Арина Евдокимова - Непродуманная жизнь

– Вы же прокурор, держите оборону.

Они улыбнусь одновременно. И от этого на душе стало немного светлее. Узнав имя и фамилию заключенного, она запросила его дело и узнала, что он режиссер, занимается документальным кино, имеет международные награды. Сюжет известного фильма действительно повторялся в деталях. Она предложила отправить дело на пересмотр. Он категорически этого не хотел.

Муж, узнав, что она занялась судьбой какого-то заключенного – интеллигента из Петербурга, сделал его жизнь в колонии невыносимой. Из карцера тот попадал в больницу, потом на самые тяжелые работы, потом опять в больницу, был ранен при непонятных обстоятельствах. Она не могла ничем помочь, потому что вскоре ее уволили с работы без объяснений. Тогда она стала добиваться встреч как частное лицо, потому что хотела обязательно помочь этому человеку. Но он отказывался от встреч, понимая, как это опасно для нее.

– У тебя роман с зеком. Поздравляю! – кричал муж. – Красивая благодарность за то, что я тебе дал! Жалкий режиссеришка без будущего. Сгною!

Муж, схватившись за грудь, качнулся. Она подалась к нему и получила сильный удар кулаком в голову.

– От сумы и от тюрьмы… – тихо сказала она, задыхаясь от боли и слез.

В доме, где было столько счастья первые годы, стало страшно жить. При этом она понимала: уехать одной или, тем более, с ребенком, ей не удастся. В один из ненастных дней она решила поехать в старое поморское село, где стояла древняя деревянная церковь. Она молилась у иконостаса из 88 икон и просила милости к судьбе своего ребенка.

Выйдя из храма, она вспомнила о технике.

– В сутках есть одна минута, когда слышит Бог, – вспомнилось ей.

– Пусть эта минута станет той самой. Господи, сделай меня свободной! – крикнула она громко, глядя на лик Христа над воротами храма.

Через полгода мужа арестовали. Это случилось дома, на ее глазах.

– Накаркала, ведьма, – проговорил он, посмотрев на нее. – А я ведь любил тебя.

– Я тоже, – спокойно ответила она.

Дом и имущество были конфискованы. Она переехала на съемную квартиру, восстановилась в должности и добилась пересмотра дела того, кого муж называл человеком без будущего. Через год вернулась в Москву. Никаких связей с режиссером из Петербурга не было. Но время не стирало из памяти его скупые рассказы о своей жизни и творчестве. В одинокие вечера в интернете она постаралась узнать все о его фильмах, в которых была божья искра большого таланта.

В один из суетливых дней конца года она была вызвана на заседание суда, на котором рассматривалось дело ее уже бывшего мужа, и вылетела в Заполярье. Здесь шел дождь. Стюардессы с улыбкой извинялись за подобную аномалию.

После суда она вышла на улицу, отошла десять метров, посмотрела на небо, словно для полета расправила руки и сделала глубокий вдох. Первый раз за все эти долгие годы ей стало легче. Она отбрасывала от себя прошлое, освобождаясь от страха и боли. «Все будет хорошо. Я же удачливая! – говорила она себе самой. – И сильная».

– Все будет хорошо! – повторила она вслух.

– Я тоже так думаю, – услышала знакомый мужской голос и вздрогнула.

Перед ней стоял он, немного уставший, но счастливый, что было трудно скрыть.

– Здравствуйте. Узнал о суде. Приехал из Петербурга, чтобы увидеть вас и сказать спасибо. Не знаю, что могу сделать для вас. Но очень хочу.

– Станьте моим другом, – улыбнулась она.

– Дружба между мужчиной и женщиной… Ну, сами понимаете. Тем более что давно влюбился в вас, еще в местах «не столь отдаленных». Простите за признание. Но я гол, как сокол. Как говорится – за душой ничего не осталось. Что я могу вам предложить в этой жизни?

– Душу. Это самое ценное, что у вас есть. А две любящие души – целое состояние, одно на двоих и на всю жизнь.

Вам предоставлена хорошая практика моделирования событий. Мне нечего добавить к тому сюжету, что есть. Я знаю историю всех троих героев рассказа. Бывший муж этой женщины считал, что власть и деньги делают все. Что, если ты силен и богат, то ты остаешься безнаказанным. Мои предсказания и предупреждения не остановили его. Его остановила Госпожа Судьба. Сейчас он по-другому смотрит на жизнь, растит двух приемных детей, но это уже другая история жизни.

