образом, для духоиспытателя душевный организм становится метаморфозой организма в целом. Душевный организм — это часть целого организма, интенсивно формирующая силы, приводящие в этом последнем к раскрытию жизни между рождением и смертью; эти силы создают здесь основу для жизни представлений. В подверженные дневному разрушению силы душевного организма вливается созидательная мыслительная сущность мира; в человеке она становится жизнью представлений. Главное, чтобы духоиспытатель познал материальные основы душевных процессов в качестве преобразованных общих материальных процессов организма в целом. Таков парадоксальный факт: на пути к духу в первую очередь созерцают материальные условия душевной жизни. И факт этот может послужить поводом для соблазна. Кто-то может остановиться на открытии, согласно которому душевные процессы обнаруживают себя в своем материальном оформлении. И тогда в поисках духа он загонит себя в материалистическое мировоззрение. Но при надлежащем рассмотрении предмета выступит противоположное. В вещественной основе душевной жизни он распознает действие духовных сил, открывающих себя посредством вещественных образований, и тем самым сделает для себя возможным распознание духа, лежащего в основе как организма в целом, так и течения жизни этого организма.

Итак, Христиан Розенкрейц приобретает важный опыт, открывающий ему алхимию, совершающуюся в природном процессе. Перед его духовным оком происходит пресуществление материальных процессов всего организма. Они предстают таким образом, что из них начинают высвечиваться душевные процессы, высвечиваться подобно тому свету, который во внешних процессах обнаруживает себя при горении. Но тем самым эти душевные процессы показывают ему и свои собственные границы. Названные процессы соответствуют в целом организме тому, что ведет к смерти. Христиан Розенкрейц поставлен перед «королями» своего собственного душевного существа, перед своим познавательными силами. Они являются ему как то, что единый организм создает посредством метаморфозы. Но силы роста, присущие жизни, преобразуются в силы познания, лишь принимая в себя смерть. И поэтому они могут нести в себе лишь знания о мертвом.

Во все природные процессы включена смерть — благодаря тому, что во всем живет неживое начало. Обычный познавательный процесс направлен только на это неживое. Он понимает неорганическое, поскольку оно мертво; но он понимает и растения и всякую другую живую форму лишь в той мере, в какой они проникнуты неживым. Всякое растение, помимо того, что является живым существом, содержит в себе неорганические процессы. Именно их улавливают при обычном рассмотрении познавательные силы; живого они не улавливают. Оно видимо лишь постольку, поскольку изживается в неживом. Христиан Розенкрейц созерцает смерть своих «королей души», своих познавательных сил, являющихся как данность из метаморфозы материальных сил всего организма, вместо того, чтобы человек переходил от природной алхимии к алхимии-искусству (т. е. алхимии, культивируемой искусственным образом. — Перев.). Подобный переход состоял бы в том, что человек внутри душевной сферы придал своим познавательным силам такой характер, какого они в процессе простого органического развития не приобретут. В познавательных силах необходимо пробудить то, что развивается по восходящей, то, что еще не обглодала смерть. Природная алхимия требует своего продолжения.

Таким продолжением природной алхимии является пятый день работ «Химической Свадьбы». Духоиспытатель в своем созерцании должен проникнуть в процессы, вызываемые природой, когда она производит растущую жизнь. И это творчество природы он должен ввести в силы познания так, чтобы не позволить смерти овладеть этим переходом от процессов роста к душевным процессам. Он принимает от природы силы познания в качестве мертвых существ; он должен их оживить, даровав им отнятое природой, когда она совершала алхимическое превращение, переводя их в силы познания. Приступая к осуществлению подобного замысла, он, однако, может подвергнуться определенному соблазну. Он должен спуститься в область, на которую природа влияет так, что чарами любви высвобождает жизнь из того, что по своей сущности стремится к смерти. Но тут возникает опасность, что его созерцание будет захвачено влечениями, властвующими в низшей области материального мира. Он должен узнать, что в материи, несущей в себе печать смерти, содержится элемент, родственный любви; он и лежит в основе любого обновления жизни. Этот-то таящий в себе соблазн душевный процесс Андреэ знаменует тем, что Христиан Розенкрейц в его повествовании предстает перед Венерой, причем Купидон его отгоняет. Андреэ явственно указывает на то, что для описанного им духоиспытателя этот соблазн не стал неодолимым препятствием на его пути — не только благодаря его собственной душевной силе, но и благодаря могуществу других сил. Если бы Христиан Розенкрейц шел лишь своим собственным путем познания, то последний с этим испытанием мог бы закончиться. Тот факт, что этого не произошло, указывает, чтo хотел изобразить Андреэ. Христиан Розенкрейц своим духовным путем должен указать на переход из уходящей эпохи в открывающуюся. Духовные силы, действующие в потоке времен помогают ему пронизать свое “Я” силами познания, отвечающими потребности нового периода. Благодаря этому он может совершить путешествие к «башне», где он принимает участие в алхимическом процессе, в ходе которого мертвые силы познания переживают свое воскресение; благодаря этому на своем пути он приобретает силу, чтобы, слыша песнь сирен о любви, не подпасть их искушению. Духовная первосила любви должна действовать на него; но ее откровения в чувственной области не должны сбивать его с пути. В Башне Олимпа мертвые силы познания пронизываются импульсами, которые в обычном человеческом организме правят лишь в процессах роста. Так указывается на то, каким образом Христиану Розенкрейцу дозволено участвовать в этом процессе, поскольку развитие его души должно произойти в духе преобразующихся сил времени. В тот момент, когда он должен спать, он выходит в сад, смотрит на звездное небо и говорит себе: «Имея столь благоприятный случай углубиться в астрономию, я обнаружил, что планеты той ночью расположились таким порядком, какой не скоро еще увидишь».