Он жил легко и красиво. Был любимцем женщин. Имел много друзей. И все, за что бы он ни брался, получалось у него лучше всех. Может быть, потому, что родители наградили не только брутальной внешностью и аналитическим складом ума, но и здоровыми амбициями. Единственный сын, поздний ребенок значил для них все. Поэтому его будущее было заранее обеспечено и блестящим образованием, которое он получил в Англии, и нужными связями, и большими деньгами, оставленными в наследство.

Когда после очередного профилактического медицинского осмотра, который он проходил ежегодно, ему пришло приглашение к главному врачу ведомственной клиники, он не придал этому значения. Доктор как-то особенно обходительно предложил присесть, после чего сообщил о необходимости делать срочную операцию. Незнакомый холодок пробежал по спине.

– Кошмарный сон, – подумал он и ущипнул себя за ухо.

Мысль о том, что он сейчас обязательно проснется и, как прежде, будет полон сил и здоровья, не оставляла его. В этот день он не вернулся на работу, а просто ходил по улицам города, сам не зная почему, останавливаясь около каждой церкви, что встречалась на пути.

Операция прошла успешно, подтвердив самые худшие предположения докторов. За операцией последовало сложное лечение, затем – еще одна операция. И снова – отнимающее последние силы лечение. С присущим ему чувством юмора он успокаивал друзей и говорил, что никогда не хотел умереть старым. Но все понимали, что это была всего лишь защитная реакция и желание всех и себя успокоить.

Его прогулки стали редкими, но ему всегда хотелось пройтись около церкви. Что он и делал, благо недалеко от его загородного дома, который находился в элитном поселке, стоял недавно реставрированный храм.

В одно раннее утро он долго стоял, глядя на купола, созерцая осеннее небо. Птицы шумно строились в клин, чтобы улететь в теплые страны.

– Полететь бы вместе с ними, далеко-далеко. Забыть обо всем. Словно родиться второй раз. Если такое вообще возможно, – думал он.

Кроны деревьев роняли последние листья и пели под порывами ветра. Неяркие краски пейзажа, открывающегося с пригорка, на котором стояла церковь, были пронзительно красивы в своей тихой грусти. Он стоял и думал, что ради этой осени и ожидания зимы, редких минут единения с природой стоит обязательно жить. То ли ветер, то ли какая другая неведомая сила подтолкнули его к мраморным ступеням храма. Он вошел. Было очень тихо и сумрачно, пахло ладаном. Огоньки, что трепетали как крылья бабочек над свечами, освещали иконы. Навстречу вышел батюшка и учтиво спросил:

– Поговорить хотели или просто так зашли?

– Спросить я хочу… – на глаза мужчины навернулись слезы. – За что? – он начал сбивчиво рассказывать о себе.

Священник вдумчиво слушал, не перебивая, как будто давал всему накопленному выплеснуться из него.

Он договорил и, передохнув, вытер слезы:

– За что?

Батюшка поднял на него взгляд и, как будто рассуждая сам с собой, проговорил:

– Вот ты о себе все рассказал. А скажи, мил человек, дети у тебя есть? След какой на Земле оставляешь? – священник пристально посмотрел ему в глаза.

Он запнулся под цепким взглядом:

– Я очень много работаю. Бумаги, договора. В офисе с утра до ночи головы не поднимаю. Руководство мной довольно. Женщины, конечно, были, но как-то не сложилось.

Неожиданно к батюшке за благословением подошла послушница. Мельком взглянув на мужчину, она отвела взгляд.

– Вот человек спрашивает, за что ему болезнь далась. Вроде бы мирно тихо живет. Не обижает никого, работает. Какой вот тут Божий промысел? Что скажешь, родненькая? За душу борьба или урок пока только дают?

Было видно, что послушница не простая, а даром владеет, потому и священник ее спрашивает.

– Благословите, – проговорила она и как будто продолжила начатый ими диалог.

– Гордыня высокая у вас, мужчина. Много работаете, все другим доказываете, что вы лучший. А кому это надо? Вы вот про женщин думаете, что пустые они, что вас недостойны. А ведь вы не задумывались никогда, что когда женщина аборт делает, не только она ответственность несет, но и мужчина, который от ребенка отказывается.

Он задумался:

– Да я как-то и не задумывался. Дети мне не нужны, но в обеспечении не отказывал. На аборты давал, так они и сами не горели желанием рожать. А что, в этом и есть причина?

– И в этом тоже, – подтвердил священник.

– Да что мне теперь этих женщин искать, прощения просить? Или, может, сирот усыновлять, кто мне даст-то?

– А ты молись. Читай покаянный канон Иисусу Христу. Бог и даст.